Я немного рассказала о том, как жила в Домисе, а Роффе поделился, что оканчивал академию, когда стало известно об отравлении короля, королевы и наследника, поэтому он так и не прошёл практику, но диплом получил. Тогда были тяжёлые времена не только для нашей семьи, но и для всего Абикарда.
– В академиях процветает взяточничество и вопиющие нарушения устава. Многие не выдерживают гнёта старших товарищей или ещё хуже – не выживают по политическим причинам. Вспоминать твоих родителей считается преступлением, их имена стираются из учебников истории. И пока у нас не отлажено книгопроизводство, стираются они самым варварским образом – вырыванием страниц.
– Я об этом не задумывалась…
– Любой переворот начинается здесь, – Роффе дотронулся до виска. – Нужно извратить информацию, тогда легче будет управлять массами. Его величество Торнберт и его приближённые постарались.
– Думаешь, он это начал? – спросила я тихо. – Мне хочется верить, что он попал в руки не тех людей.
– Возможно, ему хорошо промыли мозги, а может… – Роффе взглянул на меня серьёзно, – вторым братьям никогда не нравится преимущество старших.
В это не хотелось верить. Просто Торнберт был ещё ребенком, несмышлёным и легковнушаемым.
На обед мы отправились вместе. Я села рядом с Джули по правую руку от короля, а фрейлины – напротив. Сивилла рассказала о том, как съездила домой и как чудесно в их поместье. Все слушали её с неподдельным интересом… особенно мы трое, зная, что это неправда.
– Джули, передай, пожалуйста, соль, – попросила я, и фрейлина кивнула, потянувшись за солонкой.
Её рукав задрался, обнажая запястья с россыпью зелёных крапин. Застыв, я не сразу сообразила, что девушка уже суёт солонку мне в руки и ожидает, когда же я возьму её. Неужели она вскрыла записку, предназначенную Ямину? А если обе, тогда у неё остались бы ещё и розовые пятна? Однако я видела лишь зелёные. Кто её относил?
Отилия.
– Спасибо, Джули, – улыбнулась, наконец забирая соль.
Значит, моя фрейлина не просто помогает мне, но и следит за мной. А ведь кучер был достаточно занят вчера, чтобы следить за тем, как я ругаюсь с храмовником, а Джули была близко и отвела меня в сторону. И могла рассказать об этом случае Роффе.
– Ваше высочество, как вам гусятина? – спросила Нилла. – Мне кажется, этот ягодный соус придаёт особый вкус блюдам.
– Она будет подана на свадьбе, – вставил Роффе. – Моё любимое блюдо.
А мне кусок в горло не лез. Значит, не такая уж Джули и преданная. Рассказала ли она Роффе о том, что я отлучалась? Спросить прямо? Не хочу с ней скандалить. В глубине души сохранились тёплые воспоминания о нашей дружбе, об обещаниях никогда не предавать друг друга.
– Соус чудесный, – ответила я бездумно.
Джули поймала мой потерянный взгляд и вопросительно приподняла брови, но я не ответила.
После обеда мне обещали свадебную примерку, сославшись на неё, я первой вышла из-за стола, попросив не следовать за мной. В свои покои я буквально влетела. Стянула перчатки и, бросив их на софу, вскрикнула, чтобы выпустить пар.
Какая я наивная! Вечно не понимаю, кому нужно доверять.
Двери балкона открылись, но вошёл не мужчина, поселившийся в моих мыслях, а посол Домиса. Увидев разочарование на лице, Тамим хмыкнул.
– Что, другого ожидала увидеть? Судя по записке, да.
– Записке? – стушевалась, но быстро сообразила, что к чему. – И что было в записке?
– Помимо неожиданного заклинания, окрасившего мои руки в розовый горошек? – Тамим рассмеялся и поднял ладони, показывая пятнистую расцветку. – Странные у вас шутки в Абикарде.
Я облегчённо выдохнула, увидев забавные розовые отметины на руках одного из сильнейших демонов Домиса. Значит, Адаез можно доверять. Хоть этот груз ушёл с плеч.
– Тебе идёт. – Улыбнувшись, поторопила демона: – Так что было в записке?
– А ты не знаешь? Сама прочти.
Тамим передал мне бумагу, и я быстро пробежалась по ней глазами – записка была короткой:
«Ас-алердин лучше всех!»
Ну… князь!
Подняв взгляд на Тамима, едва сдерживающего смех, тоже рассмеялась. Это заметно сбавило напряжение, и я поведала послу о нашем с монтри плане.
– Иметь хотя бы одного слугу, которому можешь доверять, уже неплохо, – признал Тамим. – Однако я к тебе с не слишком радостными новостями. Я нашёл доказательства причастности твоего отца к магии мантикор.
Я прикрыла глаза. Мои самые большие страхи подтвердились. Как же от этого больно! Значит, то письмо я поняла правильно.
– На юге Абикарда я нашёл заброшенный алтарь, рядом с которым обнаружились останки не только Тильмана Шлейма, доверенного мага твоего отца, занимавшегося чёрной магией, но и остаточные следы самой магии. Сохранились письма твоего отца Шлейму – его дочь передала их мне.
Тильман Шлейм… инициалы совпадают.
– А я нашла письмо этого Шлейма в тайнике моего отца, – призналась и принесла листок Тамиму. Прочитав, он изъял письмо. – А Фредерик? Он имел отношение к этому?
– Пока не знаю, – после недолгой паузы ответил Тамим и внимательно посмотрел на меня. – Я знаю, что Фредерик жив. Мы с Ямином намерены забрать тебя, если его причастность подтвердится.
С каких это пор они стали друзьями? И с каких пор они получили право распоряжаться моей жизнью?
– Нет, – уверенно заявила, – если это так… то у меня ещё больше причин остаться здесь. Я должна сделать хоть что-то для Абикарда.
– И выйти замуж за Роффе?
– Он не такой плохой, как я думала раньше. И вполне вероятно, мы сможем стать если не влюблёнными супругами, то верными друзьями.
Тем более, что возлюблённая у него уже есть – Джули.
Тамим стушевался и не знал, что сказать. И просто кивнул.
– Я не стану настаивать. Хотя не уверен, что Ямин будет столь же понимающим, как я. Что ж, тогда не смею тебя больше задерживать. Доброго дня, Грета. И… береги себя. Письмо я заберу.
Тамим улетел, а я осталась на растерзание двух неугомонных портних, которые заняли меня на целых два часа, мучая и истыкивая иголками. К концу примерки я готова была разорвать свадебное платье, пусть даже к алтарю придётся идти в одном нижнем белье.
Слова Тамима меня взволновали. Я надеялась, что брат не имеет к этому отношения. И откровения Роффе поселили в моей душе сомнения. Я уже не могла ненавидеть его как раньше, тем более зная, отчего на самом деле умер Хокан, только я не была так категорична, как Фредерик, называя Роффе убийцей. Получается, мой отец тоже будет убийцей, только для отца Ямина. Проклятие – мощная вещь, и применять её нужно лишь в крайних случаях.
