Итак, что я знала о Ланарии Аллборн? На лекции про драконью стену гэр Бром лишь частично упомянул о создательнице самого могущественного фамильяра в Эллоргане, в большей степени уделив внимание самой стене. Я помнила только, что Ланария вроде как почувствовала свою власть, будучи владелицей дракона, и не захотела перемирия с темными, желая заполучить второй осколок кристалла. Светлые побоялись такой перспективы и сами ее уничтожили. На том конец рассказа.
Из пророчества, прозвучавшего на суде, я узнала, что перед своей смертью Ланария защитила себя заклинанием перерождения, дабы явиться вновь. И вот, повернутых на всяческих пророчествах эллорганцев, передернуло от страха, узнав, что какая-то минута в расчетах призыва мага из иного мира, угрожает их спокойному существованию.
Я воплощение Ланарии Аллборн?
Точного ответа у меня не было. Как такое вообще может быть? Кому я в Эллоргане могла бы сейчас навредить? Я же и не знаю никого толком, и мне лично плохого ничего не делали. Если не считать угрозы ангастией, смысла которой я так толком пока не поняла.
Но драконы…
Баззл стал моим фамильяром, а черный дракон тоже вел себя неоднозначно. И видимо прилетел в город из-за меня. Все одно к одному… Но как же я надеюсь, что ошибка на экзамене Гарда никак не связана с тринадцатым нулевым пророчеством. Потому что в ином случае, я не представляю, что меня ждет. По сравнению с моими нынешними проблемами в Эллоргане, допса на прошлом курсе теперь кажется сущим пустяком. А изнервничалась я тогда жуть как.
На следующий день атмосфера в зале суда была еще более напряженной, чем в прошлый раз. Хотя и вчера сложившуюся ситуацию никак нельзя было назвать самой заурядной.
Вокруг моей персоны возвели защитное поле. Ощущения неоднозначные, поскольку я не чувствовала в себе потенциала разнести к примеру это здание. Более того, все избегали смотреть на меня прямо. Хотя, я почти успевала поймать чужой взгляд, но маги быстро отворачивали головы, словно опасались, что я смогу как-то причинить им вред. Наслать проклятие или сделать импотентом. Цирк, да и только.
Как и вчера лэр Обборн выступил вперед и произнес:
— Приветствую всех здесь присутствующих. Прежде чем мы активируем артефакт, считывающий магический след, мы зададим несколько вопросов выпускнику, чье пророчество вскоре пройдет дополнительную проверку.
Я резко развернулась в сторону входа, в поисках знакомого рыжего пятна. Вот-вот появится Гард и его ясное уверенное лицо обязательно меня успокоит, как это всегда бывало раньше. Однако ментор выглядел мрачным, будто уже заранее сам себе вынес приговор. В отличие от остальных Гард прямо встретил мой взгляд, и в его глазах не было ни страха, ни неприязни. Скорее молчаливая поддержка и участие. Мы с ним были в одной лодке. Я даже мысли не допускала, чтобы Гард повел себя как другие маги. Хоть у меня и не было никаких догадок, что рыжий ментор теперь обо мне думает. В курсе ли он происходящего?
— Ментор Гард Деррмут, — обратился лэр Обборн к Гарду, — Прошу, испейте зелье правды.
Только сейчас обратила внимание на стакан с обычной с виду водой, стоящей на кафедре, куда зашел Гард. Странно, а почему мне не предлагали?
Хм.
Вспомнила, как каждый раз перед судом вместе с завтраком мне приносили стакан воды… Я еще подумала, неужто жалко было налить напиток из оркейных ягод, который я успела полюбить в академии, а это оказывается было зелье правды. И ведь без спросу! Видимо подсудимых даже для виду просить не полагается.
Гард залпом опустошил стакан, вызвав удовлетворительную улыбку на лице председателя суда.
— Благодарю. Вопрос первый. Вам что-нибудь известно о тринадцатом нулевом пророчестве?
— Нет, — качнул головой Гард, — Нулевые пророчества тайна для всех, кроме Совета магов, пророков, служителей Храма истока, ректора Академии, деканов четырех факультетов и еще нескольких магов.
Лэр Обборн вскинул брови, в его глазах промелькнуло одобрение:
— Похвально, вы и вправду лучший выпускник факультета пророчеств, — но улыбка на лице председателя задержалась ненадолго, в миг сменившись суровым выражением, — Вопрос второй. Случайно или намеренно вы допустили ошибку при вводе расчетов в программу-артефакт?
Вопрос прозвучал резко, почти обвиняюще, но Гард оставался невозмутим.
— Нет.
— Нет? — переспросил лэр Обборн, прищурившись, — Что вы имеете в виду?
— Я не допускал ошибки, — просто ответил ментор, — Все расчеты были введены верно. Я проверил.
Лицо председателя на миг скривилось, но вскоре приобрело равнодушное выражение.
— Что ж, скоро мы это выясним наверняка. Пожалуйста, запустите артефакт.
В зале появились уже знакомая мне платформа из экзаменационной комнаты. Один из магов, держа в руках металлический ромб с затейливыми рунами на гранях, приблизился к платформе и поставил артефакт четко посередине. Маг развел руки в сторону, обводя контур ромба и наполняя его своей магией. Из ладоней хлынул светящийся голубым поток, наполняя артефакт, заставляя его вибрировать. Вслед за металлическим ромбом завибрировала платформа, она словно совершала тысячу движений в секунду. К магу присоединились еще четверо, образовав своего рода круг, и каждый отдавал собственную магию артефакту. Это и впрямь дорогостоящее действие, раз требовалась энергия стольких людей.
Через несколько минут свечение из рассеянного стало более четким и маги отошли в сторону. Все напряженно вглядывались в артефакт, ожидая, когда тот наконец явит магический след последнего заклинания. В воздухе на платформой засветились какие-то цифры и символы, немного знакомые мне из лекций по пророчеству, но я не знала, что они означают. К платформе подошел архипророк гэр Анайриот. Я видела как его глаза двигаются из стороны в сторону, читая появляющийся текст. Его брови хмурились все сильнее, опустившись практически на самые веки. Сердце гулко стучало от волнения, вокруг стояла абсолютная тишина. Да что же там?
— Это оно, — возвестил архипророк обреченным тоном.
Теперь никто не кричал «ангастия!». Казалось маги в принципе потеряли дар речи, я буквально кожей ощущало напряжение охватившее всех вокруг.
— Ментор Гард Деррмут, — тяжелым тоном начал лэр Обборн, — вам выдвигается обвинение в исполнении нулевого пророчества под номером тринадцать.
