котором старые москвичи - современники замечательных зодчих Баженова и Казакова - говорили с восторгом. Сохранилось глухое упоминание о том, что Василия Ивановича Баженова, опального екатерининского архитектора, видели на лесах здания. Но если бы молва и не приписывала дом Пашкова великому Баженову, мы все равно узнали бы его руку уже в самом плане здания, хотя просматриваются и другие почерки, например - неутомимого Казакова и его учеников.
Дом Пашкова - миниатюра Большого Кремлевского дворца, который мечтал выстроить Баженов и который дошел до нас только в макете. Не надо думать, что Баженов, трагичнейшая фигура русского искусства, создал на холме копию того, что не удалось возвести в Кремле. Нет, Баженов, как истинный творец, не умел повторяться. Но важнейшие контуры неосуществленного Кремлевского дворца в крохотных масштабах мы угадываем в доме Пашкова.
Существуют споры об авторе дома Пашкова, и на давний спор нельзя просто закрыть глаза. Итог этих споров в свое время так охарактеризовал И. Э. Грабарь: «Пашков дом - одна из тех замечательных удач, которые даются не сразу и не одному мастеру, а являются результатом комбинированных творческих усилий нескольких, иногда многих мастеров… Никогда никто не найдет единственного автора Пашкова дома, как не найдет единственного автора знаменитейших готических соборов или соборов Флорентийского и Петра в Риме».
Пашков был лейб-гвардейцем, внуком денщика Петра I и известным в Москве богатеем. Василия Баженова он мог пригласить строить дворец в ту пору, когда великий зодчий был в опале. Поэтому, возможно, Пашков не предавал широкой огласке участие отставного архитектора в строительстве. В 1812 году архив Пашкова погиб, что в дальнейшем и породило споры об авторе дворца на холме. Дом тогда также горел, но, к счастью, пострадал не очень сильно, и его быстро восстановили, так что дошел он до нас в таком виде, как его строили, - сделанные изменения были незначительны.
ДОМ ПАШКОВА. Гравюра конца XVIII века.
Изысканное по соразмерности частей, богатое по живописной отделке, изящное по силуэту здание, в сущности, просто. Постройка складывается из трех сооружений: главного здания, увенчанного беседкой-бельведером, и двух боковых пристроек, объединенных в единый ансамбль галереями. Резкие противоположности объемов - огромный шестигранник центрального здания и подчиненные ему сравнительно небольшие флигели, богатые по форме колоннады портиков, обрамление окон второго этажа, венки с крупными гирляндами, - все это придает зданию вид величавого, праздничного великолепия.
ДОМ ПАШКОВА ДО ПОЖАРА МОСКВЫ 1812 ГОДА. Гравюра.
Дворец на холме гармонично сочетается с Боровицкими воротами Кремля. Зодчий смело вступил в соревнование с Пьетро Солари, строителем Боровицких ворот. Пашков дом и Боровицкие ворота красуются друг перед другом - две эпохи словно спорят между собой. Особенно любят москвичи холм весной, когда расцветает сирень и чудесное здание окружает лиловое облако, поднимающееся над нежной зеленью трав.
Со стороны Ваганьковского переулка (ныне ул. Маркса-Энгельса) устроен богатый въезд в усадьбу. Парадные ворота, украшенные ионическими колоннами, ведут к дворцовому фасаду дома, который здесь так же обильно украшен, как и уличный. Полюбуемся, друг читатель, львиными масками на воротах. Звери держат в пастях гирлянды, что также усиливает живописную выразительность.
Создав усадьбу в городе (их так любила Москва!), строитель естественно сочетал выразительность древнерусского зодчества с ясностью и уравновешенностью классической архитектуры. О любви к жизни повествует без малого двести лет ансамбль, ставший неотъемлемой частью Москвы.
В конце 30-х годов прошлого века дом был куплен казной для Московского университета. Сначала тут был дворянский пансион, затем разместились книги. Дом Пашкова стал Румянцевским музеем. Этот музей возник из коллекции Николая Петровича Румянцева, собиравшего древние рукописи, старопечатные книги, картины русских художников, восточную скульптуру, драгоценные камни, раковины и всякие диковины. После Октября коллекции вывезли, и с тех пор здесь находится главная библиотека страны, крупнейшее книгохранилище мира.
Немного о Василии Баженове, на чьих проектах воспитывалось не одно поколение русских архитекторов.
Сын дьячка, перевезенный в Москву, он воспитал художественный вкус на памятниках белокаменной. Жил в Париже и Риме и был избран членом нескольких итальянских академий. По возвращении на родину стал также российским академиком архитектуры. Приступил к обширнейшей перестройке Московского Кремля: решил его сделать единым памятником, подведенным «под одну крышу» с овальной площадью, украшенной колоннадами. При закладке самого обширного из когда-либо существовавших архитектурных ансамблей Василий Баженов говорил: «…Народы европейские, узрев восставший из недр земных Новый Кремль, объяты будут удивлением величавости и огромности оного и не увидят уже красоты своих собственных великолепностей…» Баженову не удалось осуществить проект, и о многом в связи с этим можно сегодня спорить. Но его архитектурные идеи произвели на современников неизгладимое впечатление.
Есть в Москве и другой уголок, хранящий память о Баженове. От дома Пашкова пройдем к Москве-реке по Каменному мосту на Большую Ордынку, где в конце XVIII столетия селилось богатое замоскворецкое купечество, стремившееся строить особняки, не уступающие по красоте дворянским домам на Пречистенке и Моховой. Здесь сохранились дом Долгова (дом № 21), построенный Баженовым, и церковь Всех Скорбящих Радость, в строительстве которой также принимал участие великий зодчий. Дом Долгова перестраивал в прошлом веке Осип Бове. Трапезная и трехэтажная колокольня возводились по рисунку Баженова. Но для того чтобы почувствовать гений Баженова, его народность и новаторство, надо посетить подмосковное село Царицыно, где разбросан огромный ансамбль незавершенных баженовских дворцовых строений. Двор-цово-парковый ансамбль Царицына возводился в семидесятых - восьмидесятых годах XVIII века и отличался исключительным декоративным богатством и красочностью, творческой переработкой на русской основе форм готики. До наших дней дошли, хотя и в незавершенном виде, такие сооружения, как Оперный дом, Хлебный дом, Кавалерские корпуса, мосты и т. д. Строительство было внезапно прервано по приказу Екатерины II, а главное строение - дворец - снесен и заново строился другим видным архитектором - М. Ф. Казаковым, ближайшим соратником и учеником Баженова. В нашем сознании Василий Баженов сегодня живет как основоположник отечественного классицизма, своего рода «Ломоносов архитектуры», чье наследие - сокровищница зодческих замыслов.
МОСТ ЧЕРЕЗ ОВРАГ В ЦАРИЦЫНЕ. XVIII ВЕК. Архитектор В. И. Баженов
Имя Матвея Казакова, удачливейшего строителя, зодчего и инженера-практика, неотделимо от архитектурного облика Москвы. Среди огромного современного города, Петровский замок на Ленинградском проспекте возникает как видение из сказок Шехерезады. Высокая каменная ограда, причудливые «мавританские башни», кружево белокаменных тесаных украшений на краснокирпичном фоне, роскошный дворец в глубине парадного двора - все заставляет вспомнить театральные декорации.
