кожи были испещрены металлическими чернильными глифами. Мастер как-то снисходительно сказал Тейс, что эти глифы – бессмысленные надписи – стихи, цитаты или просто тарабарщина, начертанная поверх настоящего содержания каждой книги. Глифы становились невидимыми на некоторое время, если к ним прикасались, произносили нужное слово, или если на палец надевалось правильно заколдованное кольцо. Если к глифу прикасались иначе, его магия убивала. Некоторые глифы делали и другие вещи с теми кто их тревожил, но Мастер никогда не уточнял, что именно.
Маэларх Трон натянул специальные светящиеся перчатки, которые он всегда надевал для работы с книгами, и выбрал один из самых ценных томов.
Даже если бы он не обращался с ней так трепетно, Тейс знала, как он дорожит ею по замысловатому замку, а также потому что страницы были из полированного электрума, письмена вытравлены и оттиснуты, а иллюстрации вырезаны кислотами, чтобы получились радужные оттенки.
Эту книгу она уже видела, не так давно, когда...
– Ты, Маленький Чертенок, – мягко сказал Мастер, – два дня назад воспользовалась возможностью свеситься вниз головой с оконной арки и попыталась прочитать эту книгу, пока я держал ее открытой. Да, я видел тебя. А теперь скажи мне. Когда ты смотрела на эти страницы, что ты видела?
Стоя лицом к нему, Тейс облизала губы и по теплому приливу к лицу поняла, что краснеет, но не стала тратить время на полуправду.
– Руны, которые я не смогла прочесть, Мастер. Они искажались, когда я смотрела на них, как всегда было, и...
– А. Как всегда. Мой Быстрый Сокол, мне придется тебя ослепить? Или просто выпороть?
Тейс вздрогнула и волшебник пренебрежительно махнул рукой между ними:
– Никаких глупостей. Не в этот раз. Скажи еще. Руны исказились и...?
– Н-ничего, учитель. Я не смогла их прочесть. От них у меня заболела голова, и я отвела глаза, чтобы... смотреть на другие вещи.
Волшебник кивнул.
– И все же ты осталась там, Маленький Чертенок. Ты пыталась снова посмотреть на страницы?
– Я попыталась.
– А потом? – быстро спросил он.
Тейс пожал плечами.
– Я почувствовала... тепло. Как будто у меня в голове был огонь. Я видела что-то вроде окон, открывающихся в темноте, но все это сразу же исчезало, прежде чем я смогла что-то разглядеть.
– Эх, – только и сказал Мастер и отвернулся.
Он взмахнул рукой и на лбу и правой ягодице Тейс, где находились ее клейма, внезапно вспыхнул огонь – такой же как маленькое пламя, пляшущее над тыльной стороной руки красного мага.
Пламя, пока она смотрела, приняло форму ее клейма: буква "Z" с направленными наружу стрелами пламени, парящими над и под двумя перекладинами.
Она горела...
Она закусила губу и задрожала от боли, глядя на пляшущие отблески на бронзовой коже Мастера, стараясь оставаться неподвижной и безмолвной, когда пот залил ее и... пламя угасло.
Боль угасла вместе с ним, и он, кивнув, закрыл книгу и положил ее на место, словно эта короткая магия что-то сказала ему.
Затем он снял перчатки, оставив их на пюпитре. Их сияние перетекло на пюпитр и стало невидимым, оставив их просто... перчатками.
Тейс знала, что они нужны ему для работы с большинством книг из-за талисмана, который он никогда не снимал – разве что в заклинательной комнате. Эта маленькая звездочка, рядом с его кожей, заставляла металлические предметы проходить сквозь него, поэтому почти все кубки, чаши, ложки, вилки и ножи в Железном Ветре были не из металла, а из резной кости или закаленного огнем обработанного дерева.
Слабо улыбаясь, Мастер подошел к ней.
– М-мастер, – прошептала она, и страх поднялся в ней, превратившись в холодное пламя, такое же обжигающее, как жар его магии, – Я...
– Тише, Маленький Чертенок, – мягко сказал он. – Я пришел не наказывать, а узнать правду. Стой очень тихо.
Он навис над ней, ближе, чем когда-либо. Тейс чувствовала его запах – сумрачный аромат, смешанный со знакомым маслом для волос. Над ее дрожащей головой волшебник что-то пробормотал.
Затем, без предупреждения, он засунул два своих длинных пальца ей в ноздри. От них пахнуло пряным дымом, и Тейс едва не задохнулась.
Другая его рука внезапно сомкнулась на ее шее, прижав ее к своим пальцам, не позволяя вырваться... и в ее голове забушевало что-то похожее на сине-белый огонь, только журчащий как дождевая вода, вырывающаяся из водопада Железного Ветра.
Она закричала, или ей показалось, что закричала, когда библиотека поплыла и опрокинулась вокруг нее.
Словно кто-то услышал ее, в мягком сумраке библиотеки расцвело золотое сияние: заклинания расступились, а вместе с ними и их занавес, и сквозь них пробился Варлбит, младший ученик Мастера, со свитком послания в руках и озадаченным хмурым лицом.
Его глаза остановились на ней и расширились, а затем Тейс споткнулась, когда Мастер повернулся лицом к своему прибывшему ученику.
Тот вытаращился на него и пролепетал:
– Я... я не вовремя, Мастер? Может, мне вернуться позже?
– Итак, сэр Жент, – сказала Шторм голосом, таким же холодным, как сталь, прижатая к его горлу, – теперь ты будешь предъявлять мне требования на моей собственной огуречной грядке, не так ли?
Воин почувствовал холодное острие собственной зачарованной стали, которая душила его, когда он попытался сглотнуть.
Страх, ярость и недоверие боролись в нем: у этой женщины не должно было быть силы, чтобы удерживать его! Магия его клинка должна была рассечь ее заклинания, как паутину, – если только этот змееголовый жрец Шар не солгал ему!
Солгал.
Ну, конечно.
– У тебя есть последние слова? – пробормотала бард из Долины Теней, ее рука сжалась на его шее. Спереди – сталь, чтобы перерезать ему горло, сзади – ее пальцы, похожие на каменные когти...
Хныча, Жентарим задрожал в ее руках, оскалив зубы.
– Можешь ли ты назвать мне вескую причину, чтобы не положить конец всем твоим деяниям сейчас? – тихо спросила она, ее кровь все еще стекала по груди ручьями от порезов, которые он нанес ей при первом ударе.
Нутланд из Жентарима почти умоляюще встретил ее взгляд и ему удалось решительно покачать головой.
– Нет, – сумел выдохнуть он. – По крайней мере, я могу говорить с тобой честно... Леди. Пусть это будет быстро, если вы можете найти хоть какое-то милосердие.
– Это много, – тихо сказала Шторм Серебряная рука, – и даже
