меня к машине и сама села за руль. Я даже обалдел от такой бесцеремонности, но почему-то не нашёл в себе сил возразить ей. Она привезла меня на какую-то квартиру и потребовала, чтобы я рассказал ей всё о себе. Мне нечего было скрывать, я и рассказал, – признался Прохор Талицкий.
– Что было дальше? – спросил следователь.
– Она впала в странную задумчивость и молчала очень долго. Мне надоела эта игра в молчанку, но когда я попытался что-то сказать, она сердито попросила: «Помолчи, а? Дай мне подумать». Я ничего сначала не понимал. Но замолчал и стал ждать. А потом она сказала, что Серафим Андреевич Топилин скончался и наследником стал его сын, Прохор Топилин. Мой брат. Она также рассказала мне, что она его жена, Раиса, но живут они как кошка с собакой и брак их дышит на ладан. Я спросил, что мне с того. Тогда она спросила: «Ты разве не знаешь, что похож на своего брата, как две капли воды?» Я сказал, что нет. Откуда! Ведь я никогда не видел своего брата. И вот тут-то Раиса изложила мне свой план.
– И вы сразу согласились на него?
– Не сразу. Я, честно говоря, растерялся от всей той информации, что она обрушила на мою голову. И даже хотел уехать обратно домой. Но Раиса убедила меня, что со мной поступили несправедливо.
– Прямо так легко и убедила? – усмехнулся следователь.
– Она мне понравилась, – признался Талицкий, – и потом, я и сам чувствовал себя обделённым. Был обижен и на брата, и на отца.
– Но ведь ни отец, ни брат представления не имели о вашем существовании.
– Всё равно, – закусил губу Прохор Талицкий.
– Обижаться вам надо было бы на свою мать. Если бы она не скрыла от Топилина факт вашего рождения, то ваша жизнь могла бы протекать совсем в другом русле.
– Вы что же думаете, что, узнав о моём рождении, Серафим Андреевич бросил бы свою жену и сына и женился на моей матери? – усмехнулся Талицкий.
– Нет, я так не думаю, – ответил следователь, – просто он стал бы помогать вашей матери материально и, возможно, захотел бы видеться с вами.
– Ха! Так я и поверил в эту сказку!
– Верить или не верить в это – ваше дело. Но убивать ни в чём не повинного человека.
– Я никого не убивал! – закричал Талицкий.
– Где же теперь ваш брат?
– Я не знаю. Им занималась Раиса. Она мне сказала, что надо устранить настоящего Прохора, тогда я смогу занять его место. И всё у нас пойдёт как по маслу.
– Какую удобную вы выбрали позицию.
– Я её не выбирал! Она так решила, и я не стал спорить. Но я просил её не убивать его!
– Как это гуманно с вашей стороны, – зло усмехнулся следователь. – А зачем вы сбили Анну Пикалёву? – неожиданно для задержанного спросил Наполеонов.
Талицкий дёрнулся на стуле и, отшатнувшись от следователя, закрыл лицо руками.
– Я жду ответа, – настойчиво проговорил следователь.
– Раиса настаивала, – сдавленным голосом ответил Талицкий. – Я пытался её отговорить, но она ни в какую.
– Чем ей помешала эта девушка?
– Раиса сказала, что, прежде чем я займу место её мужа, надо избавиться от Пикалёвой, так как она является любовницей её мужа.
– И что? Вы могли сказать ей, что остыли к ней и решили сойтись с женой.
– Раиса сказала, что она не поверит мне, легко меня раскусит и поднимет шумиху.
– Ей не пришло в голову, что шумиху поднимет тётка Прохора?
– Не пришло.
– Но когда это случилось, она не предлагала вам устранить и Ветлову?
– Нет! Вернее, да.
– Так да или нет? – настойчиво уточнил следователь.
– Она предложила объявить её сумасшедшей. Но я сказал, что лучше ничего не предпринимать, и тогда всё само собой утрясётся.
– Возможно, с другой женщиной так всё и произошло бы. Но про Ветлову можно сказать – не на ту напали.
Талицкий в ответ вздохнул.
– А потом мы узнали, что у Ветловой есть покровитель где-то высоко наверху, и оба испугались. Мы решили делать вид, что ничего не происходит.
– И вам показалось, что Ветлова смирилась.
– Да, мы начали так думать.
– Странно, что ничего не заподозрили сотрудники фирмы.
– Раиса сказала, что Прохор практически ни с кем из них не общался, только на уровне «здравствуйте, до свиданья». И почти постоянно был в разъездах.
– А после смерти отца?
– Он был сильно расстроен. Никто к нему особо не совался. Мы опасались только секретаря и бухгалтера и на всякий случай наблюдали за ними некоторое время. Но они не высказали никаких подозрений, даже когда их расспрашивала полиция, и мы успокоились.
– Когда вы успели научиться копировать подпись брата?
– Я этому не учился, – опустил голову Талицкий.
– Кто же подписывал бумаги? – удивился следователь.
– Раиса, – тихо обронил Прохор Талицкий.
– Так вот почему документы были в особняке, а не в офисе, и не только в вашем кабинете, но и в её будуаре, – наконец-то догадался следователь.
– Да, Раиса всё заверяла и передавала мне.
Раиса Топилина тем временем мчалась без оглядки по шоссе, всё дальше удаляясь от города.
Оглушённая сообщением о задержании Прохора, она так спешила, что даже не удосужилась посмотреть, не едет ли кто-то за ней. Тем не менее сотрудники полиции соблюдали осторожность, и вперёд выезжала то одна, то другая машина. Но таиться преследователям становилось всё сложнее, женщина свернула на дорогу, которая вела в сельскую местность, а потом и вовсе свернула на просёлочную часть.
– Куда её несёт? – спросил Ринат Ахметов своего напарника Аветика Григоряна.
– Я думаю, что она едет в какую-то заброшенную деревню, – ответил Аветик, – и у меня какое-то нехорошее предчувствие, – добавил он чуть позже.
– Должен признаться, что и у меня на душе кошки скребут, – обронил Ринат, – смотри, она свернула, давай за ней. Что там?
– Какая-то развалюха, – почему-то шёпотом ответил Аветик. – Посмотри, ребята едут за нами?
Ринат оглянулся:
– Кажется, отстали.
– Позвони, – сказал Григорян.
– Что мы с тобой вдвоём с одной женщиной не справимся, – усмехнулся Ринат.
– Всё равно позвони, – настаивал Григорян. – Ты же знаешь, что ни Воеводина, ни Наполеонов самодеятельности не любят.
Ахметов достал мобильник и почти сразу проговорил:
– Вы куда там запропастились?
Ему ответили, и он отключился.
– Чего там? – спросил Аветик, не отрывая глаз от дороги, изрытой колдобинами.
– Говорят, что следуют за нами по пятам.
– Тогда ладно.
Между тем Раиса добралась до места назначения; здесь, в заброшенной усадьбе своей прабабки, она прятала ненавистного мужа. И не просто прятала в доме, но держала прикованным к скамейке наручниками в бане. Вода и хлеб, до которых Прохор мог дотянуться, давно закончились. Он ничего не знал об объявившемся брате и надеялся, что его ищут.
Раиса же, поначалу замышлявшая убить мужа, решила, что он и сам умрёт без еды и воды и не появлялась уже несколько дней. Хотя сначала приезжала часто, главным образом, чтобы поиздеваться над ним. Но, уезжая, всё-таки оставляла хлеб и воду. Больше всего Прохору хотелось пить. За последние дни он так ослаб, что часто впадал в забытьё.
Раиса Топилина выбежала из машины, в руках у неё была канистра. Подбежав к какому-то строению, она плеснула бензин на старые стены и поднесла спичку. Ветхое строение сразу вспыхнуло.
– Шайтан! – закричал Ринат. – Она что-то подожгла.
– Не
