И довольная произнесла:
— Одна из последних разработок. Называется копирайтер одежды.
Я стояла с отвисшей челюстью и понимала, что все мои знания — это пшик. Комендантша подошла к переговорному устройству и четко произнесла:
— Одиннадцатый блок. Всем девушкам явиться за спортивной формой.
Потом посмотрела на меня:
— А ты чего растерялась. Забирай одежду для себя и подруг, и выметайся. Сейчас здесь такая давка начнется.
Я набрала форму, кивнула и вышла. Пришлось протискиваться сквозь толпу. Уже уходя услышала громкий голос сквозь нарастающий шум:
— Нарушительниц порядка ждут общественные работы.
Мгновенно наступила тишина. Я слышала свои сапоги стучащие по полу. А не плохо. Пожалуй не такая она и плохая тетка. Просто привыкнуть надо к тому, как она общается.
В своём блоке я наткнулась на нескольких девиц. Одна из них завопила:
— Ура! Нам форму сами несут.
— Девчонки без обид, но нет. За своей формой вам придется сходить к коменданту.
Думала мне начнут угрожать, но не тут то было. Мне просто кивнули и расступились. Лица у них были очень недовольные, но мне и слова никто не сказал.
Обернулась. Вот пожалею же. Дура.
— Те, кто не смогут сами подогнать по размеру форму приходите на чердак.
И недовольная собой поднялась к себе таща тюк с формой.
Через час услышала объявление о том, чтобы двадцатый блок забрал спортивную форму. А через полчаса началось паломничество. Девочки были тихими и умоляюще смотрели в глаза. А на меня бросали недовольные взгляды мои соседки. Они уже переделали под себя спортивную форму и даже помогали мне.
Когда за последней девочкой закрылась дверь, я произнесла:
— Простите девочки. Да. Я понимаю эти мегеры устраивали нам проблемы. Но ведь их даже магией не учили пользоваться. И как им быть?
И услышала то, что ни как не ожидала:
— В зеркало взгляни? Круги под глазами почему темные? Ты вообще сегодня ела?
И я поняла что нет. Рассеянно взглянула и увидела, как меня проводили к незнакомому столу на котором стояли коробки.
— Это что такое?
— Что-что. Это еда в ланч-боксах в стазисе. Специально для тебя выпросили, между прочим. Ешь давай.
Проворчала Эмми. А мой мозг опять выхватил незнакомое название.
— Девочки! Я вас обожаю!
Живот скрутило от голода. Безумно вкусный запах проник в нос, когда я открыла коробки.
На часах время — два часа ночи, а я первый раз ем. Обалдеть.
Глава 50
Алексис.
Утром я проснулся с уверенностью, что всё можно решить. Если брат отказывается лечиться я попробую воздействовать через отца. Заодно и с матерью познакомлюсь наконец. Почему-то раньше я подсознательно этого избегал.
Брата не стал будить, пусть отдыхает. Привел себя в порядок. Одел маску.
Забавно. Мы с братом почти полжизни ходим в масках. Он в артефакте, который бережёт его жизнь. А я в обычных тканевых масках, от которых я до смерти устал.
Позвонил охране и предупредил что бы готовились к выезду через полчаса. Оставил ключи и записку Кассу, точнее Лукасу. Боги. Не могу поверить что всё это правда. Я сомневался до последнего мига и не знал. Точнее даже обижался, что он скрывает кто он такой от меня.
Но правда оказалась на столько ужасающей, что выбила меня из колеи. Я реально не знал как помочь брату.
Через полтора часа моя машина стояла на подъезде ко дворцу и меня буквально не пускала охрана. Ответ был один:
— Не положено, дворец закрыт.
Телефон отца не отвечал. Я вышел из машины и подошёл к воротам. На них была хорошая защита, такую взламывать очень долго. Небольшая дверь для тех кто идёт пешком была буквально окутана магией. С досады стукнул по ней рукой и в тот же миг она засияла.
Какого? Что происходит? Отдернул руку назад и дверь открылась будто на ней вообще не было замков. Шагнул в проход и за мной протиснулась вся охрана.
По ту сторону ворот люди ошарашенно смотрели на меня. С разных сторон стали раздаваться шепотки, которые перешли в громкие возгласы:
— Кронпринц вернулся.
— Кронпринц.
— Кронпринц.
Сорвав маску с себя я четким голосом произнес:
— Мне нужна клятва.
Люди вокруг, включая моих охранников, встали на колени, полоснули себя по рукам и в след за мной начали повторять слова уже выученной мной наизусть клятвы.
Дальше была встреча с отцом, который в этот момент сидел у себя в кабинете и грустно смотрел на погасший экран телефона. Починил аппарат я быстро. Причиной оказался небольшой заводской брак, который я легко устранил.
Потом была встреча с матерью, которая посмотрев на меня разрыдалась, а после стала требовать чтобы я стал королём, а отцу она решила дать отставку.
Я от этого всего отбрыкивался как мог. Итогом наших переговоров стало то, что у меня есть ещё десять лет.
Дальше стали говорить о Лукасе и тут выяснилось то, что брат мне не договорил: он заболел не просто так. Во всем виновата моя кровь, которую ему постоянно переливали. С тех пор как он отказался её принимать он носит артефакт и никогда его не снимает.
По заключению врачей именно это спасает его жизнь. Болезнь как бы замерла и очень медленными шагами отступает.
После этого мать начала рассказывать что отец изначально был не прав:
— Нельзя посадить на трон наследника не обладающего магией — артефакты не примут, на этом и держится королевская власть. Допустим если бы у родителей родился один сын и он оказался без магии, то он бы был лишь регентом своего одаренного магией ребенка и всё.
Отец ходил по кабинету и стенал:
— Почему ты молчала? Это изменило бы всё. Ну ведь у остальных артефакты принимают наследников.
Королева, отпив из кружки успокоительный чай, произнесла:
— А почему я должна была раскрывать тебе все королевские тайны. Ты и сейчас многого не знаешь, мой дорогой и практика показывает, что тебе доверять нельзя. Поэтому, приготовься к ревизии и к тому, что сейчас произойдёт.
Она взяла со стола один из артефактов и произнесла:
— Я царствующая королева Генея Аирелейская лишаю права управления своего мужа Иллариона второго, которому больше не будут подчиняться королевские артефакты. Теперь он носит титул принц-консорт.
В этот момент отец посерел и упал со стула на пол. Я схватил его на руки, усевшись на полу.
Королева, матерью я почему-то назвать её не мог, положила мужу на сердце целительский артефакт и вызвала помощь.
— Почему?
Спросил я у королевы, смотря на нее снизу вверх, держа в руках полуживого отца.
