к нему нормально. Не грусти, я же не запрещаю тебе его носить. — тихо рассмеялась над воспрявшей девчушкой, которая, видимо, просто не может долго быть не в настроении. Приподнявшись на постели, потянулась и взяла её за руку. — Спасибо, что помогла и оказалась рядом, Луладджа. Я очень рада, что у этого мира появилась такая благородная и сильная богиня, как ты. Надеюсь, у нас получится сработаться и восстановить равновесие. — я говорила искренне и верила в это.
— Конечно получится! Ты не смотри, что я так молодо выгляжу, мне уже почти пятьсот лет, и я многому научилась у мамы! — меня порывисто обняли, чуть не задушив, и так же стремительно отскочили от постели, затараторив. — Ну, мы это, пойдем. А ты со своими мужчинами побудь, они у тебя во какие! — мне показали большой палей, поднятый вверх. — Знаешь, как они переживали? Знаешь, как злились на Создателя? У-у-у!
— Да-да! Я думал, они вообще на него набросятся! — вставил ремарку Лари.
— Всё! Пойдемте, а то знаю вас, вы так ещё долго можете! — и если мама была сначала схвачена за руку Беззаботной для спроваживания из спальни, то под конец Смерти приходилось тащить незамолкавшую девушку за собой, бормоча под нос не обидные ругательства в её сторону, а демиличу просто зажимать рот ладонью, держа того чуть ли не подмышкой. — Балаболка мелкая.
— Любимая. — стоило двери закрыться, как рядом оказывается Антонис, падая на колени возле кровати и беря меня за руки. — Мы едва тебя не потеряли. — прошептал он глухо, прижимая мои ладони к своему лицу и прикрывая глаза, а по щекам скатились дорожки из слез. Высвободив одну руку, аккуратно стерла их и прижала ладонь к лицу мужа.
— Милая. — Аод забирается на кровать, садясь рядом с Грифом, и с небольшой нерешительностью кладет большие ладони мне на ноги, укрытые одеялом, словно боясь причинить боль.
— Чего-нибудь хочешь? — Гриф вновь целует в висок и обнимает, кладя руку мне на живот. Ответить я не успела, так как дверь распахнулась, и, чеканя каждый шаг, в незнакомую для меня спальню вошел Ардафан. Истинные разом напряглись и повернулись в сторону Демиурга с осязаемой кожей угрозой.
— Я рад, что ты очнулась, Мишель. Мне было бы грустно, если такая сильная богиня перестала существовать. — с искренностью признался он, но ни капли не успокоил моих мужей. Скорее уж наоборот. Хорошо хоть не старались что-то предпринять. Чувствовала, что пока не способна противостоять Создателю, если мужчины потеряют контроль и нападут.
— Благодарю за похвалу, Создатель. — склонила голову и решила сразу перейти к делу, с которым он пришел. — Вы ведь не просто так пришли?
— Да. Поговорим наедине? — уточнил дед, но я решила отказать, чувствуя, что истинные и так держатся из последних сил, и что будет, если их выставить за дверь, когда рядом со мной будет угроза, даже представлять не берусь. Демиург растянул губы в улыбке. — Понимаю. На совете Создателей было принято решение изменить изначальное полотно мира и добавить в него ещё один вид магии.
— И какой же? — заподозрила я неладное. И не зря.
— Магию Хаоса. — спокойно дали мне ответ и застыли, ожидая вспышки гнева.
— Зачем? — пару раз сделав дыхательное упражнение и стараясь держать Тьму под контролем, задалась вопросом.
— Ты поглотила силу Кхорна и теперь считаешься не просто богиней Смерти, но и Хаоса. Понимаю, ты, как бывшая жрица, не желаешь подобного, но увидь в этом всём плюс, Мишель. Хаосистов не придется уничтожать, ты просто сможешь забрать их силы, стереть знания из их голов о ритуалах и создать более миролюбивые знания, дав возможность на новую жизнь. Хаос не только про разрушение, дорогая, но и про созидание.
— А как же Луладджа? Она способна существовать со мной обновленной в одном мире? Она сильна, но уживемся ли мы на одной территории? — вспомнила девочку, и на душе сразу легче стало.
— А Беззаботная останется. Как оказалось, вы подходите для сотрудничества почти на девяносто процентов, а такой результат не у каждого божественного союза может быть. — весело засмеялся Ардафан.
— Забрать силу Кхорна у меня не выйдет? — всё ещё противилась столь необычному изменению в себе.
— Способ есть. — Видя мое воодушевление, дед решил по-быстрому спустить внучку на землю. — Но совет решил, что магии Хаоса в мире быть. Поэтому, если ты не желаешь мириться с новой силой внутри себя, мы просто пришлем в мир кого-то из истинных богов Хаоса. Но вот тогда маленькой Луле придется туго.
— Это шантаж. — Прищурилась я.
— Это моя работа. — Ответили мне в тон.
— Не надо другого бога. — Буркнула, смотря на родственника из-под лобья.
— Да ладно тебе! Ну хочешь, что я скажу то, о чем пообещал тебе не распространяться? — Ардафан по-кошачьи улыбнулся. — Ты настолько ослабила Кхорна, что ему теперь как минимум несколько тысячелетий придется сидеть дома. А его истинные миры теперь переходят под покровительство братьев, с которыми он постоянно ссорился. — Известие отчего-то показалось таким замечательным, что я засияла, как маяк в тумане.
Почти год спустя
— Лула, ну и как так вышло? — недовольно спросила зардевшуюся Жизнь. — Такого же не может быть!
— Так получилось… — тихо прошептала она, опуская ясные очи и теребя подол платья, сидя на диване, словно ученица пансионата.
— Ну чего ты пристала к девочке, Мишель! — Заступилась за Беззаботную Вечная.
— Ты знала! — Обвиняюще вскричала, разворачиваясь в сторону Любви.
— Я ещё и помогала. — Безмятежно пожала та плечами, крутя в руке бокал для вина, наполненный чем-то ядренным.
— Но у меня же работы непочатый край! — Возмутилась громко, почти криком. Джазар показательно прочистила ухо.
— Ну, Мишель, у тебя же всё хорошо с детьми. Магия Тьмы вернулась, Хаос прижился и уже не такой жестокий, смертные обучаются и верят в тебя. — Посмотрели на меня нерешительно. А потом, вспомнив, по какому поводу весь сыр-бор, Луладджа расплылась в счастливой улыбке кота, наделавшего гадостей в тапки врагу. Ну мы-то с ней подруги! — А мужья знают? — Она заговорщицки подалась вперед, но напоролась на мой предупреждающий взгляд.
— Лула, признайся, я что-то сделала не так, раз ты решила отомстить столь жестоко, да?
— Да как ты можешь, Мишель?! Дети — это же счастье!! — Вот теперь Жизнь отбросила ложную скромность и вскочила с диванчика, словно ужаленная.
— А я никогда этого и не отрицала! Но почему ты решила, что чем их больше, тем лучше!?
— Девочки, успокойтесь! — Прикрикнула Джазар, страдальчески закатывая глаза, ведь ей приходилось выслушивать все наши споры.
— Я спокойна! — В один голос закричали на нее, поворачивая головы в сторону богини.
— Оно и видно. Мишель, мы обещаем,
