Странно, но вдруг прямо передо мной появилось лицо Тиэль. Я видела его сквозь кору, ставшую прозрачной.
Прозрачной — но такой же прочной! Ударила по ней и передо мной заиграла рябь, как на воде. Круги от моего касания разбежались, а потом я снова увидела насмешку на лице эльфийки как через прозрачное стекло.
— Глупая, глупая принцесса Луиза. Тебя так просто было обмануть. Я уже второй раз обвела тебя вокруг пальца, — продолжая злобно улыбаться, говорила она. — Неужели тебя не удивило, что я явилась точно перед свадьбой? Не пришло в голову, что я с самого начала следила за ходом отбора? Не кричи, глупышка, не трать силы, тебя больше никогда и никто не услышит, ты никогда не выберешься наружу. Ты действительно сосуд истинной любви — вместилище магии. Принц любит тебя, а ты любишь его. Ты настолько полна любовью, что голодному древу этого будет достаточно долгое время. Если вы бы оба завтра приложили руки к древу, оно взяло бы лишь частичку и напиталось, но я решила накормить его вдосталь. Тобой! — расхохоталась гадина. –
Завтра мы поженимся прямо здесь, у тебя на глазах… Все поверят, что мы с Аланом спасли древо. Ты не видишь, но оно сейчас расцвело. Благодаря тебе, крошка Лу. Моя жертвенная умничка. Будешь завтра наблюдать за церемонией и ничего не сможешь сделать. Свое предназначение ты выполнила. Я скажу принцу, что амулет поглотил сущность Луизы, что теперь я всегда буду выглядеть вот так, что нам не нужно уезжать. Он поверит каждому моему слову…
Я хотела ей ответить, хотела нагрубить, излить на ее голову злобные проклятия, но могла лишь наблюдать, ощущая, как разрывается мое сердце… Вдруг я почувствовала, как меня коснулись тонкие веточки, оплели руки, залепили рот, затянули и скрутили в тугой кокон, не давая дышать и думать, слышать и видеть…
А потом, стоя в кромешной тьме и тишине, ощутила, как древо начинает тянуть из меня магию и жизненные силы…
Глава 51
Алан
Я проснулся с рассветом. Весь прошлый день не было ни минуты отдыха. Подготовка к свадьбе, оказывается, безумно утомительное занятие.
Поспешное прощание с друзьями, скоропостижная помолвка волка и несчастной Миэль, страшный гнев родителя, который случился, когда мой огромный зеленый друг заикнулся о том, чтобы устроить мальчишник и позвать распутных дриад…
Я только и делал, что улаживал конфликты и разговаривал с советом и отцом. Проблемы в этот день не заканчивались. Но я всё равно сиял от счастья, как новая монета, и предвкушал, как навсегда соединюсь с моей Луизой и мы вместе возродим лес.
Единственным, что омрачало мое счастье, было лишь то, что не смог вчера увидеться с ней, и что брата и матери не будет на самом важном для меня событии…
А сегодня утром моя принцесса оказалась непохожей сама на себя.
Такая холодная, чужая, будто незнакомка… Словно обнял ледяную глыбу, а не любимую девушку.
В сопровождении отца и советников я вышел из дворца под оглушительные радостные крики знати и без седла вскочил на прекрасного белого единорога, которого привели из леса по особому случаю. Длинный белоснежный зачарованный плащ доставал почти до самой земли, чем неумолимо раздражал. Корона сдавливала лоб. Отвык я от нее.
Луиза совершенно никак не прореагировала на единорога. Не знаю чего я ждал, наверное, какого-то детского восторга, присущего моей принцессе. Я же помню, как она смотрела на Хоку. Столько радости, словно до звезды достала и прикоснулась, а тут вообще никакой реакции.
Что же произошло? Неужели ее кто-то обидел? Что ей такого могли сказать или сделать?
Я хотел спросить, но меня не подпустили к ней.
Невесту повезли в сияющей, словно лепестки жасмина, карете, запряженной шестью белоснежными лошадьми.
Пышная процессия поднялась по витой дорожке к Великому древу. Я с трудом сдержался, чтобы не открыть от удивления рот. Наша с Луизой любовь действительно сотворила чудо: святыня была спасена. На раскидистых ветвях мириадами звезд полыхали прекрасные белые цветы.
Вокруг ощутимо витала магия, наполняя пространство и даря чувство силы.
Я подошел к карете и подал руку Луизе. Поскорее бы уже оказаться с ней наедине и наконец-то избавиться от лица проклятой Тиэль!
Улыбнулся, понимая, насколько волнительно всё это для девушки, она слегка склонила голову и вложила в мою ладонь свои пальчики.
Медленно мы прошли по дорожке из ароматных лепестков роз и лилий к Великому древу. Там уже нас ждал жрец с пепельными волосами и в плаще цвета весенней зелени. Рядом с ним стоял юный ученик и на алой подушечке держал ритуальные браслеты.
Луиза вела себя более чем странно. Горделива, с видом победительницы, нахамила служанке, которая попробовала расправить подол ее платья…
— Да что с тобой такое? — прошептал я.
— Всё хорошо, любимый, — улыбнулась она, демонстрируя оскал людоедки. Даже на миг показалась мне некрасивой. Ладно, спишем это на волнение перед важным событием.
Луиза крепче сжала мою руку, и самый старый эльф в Алмадарисе наконец-то начал церемонию:
— Славные дети Великого леса! — мелодичным, хорошо поставленным голосом говорил жрец. — В этот солнечный, радостный день я прибыл из храма небесного равновесия, чтобы перед ликом Великого древа и с его благословения, а также властью, данной мне духами леса и наших предков, соединить ваши судьбы в одну! Да будет признан ваш союз землей и небом, водами великих океанов и всем живущим в этом мире. До конца ваших дней вы будете связаны клятвами. Храните же верность друг другу, любите за достоинства и недостатки, отныне и впредь…
Глава 52
Луиза
Тиэль оказалась права.
Никто меня не искал, никто меня не хватился, долгие годы никто не подходил к Великому древу, как-будто эльфы забыли об его существовании…
Бессчетное количество лет я провела внутри ствола, в отчаянии царапая внутреннюю поверхность, борясь с оплетающими меня ветвями. Сходила с ума…
Ждала и ждала…
День и ночь перепутались, времена года потеряли значение и слились в единый поток безвременья…
И однажды я провалилась в кромешную тьму без звуков и запахов.
Умерла?
Это было бы избавлением.
Пелена, застилающая мой взор, рассеялась, но слишком поздно — для меня уже всё потеряло значение.
Вдруг я увидела их.
К древу шел Алан и за руку вел Тиэль.
Я встрепенулась, зашевелилась, и от этого движения по телу побежала кровь, наполняя каждую частичку болью.
Я забыла, что такое видеть и дышать, мои губы едва могли разомкнуться, но звуки были бесполезны.
Я так долго кричала, что сорвала голос. Кажется, я онемела или разучилась говорить.
