и Мавис смерти?
— Вы даже не попытаетесь переубедить их?
— Я пыталась. Если у вас получится, то я буду восхищена вашими дипломатическими способностями, — сказала Лавена и внезапно добавила: — Я кажусь вам ненадежной союзницей, так? Вы думаете: не предаст ли она меня же так легко? На деле я не собираюсь никого предавать, просто присоединюсь к победителю. Это отличная стратегия, очень рекомендую. Борьба — это не мое.
Беата усмехнулась:
— Зато порчи — ваше. На мне их было тринадцать, значит, вы в этом участвовали.
— У меня не было шансов отказаться. Приказы Мавис не обсуждаются. Надеюсь, мой озноб не сильно вам повредил. Да он бы и не смог. У вас замечательная защита.
— Да, но быть жертвой постоянных нападений довольно неприятно. Вы могли бы помочь мне с этим, демонстрируя ваши благие намерения. Скажем, предупреждая о подобном.
Лавена покачала головой.
— Вы показали свою силу. В ближайшее время вас не тронут. А если вы будете избегать любой атаки, не появляясь там, где должны, Мавис поймет, что вам помогает член нашего ковена. Это довольно очевидный вариант. Что ж, я полагаю, вам нужно подумать, госпожа Хоффман. Я буду ждать вашего решения и дальнейших успехов. Питер сообщит мне о следующей нашей встрече.
— Вас не подозревают из-за общения с ним?
— Нет. Я всем говорю, что он — мой любовник и никто ничего не спрашивает, — Лавена послала Питеру кокетливую улыбку, — я была бы не прочь сделать это правдой, но ваша целительница применила на нем какой-то экзотический приворот. Никак не могу его снять.
Питер обаятельно улыбнулся.
— Он называется любовь и супружеская верность. Если бы не это, я давно был бы у ваших ног.
Лавена рассмеялась и встала. Он поцеловал ей руку и проводил до выхода из кофейни. Потом вернулся к Беате.
— Что скажешь? Лавена понравится Калунне?
— Моя богиня?
— Нет. Ненавижу предателей.
Беата покачала головой.
— Она хочет избавиться от надоевших напарниц моими руками. Я ей не доверяю. Я не хочу никого убивать и предпочла бы, чтобы Мавис и Кхира просто покинули Кловерфилд. Да и терпеть откровенную предательницу возле себя не пожелаю ни я, ни Калунна.
— Я мог бы забрать ее в столицу и пристроить советницей к некоторым влиятельным лицам нашей страны. Это будет выгодно и для нее, и для вашего культа, — предложил Питер, — Лавена очень гибкая и сумеет влиять на них, в точности выполняя твои указания.
— Посмотрим. Пока что у Адалинды над ней преимущество, а Лавена попыталась выйти из борьбы и дождаться, чтобы мы сами к ней пришли. Так дело не пойдет. Она не настолько ценна. Ведьма должна быть лучше Адалинды, иначе Калунна ее не примет.
Питер глубоко вздохнул.
— Что ж, продолжу работать над этим вопросом. Пойдем. Мы собирались зайти к Голди и Александру.
* * *
Мастерство Адалинды оказалось на высоте: на Александре все заживало невероятно быстро. Сам он выглядел бодрым и явно гордился своей победой, а вот у Голди были покрасневшие от слез глаза, которые не мог скрыть даже макияж.
— В общем, последствий не будет, но на пару недель тебе нужно ограничить физическую активность, — объясняла Адалинда им обоим, — больше никаких битв и превращений в пса, пока раны не заживут.
— Но скоро воскресенье. Я должен служить Калунне и карать отступников, — возразил Александр.
— Тебе нужно отдохнуть. Беата вызови Джеральда из отпуска, пусть сам служит, — потребовала Голди.
Беате этого страшно не хотелось: Джеральд заслужил отдых, а узнав, что случилось он тут же примчится назад и вряд ли согласится хоть куда-то еще уехать.
— В тех местах нет связи. Я попрошу Калунну дать Александру выходной. В Хисшире и Морланде все верят в нашу богиню, вряд ли там вообще нужно кого-то наказывать.
— Нам нужно больше призрачных псов. Зачем ждать до захвата Кловерфилда? Почему не завербовать их сейчас? — сердито спросила Голди. — Это же идиотизм, что только два человека должны справляться на огромной территории! Один ранен, другой уехал — и все, служить некому!
— Любимая, не говори так! Ты же знаешь, быть охотником Калунны — огромная честь и не каждый достоин ее, — вмешался Александр, — но служить вересковой богине нелегко, так что она выбирает только тех, кто справится с этой долей.
Голди нервно мяла носовой платок в руках.
— И что с этим делать? Беата, ты ведь не поедешь пока в Кловерфилд?
— Когда поеду, возьму всех трех фамильяров. Пламя отлично справится с моей защитой. А вот если бы со мной были…
Она осеклась, едва не проговорившись. Но перед ее глазами всплыла невероятно реалистичная картина: вот она идет по заснеженной улице вместе с Гилем и Эйне, а потом они оборачиваются в ягуара и коршуна и рвут всех призванных тварей на клочки. Учитывая, как великолепно кецали сражались в загробном мире, среди живых им не было бы равных. У нее появились бы идеальные телохранители, с которыми ей никогда не было бы страшно.
Беате не нужны были призрачные псы. Ей требовались ее кецали.
И кто сказал, что она не может их получить?
Ее захлестнуло нервное возбуждение, напополам с эйфорией. Калунна могла воскресить их. Беата хорошо трудилась для нее в последнее время, и вересковая богиня ей не откажет! И все проблемы с охотниками будут решены! А рядом с ней постоянно будут два самых прекрасных в мире мужчины и…
— Беата, ты в порядке? — спросила Адалинда. — Ты резко покраснела. Голова не кружится? Может, окно открыть?
— Нет. Мне пора. Александр, выздоравливай, и еще раз спасибо, что защитил меня.
— Это мой долг как охотника Калунны, — ответил тот, — а куда вы сейчас?
— На вересковые пустоши.
К Калунне она добралась так быстро, как только могла. Ее распирало счастье.
— Моя богиня, я хочу воскресить Эйне и Гиля, — выпалила она, даже не поздоровавшись, — тогда у меня будут отличные телохранители, а у тебя — верные охотники!
— То есть это, по-твоему, проще, чем вызвать Джеральда из отпуска или подождать до конца года? — насмешливо уточнила Калунна.
— Нет, но ты ведь можешь все!
— Могу. И что?
— Ты воскресишь их?
— Нет.
Беата остановилась, словно налетев на стену.
— Почему?
— Я не воскрешаю охотников. Только ведьм.
— Так, подожди, но ты говорила, что один раз воскресишь Джеральда!
— В качестве исключения. Он двадцать лет частично исполнял твои обязанности: заставлял жителей Хисшира верить в меня. И принес мне в жертву этого поганого демона, значительно усилив меня. Да и охотником всегда был хорошим. Можно сказать, он заслужил это.
— Эйне и Гиль тоже заслужили! Они отличные охотники!
— Ничего
