И живых, и мертвых.
Россиянин думал, что измотанный тревогой и напряженным ожиданием подросток вырубится и уснет через десяток минут. Но нет. Дамир внимательно слушал, периодически забывая дышать и моргать. И так вышло, что повествование ветерана затянулось аж до самого утра. А не сомкнувший глаз юнец за все эти часы не задал ни одного вопроса. Видимо, не привык к тому, что взрослый мужчина может вести с ним полноценный диалог, как с равным.
— Надо же… — задумчиво изрек молодой инфестат. — Никогда не думал, что мой папа такой… такой… кхм, смелый, наверное? Я даже когда просто играюсь с Артёмом, то сердце в пятки уходит, если он на меня несется. И я ведь прекрасно понимаю, что мы дурачимся. Что он не хочет причинить мне вреда. А вы говорите, отец без раздумий вставал между солдатами и морфами древнего некроманта… Жуткими вурдалаками, которые одним ударом лапы пропарывали броню у танка.
— А разве мама тебе об Аи… тьфу ты! О Сергее не рассказывала?
— Рассказывала, конечно, — кивнул паренек. — Но ведь это мама! Она всегда старалась сформировать у меня положительный образ папы. Да и по отношению к ней он действительно был добр. Ну, по его меркам, разумеется. А еще мне кажется, что большинство подробностей о своем прошлом он маме так и не раскрыл…
Пацан внезапно хмыкнул и удрученно покачал головой, поднимая взгляд на Изюма.
— Я тут только что понял, что даже вы моего папу знаете лучше меня.
— Ерунда! — отмахнулся боец. — Ты с ним сколько лет прожил? А я только в Риме и виделся, сечешь? И вообще…
Макс хотел развить мысль, но его прервал смартфон Дамира, заигравший какую-то забойную композицию из смеси металла и электронной музыки.
— Это будильник, — пояснил подросток. — В школу пора собираться.
— У меня бы от такой мелодии по утрам инфаркт случился, — хохотнул Виноградов.
— Зато сразу просыпаешься, с первыми нотами, — робко улыбнулся мальчик.
— А как ты вообще до школы добираешься? — спросил Изюм. — Я тут в округе что-то автобусов не видел.
— Обычно на квадроцикле до остановки еду, — произнес Дамир. — А иногда верхом на Артёме, если он никуда не убежал.
— А почему только на нем? — не понял инквизитор. — У твоего отца же целый отряд химер. Они могли бы по очереди тебя катать.
— Ну, я сам не знаю. В общем, он один ко мне относится по-другому. Не так, как остальные его… э-э-э… сородичи. Они меня избегают так же, как и отец…
— Н-да. Ладно, проехали, — смутился Макс оттого, что ненароком затронул вероятно не самую приятную для подростка тему.
Распрямив затекшие от долгого сидения ноги, россиянин вышел из комнаты, оставив мальчишку заниматься сборами. А во дворе Изюма встретил измененный сослуживец, замерший под лучами утреннего солнца устрашающим изваянием.
— Теперь я понял, браток, — положил беглый спецназовец ладонь на морду нежити, — к кому ты меня на самом деле хотел привести, когда зазывал к Аиду. Пацан действительно нуждается в поддержке…
* * *
Секирин объявился спустя часов пять или шесть после того, как Дамир отправился в школу. Внешне он ничуть не отличался от себя обычного. Но в эмоциональном плане от него исходил поистине убийственный флер иступляющего горя и скорби. Такой тяжелый и душащий, что казалось, будто вокруг этого человека сгорает кислород.
— Она ушла… — негромко поведал медиум, ничуть не удивившись присутствию Макса в своем доме. — Я даже не успел доставить ее в больницу.
— Соболезную… — выдавил из себя ветеран и замолчал.
А что тут еще было сказать? Аид сегодня потерял свою женщину. Ту единственную из миллиардов остальных людей, которая смогла принять его. Полюбить слепо и беззаветно, невзирая на гектары кладбищ, простирающихся за спиной Секирина. Он проводил в последний путь мать своего ребенка. И никакие утешения не сумеют унять бушующую в черной душе инфестата боль. Тут как бы не прогневить его неосторожным словом…
— Я позаботился о погребении Вики, — зачем-то добавил Аид. — Ее прах не потревожит и сам Древний.
— Я не спрашивал об этом, — нервно дернул уголком рта Виноградов.
— Я знаю.
— И что теперь? — спросил инквизитор, с трудом вынося незримое давление, исходящее от Секирина. — Ты скажешь Дамиру?
— Да.
— Сейчас позвонишь?
— Нет, пусть спокойно учится. Дождусь, когда он вернется со школы и поговорю с ним с глазу на глаз.
— Ну про «спокойно» это ты ошибаешься, — неодобрительно покачал подбородком россиянин. — Пацан просто с ума сходит от волнения. Ему же не три года, он уже взрослый парень. Он все прекрасно понимает.
— Хочешь меня в чем-то укорить? — голос Аида прозвучал вроде бы спокойно. Если и изменился, то всего на полтона. Однако и этого хватило, чтоб по спине беглого спецназовца пробежали табуны мурашек.
— А ты готов выслушивать от меня упреки? — уклонился от ответа Изюм.
Из Секирина будто выпустили часть воздуха. Он медленно прикрыл веки, и довлеющая аура могучего инфестата немного притухла. Находиться рядом с ним стало чуточку комфортней. Примерно, как на краю жерла извергающегося вулкана, а не тонуть в раскаленной лаве…
— Спасибо тебе, Максим, — неожиданно пробормотал Аид, не открывая глаз. — Спасибо тебе за все.
— Кха… да я-то чё… — стеснительно отозвался Виноградов. — Ничего особенного не сделал…
— Неправда, — возразил медиум. — Ты показал Дамиру то, чего он никогда не ведал. То, чего ему не мог дать я. И все это ты делал и продолжаешь делать просто так. Не преследуя никакой корыстной цели. Не пытаясь записать меня в должники. Тебе вообще гораздо больше идет роль отца, нежели мне, Третий…
Изюм от такого проявления благодарности просто проглотил язык. Как-то не ждал он от Аида подобных слов. По крайней мере, не в столь тяжелый момент. И пока боец пребывал в ступоре, медиум неспешно обошел его и взял в руки лейку. Подойдя к каждой клумбе в палисаднике, Сергей тщательно полил подвядшие цветы.
— Вика очень их любила, — безэмоционально изрек Секирин, наблюдая, как капли воды падают на сухую землю. — Она собрала внушительную коллекцию растительности. Буквально со всего мира. Видимо, теперь придется обучать мертвецов ухаживать за ними.
— Полагаешь, у них это получится лучше, чем у тебя? — спросил Изюм, чтоб избежать неловкого молчания.
— Уверен, — категорично отрезал бывший шоумен. — Рядом со мной ничто живое долго не выдерживает. Даже цветы.
Неожиданно в эмоциональном спектре Сергея сверкнула какая-то необъяснимая вспышка. Она мелькнула на долю секунды, как взрыв пороха. А когда исчезла, то Аид снова превратился в колючий комок пустоты. Видимо, опять перекинул все свои чувства на кого-то из мертвецов…
— Сколько времени, Третий? — спросил инфестат, не прекращая поливки.
— Э-э-э… два часа после полудня, если говорить по-здешнему.
— Дамир уже должен был вернуться.
— Может он… — попытался предположить Макс, но оказался довольно резко прерван.
— Не «может!» У него есть конкретные указания на счет задержек.
— Ну он все же подросток. На
