– Эйна, помоги мне, пожалуйста, – Чигару дёрнул сюрко.
Крови я не боялась и не брезговала, но сейчас почему-то само её наличие на ткани отвращало.
– Ванна готова, – сообщил вышедший из внутренней двери слуга.
– Пусть он поможет, – я поспешно отошла к столу и стала заглядывать в кувшины в поисках воды, но везде было вино.
Взгляд Чигару я ощущала спиной так остро, словно он касался меня физически.
– Помоги, – недовольно приказал Чигару.
Я не поворачивалась, пока слуга снимал с него сюрко и расстёгивал доспехи. Я бы предпочла уйти. Кайден прошёл к столу и устроился в одном из кресел, плеснул себе насыщенно-красный напиток и цедил его, поглядывая то на меня, то на Чигару.
Слуга вышел с грязным сюрко и доспехами.
– Эйна, – позвал Чигару. – Пожалуйста, помоги мне.
У Кайдена раздулись ноздри, глаза потемнели. А я вдруг почувствовала себя куском металла между молотом и наковальней.
«Помогать – мой долг целителя», – напомнила себе и развернулась.
Чигару стоял почти полностью обнажённый. Сильное тело со следами застарелых шрамов теперь щеголяло синяками и порезами от попавших между металлическими пластинами лезвий. Но больше было всё же синяков. Впрочем, под ними могли скрываться трещины в костях.
– И как вы выдержали столько сражений? – не могла не удивиться я, подходя и старательно рассматривая самый большой синяк под сердцем.
– Я очень упрям в достижении целей.
В глаза Чигару я заглядывать не хотела. Пальцы кололо, и я осторожно коснулась горячей кожи. Чигару судорожно вдохнул, Кайден громко пополнил свой кубок. Я прикрыла глаза, сосредотачиваясь на прямой циркуляции силы, изгоняя всё лишнее: ощущение кожи, её хищный аромат, запах крови.
Раны оказались незначительными, одно ребро чуть треснуло, но мне надо было лишь облегчить боль и подстегнуть выздоровление.
– Здесь можно обойтись без рунных заклинаний, – сообщила я и наложила ладони на синяк над трещиной в ребре. – Главное: не отвлекайте.
Я сосредоточилась: без рунных заклинаний требовалось лучше концентрироваться, да и расход силы увеличивался. Но я справлялась, постепенно обходя Чигару и стирая с его тела синяки и порезы.
Когда, пройдя по кругу, я вернулась к груди, Чигару накрыл мои ладони своими. Широко распахнув глаза, я невольно подняла голову и заглянула ему в лицо. Мягко улыбнувшись, Чигару сжал мои пальцы.
Позади меня резко встал из кресла Кайден.
– Чигару, нас ожидает Венанция! – напомнил Кайден.
– Она твоя будущая жена, не моя, – ухмыльнувшийся Чигару всматривался в мои глаза. – Это тебе, Кайден, надо беспокоиться о её настроении. А я ветер вольный.
– Ветер вольный, – фыркнул Кайден, подходя к нам и вдавливая кувшин между мной и Чигару. – Подумай об Эйне.
Он вкручивал кувшин между нами, пока мне не удалось высвободить руки из захвата Чигару.
– Да, – согласилась я, отступая к столу. – Пожалуй, вам надо поторопиться: я не хочу, чтобы принцесса обиделась на меня из-за вас. Тем более, вы уже вполне исцелены.
Отвернувшись, ухватилась за миску с виноградом, даже закинула в рот несколько ягод, но они комом встали во рту.
– Хорошо, – выдохнул-рыкнул Чигару и протопал к двери, за которой его ожидала ванна.
Двери он не закрыл и когда запрыгнул в воду, послышался плеск. Краем глаза я видела в дверном проёме край ванны и умывающегося в ней Чигару.
Наконец, я проглотила виноградины.
Кайден двинулся ко мне. Но остановился в паре шагов, чтобы не оказаться в поле зрения Чигару. Взгляды обоих я ощущала на себе, и они давили почти невыносимо.
– Пойду узнаю, не нужна ли кому целительская помощь, – я поспешно направилась к выходу.
Сжимая кувшин, Кайден стоял на моём пути, он чуть отстранился, но мы всё равно соприкоснулись плечами и тыльными сторонами ладоней. Жар его кожи почти обжёг меня, почти заставил остановиться и заглянуть ему в глаза, но, поймав себя на этом желании, я ускорила шаг.
***
Профессора не собирались делиться пациентами с уже получившей диплом целительницей, когда у них тут целая «толпа олухов, нуждающихся в практике». Да я бы, наверное, и не успела помочь: молчаливо-мрачные Чигару и Кайден явились минут через десять, и уже скоро мы галопом мчались к городу. Они зажимали меня между собой и постоянно посматривали, словно опасались, что я могу внезапно исчезнуть из седла.
Красные волосы Чигару и моё алое одеяние привлекали к нам взгляды. Кайден хмурился. Почти перед самым королевским замком он не выдержал и пробурчал:
– Чигару, умеешь ты вляпываться в неприятности!
– Я всегда могу увезти Эйну отсюда, – отозвался Чигару, искоса следя за выражением моего лица. – Туда, где Венанция её не достанет.
– Я не собиралась покидать Унию! – сказав это, я сжала губы.
Как вообще Чигару додумался всё это устроить? Если бы не пристальное внимание возвращавшихся в замок придворных и гостей, я бы, наверное, высказала недовольство и его выходкой, и намерением меня увезти. Но мы были у всех на виду: и на улочках столицы, и во дворе замка, и в его коридорах.
Из зала, куда мы поспешно шагали, доносилась музыка и пение Дэйти. Стражники с жадностью следили за нашим приближением. Ох, какие сплетни будут ходить об этом всём!
Мелодия сменилась на более протяжную, и Дэйти замурлыкал:
– Ты властью наслаждаешься, как все
Красавицы, чья прелесть несомненна.
И знаешь, что в душе моей теперь
Твой образ отпечатан драгоценный.
Твой взгляд один сокровищ всех ценней,
Твоя улыбка для меня награда,
Твой поцелуй в уединенье сада…
Мы вошли, и довольное выражение лица сидящей во главе стола Венанции сменилось недовольством. Её и Дэйти, приземлившего бедро на середине этого длинного стола, озарял цветной свет витражей.
– Брысь! – махнула рукой Венанция, и Дэйти сорвал пальцы со струн.
Тонкий перезвон ещё мгновение разносился по залу, а затем Дэйти подскочил и поклонился Венанции.
– Прекраснейшая, позвольте покинуть вас, чтобы закончить сочинение песни в вашу честь.
Сдерживая самодовольную улыбку, Венанция махнула рукой, отпуская его.
Пятясь, кланяясь и поддерживая сползающую с плеча лютню, Дэйти обогнул нас и, оказавшись в коридоре, закрыл створки. Очень плотно. Уверена, стражники ему за это спасибо не сказали.
– И что это всё значило, Чигару? – строго спросила Венанция. – Ты разве не знаешь, кому посвящён турнир?
– Знаю, – кивнул Чигару, и голос его стал источать мёд. – Он по-прежнему посвящён вам. И все мы прекрасно понимаем, что простолюдину не место рядом с вами, я всего лишь ускорил неизбежный отсев. Мне нужно было доказать Эйне серьёзность моих намерений. Увы, моя репутация заставила её усомниться в моих чувствах, пришлось показать их таким способом. Зато теперь всем очевидно, что моё внимание и сердце принадлежит только Эйне. А вам не придётся терпеть возле себя недостойных только потому, что они победили в турнире.
