тысяч, погибших в Мазурских болотах в тот переломный август 1914 года.
* * *
В царской России весь блеск и вся слава войны приходилась на долю аристократии. К крестьянам относились как к пушечному мясу, в то время как графов мгновенно производили в полковники, князей — в генералы. Александр Самсонов был одним из редких исключений — не князь и даже не граф, а просто приличный военный администратор, имевший хорошие связи.
Верховное командование Российскими вооруженными силами находилось в руках великого князя Николая, дяди царя. Русские армии были разделены на две группы, Северная группа предназначалась для действий против Германии в Восточной Пруссии, а Южный фронт — против Австрии в польской Галиции. Оперативный план Северной группы, состоявшей из Первой и Второй армий, был составлен без учета того, что при совместном наступлении эти армии будут разделены Мазурскими озерами, а озера никогда не приносили царским солдатам особого счастья — вспомнить хотя бы озеро Аустерлица. Создавалась ситуация, когда немцы, уступавшие противнику в численности, но превосходившие его в подвижности, могли нанести удар по каждой из армий в отдельности, не давая им времени соединиться.
1-й русской армией, имевшей штаб в Вильно, командовал генерал Павел Ренненкамф, человек очень компетентный, очень аристократичный и очень высокомерный. Немецкое происхождение, прусская фамилия и юнкерские[192], усы генерала мало поднимали его популярность в войсках — ровно как и злокозненный, настоятельно повторяемый слушок, что «наш генерал намылился к своим немецким родственничкам».
Восточно-Прусская операция 4 (17) августа — 1 (14) сентября 1914 г.
2-я армия находилась под началом Александра Самсонова, спешно вызванного из отставки всего двумя неделями раньше. Генерал страдал от тяжелых приступов астмы, любое эмоциональное напряжение обостряло его болезнь. Не самое лучшее состояние для полководца. Самсонов не обладал агрессивностью своего заклятого соперника Ренненкампфа — зато его отличало железное упрямство в исполнении полученных приказов.
Структура управления Северной группой буквально до запятых повторяла «синдром Ватерлоо». Правым крылом командовал Ренненкампф — агрессивный, быстро увлекающийся генерал той же породы, что и маршал Ней — и с той же прискорбной склонностью выходить из-под контроля, в то время как на левом крыле стоял недавний отставник Самсонов, похожий на Груши не только этим биографическим моментом, но и своей гипертрофированной осторожностью,— человек, вряд ли способный броситься на звуки канонады. Однако на этот раз все вышло наоборот: именно порывистый Ней не пожелал идти туда, где стреляли пушки.
Не нужно думать, что только в русской армии встречались плохие офицеры, Германия тоже страдала от этой напасти. 8-ю армию кайзера, расквартированную в Восточной Пруссии, возглавлял граф Макс фон Притвиц, восточно-прусский юнкер, удостоенный в армейских кругах не очень возвышенного титула «der dicke Soldat», «жирный солдат». Настоящий мозг штаба Восьмой армии располагался в наголо выбритой голове крепкого, ширококостного полковника Макса Гофмана — безо всяких «фон» перед фамилией. Судьба отвела ему в неуклонно надвигавшихся событиях решающую роль.
По первоначальным планам в начале войны 1-я русская армия должна была вести на германской границе сдерживающие действия, имея в резерве 2-ю армию, развернутую в районе Варшавы. Однако французы и англичане, воевавшие на западном фронте, сразу попали в тяжелейшее положение. Немецкий паровой каток буквально раздавил Бельгию, Первая армия генерала фон Клука стучалась в ворота Парижа. Французское правительство обратилось в Петроград с отчаянной просьбой о помощи. Чтобы спасти Париж от германского джаггернаута, Россия должна была принять удар на себя. Русские армии не были к этому готовы, однако царь не внял мудрости великого фельдмаршала Михаила Кутузова, человека, остановившего Наполеона под Москвой, забыл его слова: «Мы не должны стучаться в границу, словно какие-нибудь ободранные бродяги». Идя навстречу мольбам французов, Николай II через своего дядю, великого князя Николая, послал обе, плохо подготовленные, северные армии в Восточную Пруссию, колыбель прусского юнкерства.
Исход еще не начавшейся битвы был решен уже десять лет назад. Александр Самсонов и Павел Ренненкампф участвовали в русско-японской войне 1904—1905 годов в одинаковом ранге командиров дивизий. Сибирской казачьей дивизии Самсонова было приказано защищать янътайские угольные копи в Маньчжурии. Дивизия Ранненкампфа, удерживавшая соседний сектор, получила специальный приказ поддерживать казаков Самсонова. Японцы атаковали самсоновскую дивизию и причинили ей тяжелейший ущерб, тем временем дивизия Ранненкампфа бездействовала.
Через несколько дней после этого кровавого побоища два генерала случайно встретились на железнодорожной платформе Мукденского вокзала. Разъяренный Самсонов бросился к Ранненкампфу, снял перчатку и влепил своему малонадежному соратнику увесистую пощечину. Мгновение спустя два генерала катались, подобно мальчишкам, по земле, обрывая пуговицы, ордена и погоны. Солидные люди, командиры дивизии били и душили друг друга, пока их не растащили случившиеся рядом офицеры. У русских дворян подобный конфликт мог быть разрешен только одним способом, однако царь, не желавший попусту терять генералов, запретил им стреляться на дуэли. Взаимная ненависть Самсонова и Ренненкампфа не исчезла, а только была загнана глубоко внутрь, оба они горели жаждой мести. К сожалению, это обстоятельство выпало из внимания, когда давние заклятые враги снова были поставлены рядом, на этот раз — во главе не дивизий, но армий.
Однако не все забыли об этом инциденте. В тот день на той же самой платформе Мукденского вокзала находился целый ряд иностранных военных обозревателей, в том числе английские, итальянские, американские[193] — и один немецкий. Капитан Макс Гофман, рослый гессенец, любивший толстые сосиски и безупречно владевший русским языком,— последнему факту было суждено изменить ход войны.
Три гигантские армии, 650000 русских солдат и 135000 немецких[194], шли к неизбежному уже столкновению, которое и по наши дни сохранило одно печальное отличие: ни в одной другой битве за далеко не мирную историю человечества не погибло столько людей.
Гонка за бранной славой была в самом разгаре. Пока Самсонов задерживался, ожидая подвоза припасов, 1-я армия Ренненкампфа вступила в Восточную Пруссию. Это произошло 17 августа 1914 года. Пыльная проселочная дорога, по которой тянулись бесконечные войсковые колонны, вилась среди болот, бесчисленные комары безжалостно жалили солдат. Тучи насекомых были такими плотными, что почти скрывали из вида чахлый березовый лес, они залезали в уши, в ноздри и в рот, заставляя своих жертв натужно кашлять и плеваться. Солдаты уныло переставляли обмотанные тряпками ноги — командующий так торопился повести свою армию в поход, что интенданты не успели выдать лежавшие на складах сапоги. «В том-то и беда,— думал капитан Василий Кравченко,— что всего не хватает. Не хватает сапог, не хватает винтовок, не хватает патронов. Ну и как
