заключение Локарнских соглашений, гарантировавших послевоенные границы в Западной Европе.
Глава 10 Велосипед на дыбки, пуля в грудь и о ля-ля!
Окрестности Страсбурга превратились в огромный военный лагерь, где всё, кажется, пропиталось запахами мужского пота, оружейной смазки, табака, пороха, армейских столовых и отхожих мест. Вся эта причудливая смесь ароматов преет под лучами летнего солнца, как одно из тех деревенских блюд из потрохов, копыт и всего того, что изначально употребляется по бедности, а после, с течением времени, становится национальной кухней.
Стоит только подуть малейшему ветерку, и будто приоткрывается булькающий на плите котёл, накрывая Страсбург облаком своеобразных ароматов. Сейчас, как назло, роза ветров принесла неведомо откуда тонкие, но явственно ощутимые запахи перепревших нужников, отчего главную площадь столицы Эльзаса обволокло удушливыми газами, проникающими даже через прижатый к носу воротник сорочки.
Сегодня я, как нельзя больше, пожалел об отсутствии привычки носить бутоньерку…
Горожане и гости города, морщась и ускоряя шаг, пересекают площадь Клебера как можно быстрее, вполголоса ругаясь на армейское руководство всех стран разом, бошей, и на собственное руководство города, не сумевшее отстоять у армейцев и парижских политиков свою позицию в этом вопросе.
Впрочем, что они там могли отстоять… Недавно ещё Страсбург принадлежал Германской Империи, и несмотря на всю франкофильскую позицию большинства жителей, выборная администрация города с началом войны, названной современниками Великой, оказалась оттеснена на обочину политической жизни.
Верх в Эльзасе взяли навязанные Берлином ставленники и наиболее прогерманские эльзасские немцы. На долю довоенной администрации, то бишь тех из них, кого вовсе не удалили из политики, остались только решения сугубо технического характера.
После захвата Эльзаса войсками Франции и Союзников, франкофилы начали возвращаться в органы местного самоуправления. Пока же в новообретённых провинциях командует военная администрация и парижские политиканы…
… и они себя не стесняют!
Армейцам важнее показать силу оружия, лишний раз поиграть мускулатурой и крикливо напомнить о своих заслугах, как действительных, так и мнимых. Такое тоже наличествует… наказание невиновных и награждение непричастных интернационально, хотя конечно, здесь нет такого размаха, как в спасаемом Богом Отечестве.
Не потому, разумеется, что у европейцев иная генетика… но вот менталитет заметно отличается. Прежде всего — привычка к правам и гражданским свободам, отягощённая всеобщим образованием на протяжение поколений, что, собственно, и формирует пресловутый менталитет.
Народишко здесь, сволочь такой, имеет привычку совать носы в вопросы государственного управления, и что характерно — не стеснятся задавать вопросы! А ещё — не молчать, если им что-то не нравится…
… но вот именно сейчас, увы, это работает с изрядной пробуксовкой. Тот самый случай, когда права и свободы вроде как и есть, но по политическим соображениям и ради всеобщего блага совершенно конкретных личностей отодвинуты в сторону.
Несмотря на то, что Страсбург считается полностью французским городом, право голоса у жителей, бывших ещё недавно гражданами Германской Империи, урезано, и местами — официально. В Париже лучше знают…
Собственно, планы уже озвучены и не являются хоть сколько-нибудь секретными. Прежде всего, это повторное[i] навязывание французского языка как единственного государственного, административная гиперцентрализация, догматическое следование законам Французской Республики без оглядки на местные[ii]… Ну и далее, в том же духе.
Но сначала — триумфальный въезд в Страсбург войск Франции и союзников! Вроде как в ознаменовании… чего-то там.
Разбираться в этом досконально не тянет совершенно, здесь очень много психологии, ссылок на додревние законодательные акты, постановления времён Хлодвига и прочее, базирующееся скорее на вере, нежели на фактах. На черта это мне, решительно не могу понять, и потому не забиваю голову лишней информацией. Она у меня сейчас и без того забита…
Я не военный, и тем паче не военный историк, но знаю, что незначительно отличаясь в деталях, триумфальный вход войск в город, может быть предметом гордости для его жителей, а может — уничижением. Есть, как говорится, нюансы…
Единственное, что я уяснил точно, так это то, что триумфальный проход войск по городу планируется с некоторым душком.
Парижские политиканы, десятилетиями бьющие во все европейские колокола о том, что Эльзас и Лотарингия это исконные, неотъемлемые земли Франции, и о родственных чувствах, которые испытывает каждый француз к любимым родственникам, волею злого Рока оказавшимися гражданами другого государства, как только пали границы, сразу поменяли своё мнение. Эльзасцы всё такие же родственники, но (внезапно!) нуждающиеся в особой опеке в силу психической и культурной ущербности.
В итоге, даже триумфальный вход войск в город будет носить привкус парада в захваченном городе. Не освобождённом, а именно захваченном! Не полностью так, далеко не полностью… но тем не менее.
Не знаю, в чём тут суть и почему принято такое решение. Если навскидку, то можно считать это давлением на эльзасцев, чтобы проще было навязать всё ту же централизацию власти и полное «офранцуживание» присоединённых регионов.
Попытка просчитать, что это может значить для конкретных политиков, партий, общественных объединений и прочего, заставляет меня жалеть о том, что я в принципе не интересовался политологией в прежней жизни. Кажется, это весьма интересная штука…
Кубок Эльзаса, как легко можно понять, часть этого всеобъемлющего давления на местных, призванный одновременно потрафить их гордости и прижать автономность, показав, что развиваться они могут только в рамках, указанных Парижем.
Здесь, и не только, на фоне грандиозных празднеств, развернётся борьба за голоса будущих избирателей.
С одной стороны — Пуанкаре-Война и Клемансо-Тигр, продвигающие милитаризм и величие. Да — под их руководством Франция победила в Великой Войне…
… но какой ценой?! Потери, будь то человеческие или экономические — чудовищны. А Величие… ну, так жрите его! Тем паче, у жителей Эльзаса и Лотарингии вкус Победы на губах с явственным оттенком хинина.
С другой стороны — Бриан и все те представители умеренно-либеральных кругов, которые делают ставку не на административное давление, централизацию всего и вся, и продолжение милитаризации. В программе — восстановление экономики, отмена некоторых «военных», законов, некоторая либерализация экономики в частности и общества в целом.
С каждой из сторон — не сотни, а тысячи сторонников, активно вовлечённых в подготовку к политической гонке. Я, как не трудно догадаться, в команде Бриана.
Выбор не идеальный… ох, какой не идеальный! Но в том-то и соль, что у меня выбора нет.
В детали, в виду иного гражданства и нехватки времени, меня не посвящают, хотя если что-то спрашиваю — отвечают. Насколько искренне и точно, это уже другой вопрос… но тем не менее.
* * *
В Страсбурге я уже несколько дней, за которые произошло столько событий, что
