же ее жажду власти, внимания, других мужчин. Мальчик знал, что мама не любит и презирает его отца. Он знал, что мама не любит и его самого. И сейчас, когда мама привела девочку, сказав, что та является его сестрой, он сразу понял, почему умер его отец, и кто в этом виноват.
Объявив, что мать решила жить в уединении, он выслал ее из герцогства, заявив, что если увидит еще раз ее или ее дочь, то казнит обеих на месте за убийство герцога. Сохранив им жизнь, он сказал, что оказывает последнюю милость убийце, и только потому, что она является его матерью. Но повторного прощения не будет.
Герцогиня не выиграла в своей игре, а только потеряла. Она потеряла статус, положение, деньги и имущество, ведь все это принадлежало герцогу Фардейн, а не ей. Сын не дал ей ничего, кроме возможности уйти живой, чем поверг ее в шок. Ей и в голову не могло придти, что ее ребенок может так жестоко поступить с ней. Но ей некуда было идти.
В отчем доме было очень много правил, и там не приняли бы обратно женщину, что убила своего мужа, Великого герцога, ради незаконнорожденной дочери. От такого они не смогли бы отмыться еще много поколений. Ни в одном из особняков и домов, которыми владело герцогство, ее не пустили, следуя приказу своего юного господина. К знакомым женщина так же не могла обратится, никто не примет ее, только посмеются и вышвырнут вон.
Она осталась одна с дочкой на руках. Она продала все драгоценности и шикарное платье, в котором была. Теперь ей приходилось носить одежду для простолюдин, а жить в маленькой комнатке, которую она смогла найти за довольно дешевую цену. И это еще сильнее било по ее самолюбию и гордости. В итоге, герцогиня заболела, денег на лекарства у нее не было, и она умерла. Все, что она смогла сделать для своей дочери, это дать несколько советов и написать письмо для графа Вармонт, который был одним из ее любовников одиннадцать лет назад, заявив, что Селения является его дочерью. Этим она смогла дать своей дочери, что останется одна, будущее, в котором у нее будет статус и деньги. Дальнейшее же зависело от самой девочки.
Герцогиня знала одно, за дочь теперь она могла не переживать, ведь девочка обучалась у мамы всем трюкам и уловкам. Если она умеет хоть капельку мозгов, то сможет устроить свою жизнь.
Разница между днями рождения Кериана и Селении была больше четырех лет, почти пять. Когда девочка родилась, мальчику до пятилетия оставалась пара месяцев. У них была она и та же мать. Они оба были красивы. Но какая же разная у них судьба.
Селения всегда хранила обиду на своего брата, но теперь она его просто возненавидела. Однако, она не была полной дурой. Она умело притворялась, что граф Вармонт является ее отцом, чтобы иметь обеспеченную жизнь, в которой ее любят. Она притворялась ангелочком, чтобы покорить общество. Она притворялась хорошей девушкой, чтобы Кериан, который конечно же узнал ее, но не подал виду, видел, что она исправилась и не таит зла на своего брата.
Но она не думала, что одна из ее хитростей обернется против нее самой. Ариадна, которую не любили, но которая была законной дочерью графа, использовала ее же, Селении, уловку, чтобы бесповоротно испортить ей жизнь. Селения всегда недолюбливала Ариадну именно из-за этого законного статуса, который подчеркивал, что не смотря на всю благосклонность окружающих, она всегда будет второсортной.
Селения яростно ненавидела Ариадну за построенные отношения с ее братом, гарантирующие безоблачное будущее. Почему Ариадне досталось все, а ей, Селении, ничего? Девушка желала уничтожить соперницу, но продолжала улыбаться и притворяться ангелочком.
Она дождалась, пока Ариадна не родит наследника. Она хотела подождать хорошей возможности, чтобы заявить о себе всему обществу, как о сестре Великого герцога. Она пошла ва-банк. Если бы она ничего не предприняла, то ей, с ее якобы бесплодным телом, пришлось бы выйти замуж за вдовца, который будет гораздо старше ее. Такая перспектива ее не прельщала.
Лучше было рискнуть и признаться в своем происхождении. Она была уверена, что брат не рискнет убивать ее при столь большом количестве свидетелей. Если даже ее и будут презирать за происхождение, то все равно, статус сестры Великого герцога дает возможность более выгодного замужества. К тому же, мальчик, что будет защищать мир от монстров, уже есть. Так есть ли столь большая необходимость в ее жестоком брате?
Селения не думала о том, что ее племяннику потребуются годы, чтобы вырасти, пробудить и научиться использовать свои силы. Она не думала, что годовалому младенцу подобное не по плечу. Она думала о том, что если ее брат погибнет, подобно своему отцу, то она, Селения, сможет стать опекуном племянника, ведь нет гарантии, что Ариадна, известная своим слабым телом, не заболеет и не умрет. Скажем, отравившись чем-нибудь. В этом случае, у Селении есть шанс стать любимой тетей следующего герцога, а значит, ей обеспечено стабильное будущее.
Когда граф сказал, что герцог приказал уезжать, это была последняя капля, и Селения возмутилась. Она уже оценила великолепие замка и стала считать его своим домом. Почему она должна уезжать? Да еще с человеком, который даже ее родственником не является!
Приняв решение остаться во что бы то ни стало, Селения ворвалась в зал, где проходил бал. Весь вечер она старалась не показываться лишний раз перед братом, ведь тот уже высказывал свое недовольство семьей Вармонт, но сейчас она бросилась прямо вперед, в объятия герцога:
— Граф сказал, что мы должны уехать. Я не хочу. Не прогоняй меня, брат!
Глава 33
Приглашенные гости, замолчавшие было, стали пораженно шушукаться. И было от чего. Незаконнорожденная дочь графа Вармонта утверждает, что она является сестрой Великого герцога Фардейн.
Кериан, сперва застывший, отталкивает Селению. Да так сильно, что та падает на пол. На лице Риана ясно читается отвращение.
— Когда я вышвырнул вас с матерью вон, я ясно давал понять, что повторного прощения не будет. Но, так как сегодня День Рождения моего сына, я не буду убивать тебя прямо сейчас. Я решу твою судьбу позже. В темницу ее!
Последние слова герцог сказал уже рыцарям, что успели подойти. Селения, несогласная с таким решением, стала кричать что-то о своем статуте сестры герцога, что ее не могут трогать, что брат не имеет право так с ней поступать, но ее никто не слушал.
