оживит любимую ими «скульптуру» женщины, а женщинам во все времена надеяться, что найдется мужчина, который изваяет скульптуру, в которую ей женщине, стоит входить, чтобы её стоило бы оживлять. И если всё это будет происходить, Афродита всегда придёт на помощь.
И будет приходить во все времена.
Спор богинь: Парис
Сцена спора трёх богинь, пожалуй, самая весёлая, самая пикантная, самая озорная, самая бурлескная, во всей греческой мифологии. И с неё – греки, что здесь можно добавить – начинается трагическая судьба самого яркого древнегреческого героя, Ахиллеса. Может быть, только царь Эдип более трагичен, чем Ахиллес. Эдип самый трагический герой во всей мировой литературе, пытался во всём быть благородным, получилось с точностью наоборот.
Попробуем вообразить эту сцену.
Во время свадьбы Фетиды и Пелея, с неба упало яблоко, не простое, а золотое, и на нём оказалась высечена, выгравирована надпись «Прекраснейшей».
Все богини бросились к яблоку. Все, кроме Фетиды, которой настолько не до смеха, что она по своим страстям кажется не богиней, а обычной земной женщиной. Не хотела она не этого брака, не этой свадьбы. Заставили. Зевс вынудил.
Гера, Афина, и Афродита немедленно оттеснили всех остальных. Они здесь главные, остальным нечего вмешиваться.
Каждая из них предполагала, что яблоко предназначено ей. Все оцепенели в предвкушении пикантного зрелища.
По мнению исследователей, сцена спора трёх богинь, возможно, восходит к древнему обычаю женских ритуальных состязаний в красоте, засвидетельствованных в храме Геры на острове Лесбос. Но до нас она дошла не в форме ритуала, а в форме рассказа, весёлого и озорного.
Нам неведомо как богини спорили, что говорили друг другу, пробовали ли вцепиться друг другу в волосы, но мы вправе строить догадки. Скорее всего, они соблюдали правила приличия, ведь для них, как для греческих богинь, важно было оставаться красивыми и пластически совершенным.
Естественно, что договориться богини не смогли – и потому что богини, а ещё больше, потому что женщины. Пришлось обращаться к Зевсу, чтобы он их рассудил, а Зевс избрал Париса в качестве арбитра. Но поскольку Парис не был на свадьбе, пришлось отправляться к нему, чтобы он на месте разрешил спор.
Парис во многом антипод Ахиллеса и сыграл в его судьбе роковую роль, так что придется рассказать о нём несколько подробнее. Он сын Приама и Гекубы,
…та самая «что ему Гекуба?»?[321]…
т. е. на первый взгляд у него самое земное происхождение.
Но с Гекубой и Приамом много неясного и мистического. Достаточно сказать, что Гекуба была матерью девятнадцати (по другим версиям – двадцати) сыновей, среди которых были Гектор, Парис, Елен (обладал даром предвидения), Деифоб, Троил (отцом его считают Аполлона), а дочерьми её были трагическая прорицательница Кассандра. Многое говорит о связи Гекубы с образом богини Гекаты, богини мрака, ночных видений и чародейства.
У Приама же было пятьдесят сыновей, из которых только двадцать законных (наверно те, что от Гекубы), но судьба его во многом оказалась трагической. Одним словом у сына Приама и Гекубы далеко не «обывательское» происхождение.
Когда Гекуба была беременна Парисом, ей приснился страшный сон, будто она родила пылающий факел, от которого сгорела Троя. Ясновидящий сын Приама Эак так объяснил сон царицы:
«Ребёнок, который вот-вот родится, станет погибелью для своей страны! Следует немедленно избавиться от него».
Приаму пришлось послать за главным пастухом Агелаем и поручить ему это дело. Мягкосердечие Агелая не позволило ему воспользоваться верёвкой или мечом – он просто оставил ребёнка на горе Ида, где его вскормила медведица.
Вернувшись на гору через пять дней, и, увидев живого ребенка, Агелай был так поражён, что решил подобрать брошенного ребёнка, и принёс его домой в котомке, от которой и произошло его имя «Парис».
Позднее, когда Парис храбро отразил нападение на стадо банды разбойников, он получил прозвище Александр – «отражающий мужей». Хотя в то время он ещё был на положении раба, что не помешало ему стать избранником родниковой нимфы Эноны, дочери реки Эней.
Впоследствии за Парисом в греческой традиции закрепилась слава красивого юноши, первого в амплуа «героя-любовника» среди греческих героев.
Так вот Парис пас коров у скалы Гаргар, венчавшей гору Ида, когда Гермес в сопровождении Геры, Афины и Афродиты принёс ему золотое яблоко и передал слова Зевса:
«Парис, поскольку ты так же красив, как и умён в делах сердечных, Зевс повелел тебе стать судьей в споре трёх богинь. Отдай яблоко самой прекрасной из них».
Парис с нерешительностью принял яблоко и воскликнул:
«Как может простой пастух, вроде меня, судить о божественной красоте? Вот разделю сейчас яблоко на три части и тем разрешу спор!»
«Нет, нет, ты не можешь ослушаться всемогущего Зевса! – поспешно вмешался Гермес – Не случайно же великий Зевс выбрал именно тебя. Я же не могу давать тебе советов, поэтому воспользуйся своим природным умом! Ты должен отдать предпочтение одной из богинь».
«Делать нечего, – вздохнул Парис – Но сначала пусть проигравшие обещают не таить на меня обиды. Я всего лишь человек, способен совершить самую нелепую ошибку и должен остерегаться гнева богинь»
Богини согласились подчиниться его решению, и не таить обиды
…способны ли греческие богини на великодушие? Вряд ли. Но что стоит дать обещание…
«Должен ли я судить богинь по их одеяниям, – спросил простодушный Парис Гермеса, – или они должны предстать передо мной обнажёнными?»
«Правила разрешения спора должен определять ты сам, так что тебе решать» – сказал Гермес, улыбаясь.
«В таком случае не могли бы они раздеться?» —
Парис начал осознавать важность своей миссии.
Гермес передал богиням просьбу Париса, богиням пришлось согласиться, и тогда Гермес вежливо повернулся к ним спиной.
Можно было начинать.
Первой оказалась готова Афродита, но Афина настояла на том, чтобы та сняла свой знаменитый волшебный пояс, благодаря которому любой влюблялся в его обладательницу.
«Хорошо – не без злорадства, произнесла Афродита, – но только после того, как ты снимешь свой шлем и свои доспехи, без которых на тебя просто страшно смотреть»
Богини не могли упустить такой повод, чтобы увидеть Афину без шлема и доспехов. Но возникает вопрос, видел ли кто-нибудь Афину обнажённой, если она родилась в полной амуниции и с тех пор её не снимала.
Может быть, Парис оказался единственным человеком, кому удалось её увидеть обнажённой?
И каков результат?
Фантазировать, так фантазировать. Строить догадки – так строить догадки.
«Теперь, если вы не возражаете, предстаньте предо мною по одной, чтобы избежать ненужных споров.
Подойди сюда божественная Гера! Пусть остальные покинут нас на некоторое время»
«Смотри на
