class="p1">Когда я вновь повернулась к Змеиному царю, оказалось, что от него осталась лишь кучка углей. Это сделала Лунная дева. Она освободила меня и себя.
Смотреть на неё было невозможно – настолько она была великолепна и величественна. Я склонилась перед ней в низком поклоне.
– Он сгинул, но не навсегда, – сказала Лунная дева голосом, мерцающим, как гладь океана.
– Спасибо, мама, – прошептала я.
Она легко коснулась моей головы серебристой рукой, и я ощутила, как жидкая прохлада наполняет меня силой, энергией и любовью. Затем она вложила мне в руки что-то твёрдое, но гибкое – мой лук, совершенно целый.
– Ты дочь Луны, но в то же время ты дочь этих добрых людей, которые вырастили тебя. И да, ты также дочь сумрачного Змеиного царя. – Её голос колоколом гудел в пещере, будя эхо. – Всё взаимосвязано, Киранмала.
Я кивнула – боялась, что расплачусь, если заговорю. Только признав все свои стороны, все свои ипостаси, я сумела найти в себе удивительную силу.
После этого моя лунная мать покинула нас, снова став далёкой-далёкой. Исчезая, она предупредила меня:
– А теперь, дочь моя, вам надо бежать. Сюда идут демоны.
Глава 32
Только чем?
Потолок рушился, пещера быстро наполнялась морской водой. Топот маленького демона приближался, а все были практически без сознания после нападения моих змеиных родственников. Обычный день в одном из соседних измерений.
– Нил, очнись!
Времени на нежности не осталось совсем. В конце концов, он был принцем-демоном и быстро исцелялся от всех недугов, а мне срочно требовалась помощь, чтобы вынести отсюда остальных. Вид у него был совершенно отрешённый. Я приподняла его за плечи и заорала ему прямо в лицо:
– Вставай, раккош из ясельной группы уже близко, и нам пора мотать отсюда!
Хотела уже влепить ему пощечину, но до него наконец дошло – после того как я хорошенько встряхнула его в третий раз.
Вода уже стояла по пояс.
– Нам надо перенести всех в лодку.
Вдвоём мы перетащили одного за другим маму, папу и Тунтуни в расписную лодку. Увидев нас, золотой и серебряный шары начали кататься по лодке, как будто очень обрадовались. Родители понемногу приходили в себя, но птице досталось больше всех. Он задыхался и кашлял, его головка и туловище были сильно помяты.
Мама завернула бедняжку в край своего сари, но сама не сводила с меня встревоженного взгляда:
– Золотце моё, как ты?
Я не отвечала. Слёзы ручьём текли по щекам: раз включив «кран», я никак не могла его выключить.
Маму и папу мои слёзы приводили в ужас:
– Тебе больно? Как тебе помочь? Это из-за пищеварения?
Они смотрели на меня такими глазами, как будто я умираю.
– Нет, не из-за этого, – всхлипнула я. – Мне вас жалко. Вы здесь вообще ни при чём, вы просто растили меня, пытались мне всё рассказать, но я не верила вашим историям. Вы меня простите?
Их лица прояснились.
– Деточка моя, ты ни в чём не виновата. – Мама пальцами вытерла мои слёзы. – Мы твои родители, и наш долг – заботиться о тебе. Мы всегда будем любить тебя, что бы ни случилось.
– Мы обычные люди, не обладающие особой силой или чарами, – сказал папа, обнимая меня. – Но истории, которые мы передаём своим детям, могут быть волшебными.
– Мне страшно неловко, что нарушаю вашу трогательную беседу, – перебил Нил, – но надо выбираться отсюда, пока пещеру не зальёт полностью.
И, как по заказу, сразу раздался знакомый голос:
– Ужин, ты где? Эй, мой маленький ужин, иди ко мне в животик!
Все сразу начали грести, как сумасшедшие.
Пока мы торопливо гнали лодку по каменному туннелю, я заметила, что родители держатся бодрячком. Похоже, мои слёзы залечили порезы и синяки на их лицах и руках. И даже те несколько слезинок, упавших на Тунтуни, который сидел на коленях у моей мамы, заметно пошли ему на пользу – он взъерошил пёрышки и перелетел к папе, чтобы подбадривать его.
В каменном туннеле звенело эхо. Казалось, что голос раккошки доносится сразу со всех сторон:
– Иди к Богли, ужин!
А потом мы услышали крайне неприятный звук, как будто кто-то с шумом тянет густой молочный коктейль через тонкую трубочку.
– Что это? – спросила я и тут же поняла, в чём дело.
Мы опять плыли назад! Этот мелкий демонёнок высасывал из пещеры воду, а заодно притягивал к себе и нас.
– Гребите, гребите! – завопила я.
Родители послушно продолжали грести, а вот Нил, как ни странно, ничего не делал.
– Эй, ты чего?
Выхватив меч, он застыл на корме, как рекламная фигура одноногого пирата.
– Мне надоел этот сопливый раккошка! – рявкнул он. Нас уже несло назад с такой скоростью, что у Нила волосы развевались на ветру. – Пожалуй, я больше не буду бороться за гуманное отношение к раккошам. – Его белые зубы сверкнули в темноте. – Лучше надеру задницу этой мелюзге.
Мы опять были всё в той же пещере и уже видели на другом её конце Богли. Демон, низко нагнувшись, пил воду, как взбесившийся слон. При виде нас его маленькие красные глазки радостно вспыхнули.
– В животик, в животик! – заверещал он.
– Будет тебе сейчас в животик! – гаркнул Нил, выпрыгивая из лодки, и оказался в воде по щиколотку. – Я тебе его пополам разрежу!
И Нил с яростным воплем ринулся на демона.
– Всё будет хорошо, не бойтесь, – крикнула я родителям, выпрыгивая следом за Нилом и вскидывая лук.
Волшебный лук вздрагивал у меня в руках каждый раз, когда я пускала в демона стрелу. Похоже, моя лунная мать сделала что-то и с колчаном, потому что, сколько бы стрел я из него ни вынула, он оставался полон.
Наконечники стрел сияли раскалённым добела лунным светом и, попадая в раккоша, больно обжигали. Раккош растерянно отмахивался от жалящего оружия:
– Ой! У злой девочки злые ствелы! Почему ты такая злая?
К нему подскочил Нил и принялся тыкать его острым мечом в щиколотки. Оставшись без магической помощи Змеиного царя, малыш раккош, казалось, съёжился и испуганно попятился:
– Ай! Ты тоже злой! За что ты обижаешь Богли?
– Богли должен отвязаться от нас, понял? – заорал Нил. – Не ходи за нами, ясно тебе? – И он нацелил меч Богли в глаз.
Внезапно раккошик плюхнулся на мокрый каменный пол:
– Мама! Мама! – заревел он. – Мальчик квичит на Богли!
– Мама? – простонала я.
– Убираемся отсюда! – воскликнул папа у меня за спиной. – Вот чего нам точно не нужно, так это встречи с его мамой!
К сожалению, встреча уже состоялась. Пыхнуло вонючим дымом, и из серного
