не интеллектуальным трудом… Подожди секунду!
Виктор встал, повернулся и побежал к башне. Некоторое время я его не видел, его силуэт растворился в черном прямоугольнике. Вскоре он вернулся, сел на камень.
– Никого. Так, на всякий случай посмотрел. Так слушай дальше. Отправляют нас в Крым. Живем мы сначала в Алуште, затем в Ялте, бегаем по утрам по трассе, вечерами ходим в казино, рестораны – после Чечни не жизнь, а рай. Но я уже чувствую, что здесь предстоит не какая-нибудь ерунда, вроде погрузки-разгрузки, от которой всегда можно отмазаться, прикинувшись дурачком, а криминал чистейшей воды, за который не то, что тюряга, а сразу вышка светит. Я такие штучки очень не люблю, скажу откровенно. Вот, наконец, и Джо раскрыл карты. Смотри и запоминай, говорит. Ты – мой дублер. Если со мной что-то случится, будешь выполнять задание сам. А заплатят за него столько, сколько за пять лет на охранке не заработаешь. Я, вообще-то, не трус, но тут у меня очко сжалось, как печеное яблочко.
Виктор замолчал, высморкался, извинился, убрал платок в карман.
– Потом, значит, Джо посвящает меня во все планы. Показывает фото Новоторова, ведет в казино в Гурзуфе, проводит по трассе, ведущей в Ялту…
Виктор или Джо стрелял в Новоторова? – подумал я, как будто это имело принципиальное значение. Виктор рассказывал слишком подробно. А мне хотелось сути и выводов.
– Короче, – перебил я его, используя любимое словечко Виктора. – Вы должны были убрать Новоторова. Зачем? И почему решили подставить меня?
– Это решили не мы. О том, что мы будем клеить на тебя улики, я узнал за два дня до приезда Новоторова в Ялту. Джо никаких разъяснений не давал, но я допетрил сам. И вот в чем смысл всего этого. Чеченская группировка намерена перехватить основной поток наркоты из Афгана у московской группировки. На кого работаешь ты, а на кого я – два конкурирующих лагеря. Теперь понятно?
– Ничего не понятно.
– Порошок из Афгана идет своими каналами к Новоторову, а затем в Прибалтику, Европу и далее. Чеченцы хотят повернуть эту реку в их сторону, и они убивают влиятельную фигуру в московской наркомафии, на которой многое что замыкается – транспорт, перевалочные базы, склады, "окна" на таможне. Но чтобы замести следы и не вызвать ответных жестоких разборок, они подставляют тебя. И вся картина теперь выглядит так: Кирилл Вацура в борьбе за власть отправляет на тот свет Новоторова, оставаясь под защитой зарубежных партнеров. Это всего лишь внутренние распри, и чеченская мафия здесь не при чем. А результат, между тем, уже достигнут. Пока вы будете выяснять отношения, чеченцы напрямую выйдут на переговоры с пуштунскими наркоделами. Нормально?
– Нормально, – ответил я. – Ловко.
– Джо очень опасен. Первые дни он вообще не спускал с меня глаз. Мне трудно было найти какой-нибудь канал, чтобы предупредить тебя. Вот только на пляже и подвернулся один чудак.
– Где сейчас Джо?
– Не знаю. Со вчерашнего дня я живу в гостинице "Сурож", в номере люкс. Он сам звонит мне и назначает встречу. – Виктор помолчал и добавил: – Боюсь, что ему прикажут убрать меня, как ненужного свидетеля. Я готов свалить за рубеж хоть завтра, если бы только меня кто-нибудь там ждал.
– Сегодня в ялтинской больнице неожиданно скончался водитель Новоторова.
– Я знаю. – Виктор понял, что я хотел сказать. – Но милиция никогда не возьмет Джо. Он хитрый, он просчитывает на десять ходов вперед. И ты не отмажешься.
– Ты считаешь, его взять невозможно?
Виктор как-то странно взглянул на меня.
– Не будь дураком. У тебя есть бабки, связи – исчезни на время, что тебе стоит? И не пытайся встать на пути у Джо – вот мой тебе совет. Это суперпрофессионал, за ним трупов – как за опытным грибником срезанных ножек. Если не будешь ему мешать, он тебя не тронет, просто сдаст милиции.
– Послушай, Виктор, кто-то из моих знакомых наводит Джо на меня. Ты случайно не знаешь этого человека?
Виктор отрицательно покачал головой.
– Тебе показалось. Он привык работать в одиночку.
– Нет, мне не показалось. Я подслушал радиоперехват. Мои слова кто-то почти дословно передал Джо.
– Не знаю, что тебе посоветовать. – Виктор пожал плечами. – Разберись в людях, которые тебя окружают.
– Ты говоришь, что Джо звонит тебе по телефону. Значит, он где-то в Судаке?
– Мне кажется, что он живет в палатке.
– А где, хотя бы приблизительно?
Виктор снова покачал головой.
– Никто этого не знает. Он меняет места ночевок внезапно и непредсказуемо. Палатку, сам понимаешь, легко собрать за считанные минуты и поставить в другом месте.
– Почему вы не возвращаетесь в Чечню, раз задание выполнено?
– Я же тебе говорил: он контролирует ситуацию. Как только тебя возьмут менты и предъявят обвинение, он исчезнет с побережья.
– Ты можешь вывести меня на него?
– Тебя на Джо? Нет! Проси что угодно, но только не это! Я умываю руки и сваливаю.
– Я прошу тебя только о том, чтобы ты известил меня, как только Джо позвонит тебе.
– Повторяю: я очень дорожу своей жизнью.
Я встал.
– В таком случае, Виктор, я не смогу тебе помочь.
– Ах, вот как. – Он стиснул кулаки, и я услышал, как хрустнули суставы пальцев. – Я рискую головой, отыскиваю тебя, предупреждаю, назначаю встречу…
– Ты пока не сделал ничего, что бы хоть немного облегчило бы мое положение.
– Но я хотел тебе помочь! – крикнул он.
– Я прошу тебя понять меня правильно.
Я сделал шаг к Девичьей башне, но Виктор мгновенно преградил мне дорогу.
– Стой! – сказал он, хватая меня за воротник рубашки. – Так дело не пойдет.
Я сыграл ва-банк – и попал в десятку. Виктор, в самом деле, очень дорожил своей жизнью, и когда я несильно ударил его кулаком в грудь, как бы призывая к поединку на этом узком каменном мостике, огороженном с двух сторон пропастью, он стушевался, быстро отскочил от меня к башне.
– Идиот! – закричал он. – Нашел место, где драться. Мы же оба свалимся вниз!
