Ознакомительная версия. Доступно 22 страниц из 107
Я подумал про Либерачи, и про лорда Лейтона, и про автора журнальной статьи. Даже если она права, в этих людях плохо одно — они плохие художники. Допустим, мой отец плохой писатель — но, может, это потому, что у него есть дела поважнее. Когда едешь по Сибири со сворой лаек, как-то некогда оттачивать каждое слово. Сибилла склонна чересчур серьезно относиться к искусству.
Потом я поднялся к себе. Она уже десять лет смотрит «Семь самураев», и все равно японский ей не дается. Внизу работал телевизор, я слышал. Она там просидит еще минимум час.
Я однажды видел у нее в спальне конверт с пометкой «Вскрыть в случае смерти». Я подумал: она ведь скажет мне про отца, если решит, что умирает. Я подумал: я старался играть по правилам, но это бред какой-то. Я так и видел: проходит десять лет, а я все пялюсь на картину лорда Лейтона и не понимаю, что с ней не так, или гадаю, что не так с величайшим писателем нашего времени.
Я натренировался ходить бесшумно. Я бесшумно пересек площадку и зашел к Сибилле в спальню. У нее там комод, где паспорт лежит. Наверное, и конверт там. Я пересек комнату и открыл комод.
Там лежала папка с толстенной кипой бумаги.
2
Я знаю все слова
Я быстро все прочел.
Про отца там было немало, но она сочинила ему прозвище и так его и звала. Я все надеялся, она скажет, кто такой этот Либерачи, или хоть книжку его упомянет, но нет. Я уже опять собрался поискать конверт, но тут Сибилла позвала ЛЮДО! ТЫ НАВЕРХУ?
Я сказал ДА
и она сказала
ПРИНЕСИ МНЕ ОДЕЯЛО, БУДЬ ДОБР?
Я сложил папку с бумагами в комод и отнес Сибилле одеяло. Не знаю, что я думал. Я думаю, я думал Еще не поздно не знать и Но я должен узнать.
Первая часть вербовки закончилась — та, где Кацусиро стоит за дверью с палкой. В раннем детстве я учился быстро читать субтитры, а Сибилла говорила как думаешь, почему он сделал так, как думаешь, почему он сделал эдак, почему Ситиродзи не должен проходить испытание, почему Горобэй берет Хэйхати, если Хэйхати сам говорит, что всегда убегает? Я что-нибудь отвечал, а она смеялась и говорила, что это ей не приходило в голову.
Камбэй и Кацусиро видят двух самураев — те обдирают бамбуковые палки, собрались драться.
Начинается бой. Кюдзо воздевает палку и замирает. X поднимает палку над головой и кричит.
Кюдзо изящно, плавно отводит палку назад и замирает. Б бежит на него.
Кюдзо внезапно поднимает палку и опускает.
X: Ничья, извини
Нет. Победил я
Ерунда
Настоящим мечом я бы тебя убил.
Сибилла закуталась в одеяло. Сказала, что скоро пойдет печатать.
Я хотел сказать: Он что, по правде как Либерачи? Такой же ужас?
Из того, что она мне показала, я только про Либерачи и понял, что это плохо. И мой отец такой же? Или хуже? Я хотел сказать: ужасно — это насколько ужасно? Хуже щербатых беспризорников и жеребячьей грации? Хуже человеческой крохи? Хуже натурального ледяного собора? Я хотел сказать: Он хотя бы мир повидал.
Я подумывал сказать Сибилле: Раз я такой гений, дай мне самому решить. Я подумывал сказать: Ты же против людей, которые лишь потому, что прибыли на землю несколькими годами раньше, подчиняют себе других людей, прибывших на землю несколькими годами позже, и не обосновывают свою позицию. Я считал, ты считаешь лишение гражданских прав по возрастному признаку характеристикой ВАРВАРСКОГО ОБЩЕСТВА. Я подумывал сказать: С чего ты решила, будто я не хочу знать то, чего не знаю?
Вбегает игрок, говорит, что отыскал очень сильного самурая.
Кацусиро с палкой бежит к двери.
Игрок: Ах ты жулик!
Камбэй: Он не пострадает, если настоящий самурай.
Игрок: Но он напился.
Камбэй: Настоящий самурай не напьется до беспамятства.
В дверь вбегает человек; Кацусиро изо всех сил бьет его палкой. Самурай не отражает удара. Он со стоном валится.
Это первая сцена, которую я понял. Потому что увидел свиток и сообразил, что можно видеть слова. Очевидно, что слух — это чтение наоборот, то есть, когда читаешь, слышишь в голове слово, а когда разговариваешь или слушаешь, видишь слово в голове: кто-то говорит «кто-то» — видишь слово буквами, говорят «философия» — видишь φιλοσοφία, говорят «катаба» видишь كتب, взаправду видишь то, что читал, справа налево. Но я очень не сразу понял, что с японским тоже так. Я, скажем слышал в голове «Нихон», если на странице видел 日本, но не понимал, что можно видеть в голове, когда что-то слышишь. В общем, Камбэй смотрит в конец свитка и читает, и говорит он при этом «Тэнсё второй год второй месяц семнадцатый день родился», произносит звуки «Тэнсё нинэн нигацу дзюситинити умарэ», и я вдруг понял, что вижу некоторые слова, он их видел на свитке и произносил, и когда он сказал «нинэн нигацу дюситинити», у меня в голове появились ニ年ニ月十七日. Второй год второй месяц семнадцатый день. Наверное, потому, что я тогда с ума сходил по японским числам.
И остаток фильма звуки тут и там кристаллизовались, а потом я пересматривал и старался разбирать остальные, и к восьми годам у меня почти весь фильм в голове были картинки, и я почти все понимал.
Мифунэ узнает Камбэя.
Эй ты! Ты еще спрашиваешь, самурай ли я, — не смей надо мной смеяться.
Я настоящий самурай, хоть и выгляжу так.
Эй — я тебя все искал с тех пор… хотел тебе кое-что показать [вынимает свиток]
Погляди
Это родословная
Это родословная моих предков, передавалась из поколения в поколение
(Ах ты ублюдок, ты надо мной издеваешься)
Погляди (ты надо мной издеваешься)
Вот это я.
[Камбэй, читает] Вот этот Кикутиё — это ты?
[Мифунэ] Я и есть.
[Камбэй] Родился в семнадцатый день второго месяца во второй год Тэнсё… [хохочет]
[Мифунэ] Что смешного?
[Камбэй] Не выглядишь ты на тринадцать
Слышь, если ты и впрямь этот Кикутиё, тебе в этом году должно быть тринадцать лет.
[Все самураи хохочут]
Ознакомительная версия. Доступно 22 страниц из 107
