К машине подошел генерал Трофимов.
— Кончайте эту лабуду, — сказал он, болезненно морщась, переводчику. — Нашли из кого слезу вышибать. Он же профи. Он Иванов!..
И потащил на себя микрофон.
Пьер Эжени кивнул.
— Слышь, Иванов, узнаешь меня? — крикнул Трофимов.
Иванов узнал. И снова вздрогнул. И даже сильнее, чем когда услышал голос жены.
— Это я, майор Трофимов.
“Почему майор? — еще больше испугался Иванов. — Он же генералом был!”
— Слушай меня внимательно. Ты меня знаешь, я тебя знаю. То, что раньше было, это так, лирика. Я тебе по делу скажу. Если ты не сдашься, они тебя пристрелят, такой у них приказ. А ты мне живой нужен. Слышишь — только живой.
— Кто это? — спросил товарищ Максим.
— Это генерал из Москвы. Генерал ФСБ, — ответил Иванов.
Товарищ Максим взглянул на него с интересом и даже, кажется, уважением.
— Конечно, если ты будешь отбиваться, им мало не покажется, — продолжал кричать генерал...
Переводчик переводил его слова присутствующим.
— Пару взводов ты им, конечно, положишь...
Пьер Эжени испуганно вздрогнул и посмотрел на генерала.
— Но всех все равно не сможешь. Их тут, считай, дивизия. Так что лучше сдавайся. А мы тебя как-нибудь вытащим. Это я тебе гарантирую...
Пьер Эжени, услышав перевод слов генерала, напрягся.
— Это я так, чтобы он сложил оружие, — быстро сказал в сторону генерал.
— А, — понятливо закивал Пьер.
— А что, точно вытащат? — спросил товарищ Максим.
Иванов пожал плечами.
— Ладно, надо кончать с этой трепотней, — решительно прошептал товарищ Максим. — Бери кого-нибудь и иди к окну.
Иванов подхватил женщину и подошел к окну. Товарищ Максим подполз к подоконнику по полу.
— Посади ее, — показал он.
Иванов посадил женщину на подоконник.
— Толкни дальше.
Осторожно толкнул женщину вперед. Она по пояс высунулась на улицу и заверещала.
— Держи ее за ногу, — приказал снизу товарищ Максим. — Крепко держи.
Но Иванов и так крепко держал.
— Что делает, что он делает! — забеспокоились внизу полицейские.
Стрелять они опять не могли. Если стрелять, то он разожмет руки.
— Вот вам и уговоры, — зло сказал генерал Трофимов. — Вы бы еще сюда его любимую кошку притащили!
Иванов лежал животом на подоконнике, двумя руками ухватившись за ноги женщины, которая бултыхалась где-то там, внизу.
— Скажи им, что, если они не выполнят твои условия, ты сбросишь ее вниз, — шептал с пола товарищ Максим. Услышать его голос было невозможно ни в какие микрофоны, так все звуки вокруг заглушал женский визг.
— Если вы не примете мои условия, я брошу ее вниз! — отчаянно закричал Иванов. — Ну чего она лягается-то?
— Мы поняли вас! — закричал переводчик, потому что все было понятно без слов. — Мы принимаем ваши условия. Только поднимите женщину!
Иванов, пятясь и приседая, втянул женщину в квартиру.
Товарищ Максим показал большой палец.
— С кем вы хотите говорить? — крикнул переводчик.
— С президентом Франции! — бухнул товарищ Максим. — Скажи им.
— С президентом! — крикнул Иванов через подоконник.
Собравшиеся в кучку высокие полицейские чины стали совещаться.
— Нет, не соглашайтесь, — бегал, суетился возле них генерал российского МВД. — Он его пристрелит. Я вам точно говорю, я знаю... Он его специально заманивает, чтобы убить. Он еще никогда не убивал президентов и наверняка хочет...
Слова генерала возымели действие.
— Это невозможно, президента нет во Франции, — озвучил решение полицейских переводчик. — Кто еще?
— Тогда мэр. Мэр Парижа, — сказал товарищ Максим.
— Тогда мэр Парижа!
Мэру сообщили о требовании гангстера.
— Вы гарантируете мне безопасность?
Полицейские отвели в сторону глаза.
Мэр отказался. Категорически. Потому что его жизнь нужна была Франции.
Решили вместо мэра послать переодетого полицейского.
— Вы хотели видеть мэра, он пришел, — крикнул переводчик.
— Ну-ка, подсади меня, — попросил товарищ Максим.
Вполз животом на подоконник. И завернув руки за спину, схватил Иванова за одежду, опрокинув на себя.
— Если упадем, упадем вместе, — угрожающе прошипел он.
И что было сил заорал.
— Не стреляйте! Только не стреляйте! Он убьет меня!..
— У него там еще один человек, — доложили полицейские наблюдатели. — Кроме тех, четверых. Он пытается выкинуть его из окна.
Бьющийся на краю подоконника товарищ Максим взглянул вниз. Посреди улицы стоял человек в бронежилете и каске.
— Пусть снимет каску! — прошептал он, не разжимая губ.
— Пусть снимет каску! — крикнул Иванов.
Человек снял каску и задрал лицо вверх.
Это же не мэр — сразу понял товарищ Максим, потому что видел фотографии мэра и именно поэтому выбрал его.
— Тащи меня обратно. И тут же заголосил:
— Ой спасите, люди добрые!.. Помогите!.. Он убьет меня!..
Упал в комнату на пол. Прошептал:
— Это подстава, это не мэр. Они берут нас на пушку! Падлы! Ну, я им сделаю.
И, отскочив в прихожую и не снимая с голов заложников тряпки, вытянул из-под них чью-то руку и что было сил рубанул по пальцам кухонным ножом.
Раненый дико закричал. Но товарищ Максим оглушил его ударом рукоятки ножа по голове. Затем подполз к окну и, слегка приподняв штору, бросил вниз три отрубленных пальца.
Лжемэр увидел, как недалеко от него на асфальт шлепнулось что-то мягкое. Испуганно пригнулся. Но в следующее мгновение понял, что упало. Упали пальцы... Человеческие пальцы! Три человеческих пальца! И побежал в сторону полицейских машин.
— Он руку, руку отрубил! — кричал он, часто оглядываясь и показывая куда-то назад... Его не понимали. Еще не понимали.
— Скажи им, что, если они обманут еще раз, вниз полетит голова, — потребовал товарищ Максим.
— Если вы обманете еще раз, вниз полетит голова! — крикнул Иванов.
— Руку, он отрубил руку, — продолжал бестолково твердить лжемэр.
Теперь все стало понятно. Более чем понятно.
— Сволочь, — тихо сказал понявший быстрее других угрозы Иванова генерал Трофимов. — Теперь — все! Теперь они начнут штурм...
