повезло, что вы оба еще дышите. Вам не следовало ехать за мной.
— Почему? — спросила я, скрестив руки на груди. — Чтобы ты мог просто уйти и никогда не возвращаться?
В его глазах вспыхнуло предупреждение.
— Поверь мне, для всех нас было бы лучше, если бы я ушел.
Я нахмурилась, когда грудь сдавило от мысли о его уходе. После всего пережитого, я не могла представить свою жизнь без Гейджа. Мне было все равно, насколько мрачным все казалось, поскольку я хотела, чтобы он был рядом. Однако он не чувствовал того же, и это ранило меня сильнее, чем я хотела признать.
Рука Кайена легла мне на бедро, и он нежно сжал его, что не осталось незамеченным Гейджем. Его взгляд метнулся к моей ноге, челюсть слегка напряглась. Это было лишь на мгновение, а затем его лицо разгладилось, за исключением раздражения, затаившегося в его взгляде.
— Давай, — протянул Джейс. — Не держи нас в неведении. Кто был тот парень, с которым ты встречался?
Гейдж откинулся на спинку барного стула, поиграв пирсингом на языке, прежде чем наконец ответил:
— Моя семья полна придурков, и я, черт возьми, ненавидел свою жизнь. Когда мне было четырнадцать, кое-кто из “Подполья” вытащил меня, и с тех пор я с ними. Но у моей семьи есть какой-то интерес к Литтл-Хэйвен. Они нашли меня, — он провел рукой по лицу. — И вместо того, чтобы убить меня, как я ожидал, они угрожают Ринн, чтобы я им помог. Вот и все.
Я молча смотрела на него, сердце стучало все быстрее. Его семья угрожала мне? За мной следили люди, о которых я понятия не имела. Гейдж пытался защитить меня, о чем он практически признался, когда приковал меня к кровати этим утром. Знала ли об этом Элли?
— Вот и все? — повторил Джейс, качая головой. — Этого недостаточно. Кто, черт возьми, твоя семья?
Грозный взгляд Гейджа не отрывался от моего.
— Фамилия моей матери — Галлета. Ее муж — мой отчим — Антонио Амбрози.
Эти имена что-то затронули во мне, но я не могла их вспомнить. У Элли были связи по всей стране, и возможно, она раньше о них говорила. Кайен, сидевший рядом со мной, напрягся, и я украдкой взглянула на него, когда он заговорил:
— Твоя семья итальянская? — тихо спросил он. — Откуда ты?
— Из Нью-Йорка.
— Нет, — Джейс недоверчиво рассмеялся. — Не может быть.
Я нахмурилась, пытаясь понять, что уже сообразили Джейс и Кайен. Гейдж молчал, ногой отбивая ритм. Он явно недоволен этим разговором. Я молча повторила про себя фамилии, которые он назвал, и осознала, что само по себе это странно. В бандах и группировках не используют фамилии. Имена, обладающие властью, обычно известны только одной группе. Особенно на Восточном побережье. Ледяной холод сковал мое тело, и я посмотрела Гейджу в лицо.
— Мафия? — выдавила я. — Твоя семья — часть мафии?
— Да, — хрипло ответил Гейдж. — Так что, когда я сказал, что тебе лучше без меня, то говорил совершенно серьезно.
— Черт возьми, — пробормотал Кайен, потрясенно уставившись на Гейджа.
— Ты никогда не говорил мне, — тихо сказала я. — Твоя фамилия вообще настоящая?
— Гейдж вообще твое настоящее имя? — прямо спросил Джейс.
— Это мое имя с тех пор, как я присоединился банде “Подполье”. Мое другое имя ничего не значит, — холодно сказал он. Его тон заставил меня проглотить вопрос о том, как его звали при рождении. Я спрошу его в другой раз, когда он не будет таким напряженным.
— Что мафии нужно от Литтл-Хэйвен? — спросил Джейс, наклоняясь вперед и упираясь локтями в колени. — Для нас это важно, но для них этот город ничего не значит.
Мой желудок скрутило, когда я поняла, что “Подполье” — это причина, по которой Апостолы и Гримроуз нуждаются в Литтл-Хэйвен. Я — причина. После того, как я покинула Пасифик-Пойнт много лет назад, Элли и я разорили обе банды в финансовом отношении. Этого было недостаточно, чтобы их уничтожить, но это повергло их в штопор. Вот почему они охотились за Литтл-Хэйвен.
В этом городе было то, что им было нужно для роста. Чтобы вернуться туда, где они были до того, как я наебала Джейса и Кайена.
— Еще одна загадка, — пробормотал Кайен, наклоняя голову, чтобы посмотреть на меня. — “Подполье” — одна из крупнейших банд. Так почему тебя так интересует Литтл-Хэйвен?
Мое сердце заколотилось о ребра, и я слегка отодвинулась, украдкой взглянув на Гейджа. Он уже смотрел на меня, и покачал головой. То, что не упустили ни Кайен, ни Джейс.
— Разве мы не говорим о Гейдже? — пробормотала я, не желая говорить об этом прямо сейчас.
— Что? — нахмурившись, спросил Джейс. — Чего мы не знаем?
— Ринн, — предупредил Гейдж. — Будь осторожна с этим.
Кайен нахмурился.
— Ты все еще не доверяешь нам?
— Доверяю, — замялась я. — Но…
Джейс внезапно схватил меня за бедра, усадив к себе на колени лицом к друг другу. Одной рукой он обнял меня за талию, а другую поднял и приложил к моей щеке. Ему пришлось запрокинуть голову, чтобы посмотреть на меня, и я взглянула на него, чувствуя взгляды Кайена и Гейджа.
— Ринн, я, черт возьми, принадлежу тебе, — тихо пробормотал Джейс, проводя большим пальцем по моей щеке. — Ты можешь рассказать мне правду обо всем, а можешь и не говорить. Для меня ничего не изменится. Я выберу тебя, несмотря ни на что. Мне плевать на татуировку Апостолов на моей спине — или метку “Подполья”. Я хочу, чтобы ты точно знала: ради тебя я сделаю все, что угодно.
— Господи, — пробормотал Гейдж у меня за спиной. — Может, оставишь эти слащавые речи, когда останетесь наедине?
— Почему? — спросил Джейс, не сводя с меня глаз. — Это касается не только меня и Ринн, верно? Она не будет выбирать. Или будет?
Я судорожно сглотнула.
— Не буду.
— Как я и думал, — Джейс отвел мои волосы в сторону. — Поэтому я хочу, чтобы все в этой комнате знали, что я чувствую. Я никуда не уйду. Я выбираю тебя. Я сделаю все, что ты захочешь, все, что тебе нужно.
Гейдж усмехнулся, и я напряглась, понимая, что он собирается рассказать правду. Джейс взглянул на него через мое плечо, и его хватка на моей талии усилилась, когда я попыталась отстраниться.
— Ты ведь понимаешь, что Ринн не какая-то слабая девушка, которой нужна твоя помощь, верно? — спросил Гейдж, и в его голосе прозвучала насмешка. — Она не рухнет, если вы вдвоем уйдете. Ей не нужны ни ты, ни он. За ней стоят влиятельные люди. Их
