меня здесь? Но это не главное. Знаю, что ты далее не выдержишь Испытания, не выдержишь расплаты за содеянное тобой и Предашь Меня! Но всё же Прошу тебя!, попытайся!, попытайся продержаться до окончания празднования Пасхи, проживи эти три дня. Проживи!, не Предавай Меня!
Опешивший от таких слов, внезапно смутно что-то осознавший Иуда, попятился от Спасителя, прячась за спины приведённых им храмовников.
–Да как вы посмели вломиться в мой сад! Это моя частная собственность! – зазвенел в предутренней тишине чистый юношеский голос. Укутанный только в одно постельное покрывало, Иоанн протолкался через толпу вооружённых людей и встал перед Спасителем, – пошли вон отсюда! Или я позову римскую стражу!
Попятившиеся было храмовники, остановились услыхав уверенно-наглый голос Малха. Презрительно перекосивший свою и так изуродованную оспой рожу, с клочковатой рыже-серой бородой, раб первосвященника храма, сплюнув под ноги, процедил:
–А это кто у нас тут "чирикает"? То ли мальчик, то ли девочка? А может это мальчик "красна-девица"? А? – приободрённый гоготанием он шагнул и схватил Иоанна за "одежду", – а ну-ка, давайте проверим! Посмотрим, кто у нас тут… – не успел договорить наглец. Иоанн быстро, но неумело выхватив из его же ножен меч, подняв, обрушил оружие на голову, стягивающего с него покрывало раба.
Наблюдающий издалека за происходящим Иуда, не выдержав ужаса перед начинающимся кровопролитием, бросился бежать. Подбежав и лихорадочно загрохотав кулаками в дверь, за которой должна ожидать его Желанная женщина, не достучавшись, рванул к тому дому, из которого он вышел несколько часов назад.
–С тобой всё в порядке, Иуда?! – ошеломлённая, ничего не понимающая спросонья Марфа, выставив вперёд ладони, не пускала Искариота внутрь, – как ты мог разговаривать ночью с Магдалиной, если ей ещё до захода солнца, сразу после того, как она намазала волосы Иешуа маслом, вдруг стало так плохо, что она легла и лежит не вставая, в полубреду?! Мария от неё ни на шаг не отходит…
Выскочивший откуда-то сбоку, из темноты, Иоанн, полуголый, подвязанный по поясу какой-то грязной рваниной, истерично взрычал:
–Ты!!! Сволочь!!! Марфа, этот мерзавец привёл храмовников к Учителю! И сейчас они связали и потащили Его в храм, избивая и издеваясь над Ним! – подхватив из сложенной под стеной кучки камней булыжник, юноша, весь дрожа от гнева, двинулся на Искариота, – сука-блядь! Я убью тебя!
Шарахнувшийся от угрозы Иуда, услышал за спиной:
–Ваня! Нет! – приоглянувшись на бегу, он увидел как обхватившая Иоанна, со спины за шею согнутой в локте рукой, Марфа второй рукой решительно-уверенно вытолкнула булыжник из его рук.
––
Настучавшийся в крепкие ворота богатого особняка до боли в онемевших руках Искариот, повернулся спиной, чтобы продолжить ломиться внутрь стуча ногами.
–Это чем же мы обязаны такому позднему, или точнее столь раннему визиту многоуважаемого иудея? – прошипел на ухо знатного фарисея опасно-тихий голос. Под короткую пушистую бородёнку Искариота просунулось жало короткого кинжала дамасской закалки, – не вздумай заорать. Тут же отправлю тебя к праотцам, и насрать мне тридцать три кучи на то, что ты родственник первосвященникам и царям. Ты, собака бешеная, и так чуть было мою госпожу не разбудил.
Не стоящий на враз обмякших, как будто лишившихся костей ногах, безмолвно раззевающий рот Иуда, дал себя втащить в наглухо закрытый, надёжно охраняемый двор. Легко удерживающий, не держащегося на ногах, падающего как мешок с соломой, Искариота, худющий, кажущийся тщедушным полусогнутый старик, легко развернул его к себе лицом, держа за шкирку как нашкодившего щенка:
–Ну и зачем ты припёрся? – в обмирающего от смертельного страха иудея вперился холодно-змеиный взгляд Фаддея Кессарийского, – да стой ты уж сам на ногах, что ж я тебя всё время держать должен? – презрительно скривился израильтянин, – и не обосрись смотри вдобавок к этому! – ухмыльнулся он указав ножом на мокрое пятно внизу одежды Иуды. Выслушав сбивчивый, заикающийся рассказ молодого иудея, Фаддей цыкнув на маячущие кругом "тени", отсылая их на сторожевые посты, знаком подозвал стоящего с факелом громадного чёрного раба-носильщика:
–Отведёшь его в зал для приёма гостей, – повернувшись к Иуде продолжил, – я к Хозяину, спрошу, может и соблаговолит выслушать тебя. Но учти, если ты, сучонок, всё-таки разбудил своим шумом мою госпожу – ты уже труп… – завершил Главный Слуга Апполинария Антиохийского.
––
–И чего мы спрашивается сюда припёрлись?, да ещё в такое время, когда в этом проклятом городишке не продохнуть от этой иудейской вонищи? – раздражённо-ворчливый Фаддей метался взад-вперёд по ярко освещённому гостевому залу заложив руки за спину и привычно полусогнувшись. Разбуженный им толстяк, закончив умываться, освежаться холодной водой, вытираясь мягкой дорогой тканью, спокойно прокряхтел в ответ:
–Ладно. Всё. Ты ещё не "воняй" тут. И так дышать нечем – бросив взгляд на полураскрывшего рот, изумлённо-непонимающего происходящего между Слугой и Хозяином разговора, Иуду, главный финансист Востока Империи предложил, – иди-ка ты лучше к Федосе, а то она там сейчас одна, мало ли что… А я сам с этим разберусь, – проводив взглядом с готовностью выскочившего из комнаты Сородителя, присаживаясь на подушки, имеющим власть жестом, поманил к себе, стиснутого между двумя подручными Главного Телохранителя, Иуду Искариота.
–Так значит, говоришь утратил Он Силу? – задумчиво переспросил, как-то изящно поглощающий еду Апполинарий, одновременно вкушающий подаваемый ему ранний завтрак и совершенно непринуждённо ведущий "светскую" беседу, не чавкая отправляя внутрь себя немыслимое количество еды.
–Совсем ничего!, вот вообще ничего я не почувствовал сейчас, когда в последний раз прикоснулся к Нему! Обычный человек, никакой Силы, той, которая раньше чувствовалась в Нем, не исходит из Него! Совсем ничего!, пустота! – согласно затряс покрасневше-очумевшей от бессонной ночи головёнкой Искариот.
Глубоко вздохнувший Хозяин дома равнодушно пожал плечами:
–Ну нет – значит нет, что же теперь… А может это из-за того, что Он вчера в вашем храме устроил? Мне рассказали, Менял и Торговцев всех повыгонял из здания на улицу, "отпиздил", говорят, их всех от души? Не знаешь? Ну и ладно, раз не Мессия Он, раз мы все немного ошиблись, то и пусть будет так!
Рванувшийся к греку, удерживаемый слугами за локти иудей, заскулил:
–Апполинарий! Что значит "ладно"!, что значит "немного ошиблись"? А как же я?! Мне!, мне то, как сейчас быть?!
Вмиг построжавший, легко вскочивший на ноги жирный богатей, быстрыми движениями опытного воина шагнув к верещащему Иуде, схватив и стиснув огромной пятернёй горло крепко удерживаемого слугами доносчика, тяжело и властно проговорил прямо в захлебнувшуюся, задыхающуюся пасть:
–Заткнись, сучонок! Тебе что?, мало того, что ты до сих пор жив?! Что ему делать! Сбегай, поблагодари своего Бога за то, что Фаддей не прирезал тебя за устроенный только
