спросил я.
— Примерно так, да, — ответила девушка, засмущавшись и покраснев.
Я сделал три шага, которые отделяли нас и вновь обнял девушку, прижав ее к своей груди. Она немного дрожала от прохлады в комнате.
— Тебе холодно? — спросил я.
— Есть немного.
— Сейчас согреемся, — с этими словами я достал майку, которую сшил еще утром и одел сначала на себя, а потом и на девушку. Но теплее явно не стало, — хм, странно.
— Что? — не поняла она.
— Майка должна была начать греть нас, но этого не происходит, — объяснил я.
— В таких предметах обычно два тела должны быть максимально близко друг другу.
— Так куда еще ближе то? И так прижимаю тебя к себе со всей силы.
— Одежда мешает, — невинно бросила девушка.
Я молча стянул свою майку и вернулся обратно, прижав девушку еще сильнее к себе. Но эффекта все так же не было. Не придумав ничего другого, я расстегнул лифчик девушки и снял его. В мою грудь уперлись две твердые горошины ее грудей, а по телу стало растекаться тепло.
— Заработало, — прошептала Майя мне на ухо.
Спустя три минуты девушка полностью отогрелась и расслабилась. Но выбираться из этой согревающей майки мне совершенно не хотелось. Впрочем, как и ей.
Я отклонил голову чуть назад и посмотрел в глаза девушки. В них плескалось счастье и желание. Счастье близости со мной и желания большего. Опустив взгляд чуть ниже, я увидел приоткрытые влажные губы, которые девушка перед этим облизнула. Наклонив голову чуть вперед, я осторожно поцеловал девушку в губы. И этот легкий поцелуй как будто прорвал лавину, потому что уже через несколько секунд мы страстно целовались, не обращая внимания ни на что вокруг.
Дальше все было как в тумане. Было чувство, что сознание то отключалось, то включалось с разной периодичностью. Вот мы стоим и страстно целуемся. Миг — и мы лежим на кровати все в той же майке и продолжаем целоваться. Миг — и абсолютно обнаженная девушка дергается в конвульсиях от того, что я целую ее грудь и спускаюсь ниже. Миг — и девушку накрывает волна сильнейшего оргазма, от которого она отходит еще несколько минут. Миг — и я чувствую, как по моему стволу двигаются губы и язык Майи. Миг — и девушка скачет на мне с громким стоном. Миг — и я ложусь сверху на девушку и вхожу в нее. Миг — и нас накрывает волна наслаждения…
Лежа в кровати после всех дел, девушка вдруг сказала:
— Знаешь, это было нечто невероятное. Я никогда не испытывала такого удовольствия от секса. Правда у меня как будто сознание отключалось и включалось с разной периодичностью. До сих пор все мысли в тумане.
— У меня тоже самое было. Все было как будто урывками…
— Ты не жалеешь? — неожиданно спросила она.
— Нет. А почему я должен жалеть? — не понял я.
— Ну у тебя же девушка есть, все дела.
— Я уже говорил тебе на этот счет. Злата поймет.
— Хорошо, — промурлыкала девушка, плотнее прижалась ко мне и закинула на меня ногу, — давай спать, а?
— Давай, — согласился я и мы довольно быстро уснули.
Интересно, а что было у меня в глазах в тот момент?
Интерлюдия. Злата
“Охренеть игра” — подумала девушка, придя в себя после очередных пыток. Бесполезных и ничего не дающих пытателям.
Сначала все было просто прекрасно. Виртуальный мир, так похожий на реальность, а моментами даже не отличимый от реального мира. Путешествие на корабле по реке в лагерь. Победа в традиционном бою, где девушке пришлось хитростью и своей фигурой отвлекать более опытных игроков, чтобы дать шанс подруге пробраться к чужому флагу и принести победу. Купания в бассейне в довольно откровенном купальнике, чтобы вокруг все парни пускали слюни. Хотя девушка и никогда не признавалась в этом, но ей было приятно то, как ее пожирали глазами, не переходя границ дозволенного. Конечно, темным пятном был Псих, самый высокоуровневый игрок. Невменяемый, психовный, жестокий садист, который, как только появился на корабле, так просто не давал прохода девушке, постоянно говоря грязные намеки и пытаясь то по жопе ее шлепнуть, то за грудь схватить, то всякую мерзость другую сделать. Один раз даже как-то проник в закрытую каюту к девушке и попытался изнасиловать, но из рук девушки вылетела какая-то искра в сторону парня, отчего тот выскочил из каюты как ошпаренный и больше не проявлял слишком навязчивые знаки. Но стало только хуже — парень начал вешать такую лапшу ей на уши, что-то про союз сердец и пользу, если они будут вместе, что для девушки стало еще хуже. Для нее было проще сопротивляться физическим приставаниям, а не словесным.
Очень часто ее мысли были о Максе, ее парне, который остался у нее в родном городе. Она даже думала обратиться к Психу, чтобы тот помог взять ее парня в игру, но вовремя поняла, что парень в реальной жизни ничего из себя не представляет и геройствует он только в игре.
Когда наконец-то началась церемония посвящения, Злата смогла понять, что только благодаря стихии любви она смогла отбиться от Психа, когда тот хотел надругаться над ней. Поэтому в выборе стихии она ни капли не сомневалась и, не обратив никакого внимания на остальные 6 стихий, выбрала любовь. Как ей тут же сказали, девушка была первым игроком, которого выбрали все 7 стихий. Многие спрашивали, почему она не выбрала скорость, ведь эта стихия выбирает игроков крайне редко. Девушка всем ответила, что выбирала сердцем, а не перспективами той или иной стихии.
Но дальше для девушки началась черная полоса. Ее взяли в плен какие-то странные существа, которые всех называли дикейцы. Нет, они были людьми, но такими страшными и необычными людьми, что при виде их у девушки по телу пробегала дрожь.
Применив какое-то заклятие, Злату сначала долго везли на какой-то лодке. Потом очень долго они передвигались по земле. Девушка чувствовала каждую кочку, потому что лежала ничком на дне повозки. Рассмотреть что-то ей не удавалось, ей благоразумно одели мешок на голову, сквозь который она как ни старалась, но ничего не смогла увидеть.
Так продолжалась около суток, пока они, наконец, не приехали. Девушку довольно грубо вытащили из повозки и доставили в какое-то помещение. Когда с ее головы сняли мешок, Злата увидела, что находится в тюремной камере. Толстая решетка, через которую может прошмыгнуть только небольшое животное, нары, на которых спать и подобие туалета в углу. А еще одинокое
