Сейчас бы закрыть глаза, как я делал всегда, когда мне нужно было сосредоточиться… Но нельзя — я все еще не знаю, чего ожидать от Марка. Вдруг это наоборот спровоцирует его на атаку, которую я пропущу из-за своей собственной глупости?
А ведь так и тянет закрыть глаза… Чертов холод, я знаю, как ты работаешь! Убаюкиваешь, успокаиваешь, призываешь ничего не делать, никуда не бежать, ни с кем не сражаться, просто закрыть глаза и заснуть… Чтобы никогда не проснуться…
Не выйдет! Пусть это не обычный холод, но действует он точно так же… И к моему счастью, я знаю, как именно. А значит — смогу противостоять.
Я резко напряг все мышцы в собственном теле и на быстром выдохе снова расслабил. Еще раз, еще раз — почти до судорог, почти до разрывов мышечных волокон!
Изо рта при каждом выдохе вылетала облачка пара…
Я закусил передними зубами губу изнутри и как следует сжал их, чтобы выступила кровь. Это растормошило замерзающий разум и на короткое время в голове прояснилось.
Надо торопиться.
Итак, что мы имеем? Марк обмолвился о двух вещах — чтобы проникнуть в Пустоту, нужны какие-то ходы, щели, которые он закрывал, чтобы Персефона не влезла. Для того, чтобы этими ходами воспользоваться, понадобится прана — то ли для того, чтобы их найти, то ли для того, чтобы их открыть, то ли и для того и для другого.
А еще, Марк скорее всего не знал, я видел, как из этой Пустоты выбирался Бернард. Как он разорвал пространство прановыми когтями и выбрался с изнанки мироздания. Ведь он тогда вылез в нескольких метрах от меня… Значит, выбраться из Пустоты можно не везде, а только в определенных местах. Осталось только их найти.
Я снова посмотрел на свои прановые когти, которыми меня одарила Пустота — это ли не идеальный инструмент для того, чтобы разрывать пространство изнутри?
Я добавил немного праны в когти, и они благодарно засияли фиолетовым, укрепились, насытившись праной, и даже будто бы удлинились.
— Эй, ты что делаешь? — заволновался Марк внутри своего кокона. — Что ты задумал?
Ага, значит, я все делаю правильно.
Я улыбнулся ему и добавил в когти еще больше праны, так, чтобы они аж засияли фиолетовым. Поднял руки и медленно повел их в разные стороны, словно пытался плыть в густом желе. Развел их насколько получилось — результат нулевой. Чуть опустил руки и снова свел их вместе, и снова ничего.
А вот на третий раз получилось. Правая рука в середине своего движения зацепилась за что-то, на секунду замедлившись. Словно не глядя ведешь рукой по гладкому паркету, и внезапно натыкаешься на зазор между паркетинами.
Я вернул руку обратно и немного пошарил по пустому месту, пока не уцепился за невидимую штуку снова. Прановый коготь вполне ощутимо погрузился в никуда почти на половину своей длины.
— Твою мать! — выругался Марк. — Ты что делаешь, сукин сын?! Кто тебе рассказал?! Персефона?!
Я снова не ответил Марку, лишь глубже погрузил коготь в невидимую щель, а следом за ним — еще один. Получалось тяжело — словно пытаешься втиснуть руку в плотную резиновую гармошку, но получалось. Еще чуть-чуть…
— Да к дьяволу! — решился Марк, и его защита исчезла. Рассыпалась на миллион осколков, которые растворились в голубом тумане, не успев долететь до земли. — Я тебя и руками убью!
Ну, попробуй. Я-то был готов к тому, что ты сорвешься!
Я выдернул руку из точки выхода и прыгнул в сторону еще раньше, чем осколки кокона Марка растаяли в Пустоте. Несколько клинков Пустоты свистнули мимо меня, едва не задев, и растаяли, будто их и не было.
Так вот почему они Пустоты…
Я выстрелил в Марка, быстро, не целясь, на разрыв — просто дернув руками в разные стороны, словно пытался одновременно и тетиву порвать, и лук швырнуть во врага. Мощная прановая стрела с огромным зарядом устремилась в противника, но тот легко ушел от нее, просто переместившись с одного места на другое. Стрела упала у него за спиной и потихоньку, понемногу стала испаряться.
А я запомнил, где она упала, и кинулся на Марка. Зря, что ли, меня эта Пустота наградила когтями?
Да и праны осталось не то чтобы много…
Марк все еще не хотел со мной драться. В его планы не входило тратить хоть сколько-то праны и он наверняка уже жалел даже о том, что швырнул в меня клинками — хоть и мизерные, но тоже траты. Вместо того, чтобы как-то от меня отгородиться, атаковать в ответ или сделать что-то еще, он просто уворачивался от моих атак. Если мог — используя свои человеческие возможности, если не мог — исчезая там, где я его атаковал и появляясь парой метров дальше. Но таких случаев было мало.
Потому что они быль мне невыгодны.
Этот ублюдок, хоть его лицо и было скрыто под непрошибаемой маской, злился. Он злился на то, что я заставил его "потерять лицо" и выйти из себя, за то, что я почти разрушил его план. Так что сейчас он с удвоенной, с утроенной силой будет демонстрировать мне свое превосходство!
Так я ему это дам! Я намеренно буду наносить медленные размашистые деревенские удары, от которых не увернется только парализованный, я намеренно буду переть на него, размахивая кулаками, как ветряная мельница, тесня его и заставляя отступить туда, куда мне нужно.
— Какое убожество. — притворно сокрушался Марк, легко уходя от моих ударов. — И это знаменитый ублюдок Ратко, который убил моих братьев? И это — защитник Винозаводска, который с подружками защитил город от нескольких десятков даргов? Да, я разочарован. Почему ты дерешься руками? Почему ты не используешь прану? Где твои стрелы? Где твое замедление времени? Ты что, ограничишься всего лишь одной?
Марк явно не знал, что такое уворачиваться и говорить одновременно. Плюс к тому наверняка не умел дышать в бою. Он банально задохнулся и последние слова произносил уже с едва заметными паузами между слогами. Заметив это, я резко взвинтил темп, пробил классическую двойку, дополненную апперкотом, и от него Марк уже не успел увернуться. Словил в челюсть, от чего зубы громко щелкнули, и отшатнулся назад!
Практически наступив на мою стрелу, от которой осталась лишь тоненькая прановая нитка.
Я вложил в нее много праны. Но не для того, чтобы она вырвалась наружу.
А для того, чтобы к ней прорвался я.
Ведь я это уже делал. Мало того — я это делал даже без стрелы. Я учился телепортации, учился тащить свое физическое тело за прановым, перещая его туда, где я хотел очутиться. И, если отбросить продолжение того урока, у меня ведь даже получилось!
А теперь я еще и облегчил себе задачу — там, где должен оказаться, уже есть часть меня, часть моего пранового тела. А значит и все остальное подтянуть туда будет проще простого.
Марк взмахнул руками, будто ловя равновесие, но на самом деле в мою сторону рванулась волна стремительно стекленеющего и бьющегося на осколки пространства!..
