не ценит своих шиноби.
— Значит мы в одной лодке? — произнося это, на лице сама выступила довольная улыбка. — Я бы могла помочь тебе выследить Итачи. У меня талант в сенсорике.
— Подумай о чём говоришь! — его голос стал чрезвычайно серьёзным. А руки сжали её плечи. — Это моя месть! Тебе не нужно рисковать собой из-за меня. Ты ничем не обязана мне. Я не требую с тебя клятвы верности за спасение. Ты свободна, Карин. Если у тебя остались какие-то родственники, то я могу сопроводить...
— У меня никого нет! — голос перешёл в истерику. — Если ты бросишь меня, то я умру! Я больше никогда не достанусь другим шиноби! Лучше полезу в петлю, чем пройти этот кошмар снова! — влага выступила на глазах. — Как ты этого не понимаешь? Не оставляй меня, пожалуйста...
— Я не умею утешать людей, — мальчик устало сел у костра. — И я понимаю тебя, Карин. Но хочу, чтобы и ты понимала меня. Итачи – серийный убийца Учих. Он обязательно придёт за мной. И я подозреваю, что он не худший противник с которым мне придётся встретиться. После мести, я ещё планирую восстановить дело Учиха и изменить мир, чтобы больше никто не испытывал такое же, что и мы. Это очень длинный путь...
— Я всё понимаю! — девушка заняла место рядом. С такого расстояния она могла рассмотреть его лицо. После сказанных слов лицо казалось очень взрослым для тринадцатилетнего мальчика. — Я готова помочь в достижении твоих целей. Если это спасёт других от судьбы, что я прошла.
— Что это? — он с удивлением смотрел на её протянутую руку.
— Во время объятий я почувствовала сквозь футболку раны на спине. Очень мужественно, что ты не всхлипнул при моих прикосновениях, но не нужно скрывать от меня свои раны.
— Я не хочу напоминать тебе о плохом.
— Ты делаешь мне намного больнее, когда страдаешь. Тогда меня заставляли, но теперь я хочу лечить. Только тебя. Чтобы ты выжил и выполнил свои цели. Кусай.
Белоснежные клыки впились в запястье. Карин сначала вскрикнула, но быстро замолчала и даже начала свободной рукой гладить его по волосам, только бы он не уходил. Впервые в жизни Карин приятно кого-то лечить.
***
Мы очень долго молча сидели у костра. Пока не погас последний огонёк и пещеру не поглотил мрак. Спина от тесного сотрудничества с пауком уже не болит, спасибо ей за лечение. М-да, уже кусаю девушек, походу и вправду становлюсь вампиром. Я бы мог и хотел остаться здесь ещё, как и Карин, что прижалась ко мне. Но умом я понимаю, что для любого человека, не только ослабевшей девушки, долгое нахождение в тёмных и сырых помещениях будет вредным.
— Идём. Даже летучим мышам нужно немного света.
Девушка не сопротивлялась моей помощи в поисках выхода. Только крепче взяла мою руку. Как и не сопротивлялась пойти со мной, когда немного раскрыл свои планы. Самую малость, ибо Итачи или одна из его многочисленных ворон, всегда могут подслушивать в тени. Только намекнул, что нас может ждать участь гораздо хуже рабства, но девушка уверенно заявила, что хочет пройти этот путь со мной.
Карин сломленная.
Несколько месяцев обращения хуже, чем с животным. На протяжении тринадцати лет наблюдать как чахнет собственная мать и быть неспособной что-то изменить. Столько лет беспомощности и психологического давления... это оставляет след. Девочка готова пойти за каждым, кто избавит её от груза прошлого. Карин так легко манипулировать.
Орочимару это знает.
Я уже начинаю понимать ход мыслей Белого Змея. Пережившие психологическое насилие дети входят в его рацион. Орочимару тоже был в Лесу Смерти и явно уже тогда присматривался к Карин. Откуда-то же ему известно, что я спас её от медведя. Мог бы уже тогда забрать её в змеиную нору. С его способностями ничего не стоило изобразить убийство генина дикими зверями, отводя от себя подозрения. Но нет, тогда Карин ещё была недостаточно сломленная. Орочимару знал какая участь её ждёт после провала на экзаменах, вероятно даже помог вылететь со второго этапа. Несколько месяцев он знал какую пытку она испытывает каждый день и просто ждал. Ждал пока она не начнёт думать о самоубийстве. Чтобы потом героически её спасти и привязать к себе.
Орочимару мразь.
