мясо, выговаривал какие-то патетические фразы сквозь зубы моим друзьями, учительски помахивал пальчиком у себя перед головой.
Парни относились к его наставлением благожелательно, с долей иронии, которую их сотрапезник не замечал.
Как только он переводил взгляд на лицо одного из них, то улыбка моментально исчезала.
Ансамбль представился и запел песню Леонтьева «Ярмарки краски». Музыка гремела на всю катушку, и оттого, что посетители все время вставали из-за столиков танцевать, мне было удобно их рассматривать и сортировать.
Так же как и танцующие все входящие в ресторан проходили мимо нас с Машей.
Солист на сцене сказал своим рокочущим раскатистым голосом:
— Для дорогого гостя Борис Абрамовича звучит эта прекрасная грузинская песня на слова Варинки Церетели на слова Акакия Церетели.
Ансамбль заиграл любимую песню Сталина «Сулико».
В этот момент мимо меня прошел высокий мужчина в хорошем костюме.
Посетители ресторана «Сказка» постепенно раскрепощались, становилось все шумнее и суетнее.
За «Сулико» последовали песни советской эстрады кабацкого репертуара.
Все яростнее шли песня за песней. Будто бы ансамбль старался заглушить все разговоры между людьми. Людям приходилось кричать чтобы услышать друг друга.
Всё быстрее бегали официанты с тарелками и графинами, вертели подносами, махали салфетками.
Пошли заказы «Семь сорок», блатные песни. Мы с Машей наблюдали за толпой.
Когда появилась пауза между песнями, то я взял меню в кожаном переплете, лежащее на барной стойке.
Оно выглядело довольно солидно. На кожаной обложке виднелось тисненое название и символика ресторана.
Полистав его, я добрался до последних страниц.
В разделе напитков было множество наименований. «Шампанское», «Коньяк КВ»,«Дербент»,' Мускат',«Виски Привет», «Джин Голландский», «Цинандали», «Ркацители», «Портвейн 72»,«Вермут Букет Молдавии»,«Водка Столичная»,«Водка Пшеничная».
Ого, даже виски есть! Я не ожидал такого разнообразия.
— Всё, что в меню в есть в баре в наличии?
— Конечно! Что-нибудь желаете? Передумали?
Я взглянул на Машу. Она пожала плечами.
— Есть коктейли.
«Кофе-фантазия», «мокко-глинтвейн», «шампань-коблер», «абрикотин», «порто-рос», «маяк». Все очень красиво и интригующе, а самое главное всё вполне по моему кошельку.
Маша после уговоров согласилась на коктейль.Я же взял я себе бокал вина. Бармен посмотрел на меня прозрачными голубыми глазами
— И все? — спросил он.
— Пока все, — бросил я ему небрежно,
— Хорошо, обращайтесь, если что.
Маша снова ему лучезарно улыбнулась.
— Молодой человек, а вот подскажите, а чья такая красивая голубая машина у входа стоит? Вы случайно не знаете?
Как говорил один советский комик: «Женщины бывают прелесть какие дурочки и ужас какие дуры!». Маша сознательно разыгрывала роль первой.
— Крайслер-то?
— Я не знаю, как она называется, я не разбираюсь в них.
Бармен посмотрел на меня оценивая мою реакцию.
— Вам зачем?
— Мы вот с Максом мечтаем такую иметь.
Мимо нас все время сновали официанты. Один из них подошел с подносом с блюдами, чтобы забрать выпивку для гостей. Я сначала ощутил аромат, а потом голод.
Шеф-повар постарался придать блюдам аппетитный вид. Особенно хороша была баранья отбивная на косточке — кусок красного, прожаренного, горячего мяса.
Вокруг него румяная золотистая картошечка, горочкой жаренный на масле лук, соленый огурчик сложен сердечком, а баранья косточка была полита клюквенным соусом.
У-ух, загляденье, красота!
— Эта машина принадлежит Константину Семеновичу
— Он что, дипломат?
— Нет, почему дипломат? Он адвокат. Очень уважаемый в городе человек.
— А он в зале?
— Да вон он: сидит с женщиной в красном платье.
Он указал в сторону мужчины в костюме, который прошел мимо нас совсем недавно.
— Спасибо.
Тема сидел, упершись кулаком свой мужественный подбородок и вместе с Элен смотрел на веселящихся вокруг людей. Он расположились так, чтобы нам было их плохо видно.
Получив от меня условный знак, он встал и подошел к барной стойке.
— Макс! Где вы пропали? Мы вас заждались.
Я сделал вид, что не ожидал его встретить
— Мы тут уже полчаса стоим, вас ждем!
— Пошли, у нас столик пытались забрать, мы с Элен еле его отстояли.
Я посмотрел на счет и положил на стойку три рубля.
Мы собирались отойти, но бармен настоял на том, чтобы я взял сдачу.
— Да ладно тебе. Оставь на чай, — я не стал забирать деньги.
— Минуточку, во-первых, в нашем заведении это не принято. Мы заведение высокой культуры обслуживания и возвращаем всю сдачу клиентам. А во-вторых, даже если бы такое практиковалось бы, то я у студентов не взял бы на чай ни при каких обстоятельствах.
В его взгляде чувствовалось сомнение. Все-таки он принял нас за ментов, пришедших на контрольную закупку. Я почему-то совсем не верил в его моральные принципы и то, что в ресторане не принято получать чаевые.
Я молча забрал сдачу, улыбнулся Маше приобнял ее за плечи и последовал за Тёмой.
— Ну, что? Удалось, что-то узнать?
Я кивнул в сторону сцены
По залу мимо ансамбля проходила красивая статная брюнетка очень важного вида, лет тридцати, в эффектном красном платье с небольшим прорехом сзади.
Она шла на каблуках, плавно покачивая бедрами. Элен проследила за направлением взгляда Темы и в шутку закрыла ему рот, приподняв ладошкой нижнюю челюсть наверх.
— Дама адвоката?
— Да, все верно. Вон наш мужик — адвокат.
Я увидел, как бармен подошел к адвокату и начал нашептывать что-то на ухо. Они по очереди посмотрели в нашу сторону. Бармен настучал на нас.
Адвокат покивал головой похлопал бармена по плечу, достал сигарету и закурил.
К нам подошел официант, обслуживающий наш столик.
— Добрый вечер, готовы сделать заказ?
— Мы пока посмотрим меню, спасибо.
— Может быть вина? У нас есть прекрасный «мускат»
— Спасибо «мускат» не хочу, — сказал я негромко, но твердо, — мы попозже вас позовем.
— А вы? — он повернулся к Тёме и Элен.
— Мы тоже позже закажем.
— Через сколько подойти?
— Мы почитаем меню, подходите минут через десять.
Меня заинтересовала блондинка в красном платье. Она делала вид, что ей всё безразлично. Но какими-то микродвижениями она выдала свою внутреннюю нервозность.
Ее ухажер ничего этого не заметил. Впрочем, она быстро взяла себя в руки. И потащила адвоката танцевать. Кто-то заказал белый танец под «Мишель» Битлз.
Я быстро разгадал ее план. Она желала свалить, как можно скорее. Прижимаясь в танце к партнеру чуть более плотнее чем позволяют приличия, она давала понять что не прочь покинуть ресторан вместе с адвокатом в ближайшее время.
Она как бы вызывала «волнения его чувств». И
