наврала, что меня Фабио вызвал. Не смотри на меня так. Да, я бываю врушкой, но я же из добрых побуждений. Я поехала к Диме.
― Зачем?
― Ну как зачем? Ты хорошая, он хороший, ну что вы друг от друга бегаете-то, как дети малолетние.
― И?..
― Пришла к нему, а он уже подписывает документы о невыезде. Следствие еще не закончилось, но его отпустили, потому что владелец яхты забрал заявление.
― Его отец?
― А кто ж его знает, Димка сказал, что все дома расскажет. Ну что же я его домой отпущу? Ага, сейчас. Мне вас помирить нужно, вот и притащила сюда.
― А он хотел ехать?
― Практически бежал впереди машины, — она засмеялась и я тоже.
― Послушай, но ведь было еще заявление о драке.
― Не было.
― Как не было? Его поэтому и забрали.
― Мийка, заявление исчезло вместе с протоколом. Ну, ты чего?
― Но как? А-а-а, вот как…, — я вспомнила утренний разговор с Густаво.
― Конечно. О, смотри, Димка.
Мы спустились и вышли в холл. Дмитрий кому-то пожимал руку. Увидев нас, он попрощался с мужчиной и направился в нашу сторону. Я вспомнила прикосновение его губ, он подошел и обдал меня таким жарким взглядом, что я покраснела. Улыбнулся и взял за руку:
― Мне нужно с тобой поговорить.
― Хорошо.
― Переоденься, я хочу тебя забрать отсюда.
― Хорошо, — мне казалось или в нем что-то изменилось? Не могла понять, но от одного взгляда меня уносило куда-то, где мечтают о любви и даже больше. У меня аж ладошка в его руках вспотела. Попыталась ее высвободить, но он скрестил наши пальцы. Казалось, что сейчас я могу пойти с ним куда угодно. Понимала, что он читает меня, но мне уже было все равно.
― Пати, спасибо тебе еще раз за сегодня. Она больше не нужна тебе здесь?
― Нет. Летите мои голубки, вот ключи от дома. Я после работы… на свидание.
― С кем?
― Дим, ну какая тебе разница?
― Есть.
― С Густаво Мартинесом. Ма-а-ам, можно я пойду с мальчиком погуляю? — состроила жалостливую мордашку.
― Пати, я тебе на этот счет уже говорил.
― Дим, ну если ты трепаться не будешь, то все нормально. Ты ж не будешь? Ну, ма-а-ам…
Посмотрел на Патрицию наигранно-серьезным взглядом. Я не поняла, почему он ее не отпускает. Неужели ревнует? На эти размышления он поднес мою руку к губам и поцеловал. Может, и неплохо, что он читает мои мысли…
― Мийка, пошли переоденешься. О, мышка звонит! Да, дорогая. Да ты что? Очень интересно. Спасибо!
― Клэр звонила?
― Да, нам вчера понадобилась ее помощь.
― Помощь Клэр? Интересно.
― Ты тоже знаешь местных куртизанок? — кто же они такие-то?
― Я? Да нет…
― Димка, ну что ты как ребенок. Мийка, да он ходок иногда бывает. Ну что поделать — мужик.
Дмитрий улыбался и качал головой:
― Ты неисправима, Пати.
― Не ну я ж правду говорю.
― Пати, к тебе пришли, — Селесте спускалась к нам.
― Спасибо, птичка моя! Мийка, ты сама иди переодевайся. Селе тебе откроет комнату. Ну, все дорогие, побежала я. Дома расскажу, что мышка узнала.
Пати поцеловала меня и Диму в щеку, и убежала вместе с Селесте.
― Я не очень-то и хожу по ним. Это она так.
― Кто эти куртизанки?
― Так ты не знаешь?
Я высвободила руку, встала напротив него и пристально посмотрела в глаза:
― Они обладают какой-то магией?
Видела, как он засмущался:
― Ну, почти… Это неважно сейчас. Иди переоденься, мне нужно, чтобы ты поехала со мной.
― Хорошо.
Пока я переодевалась, спросила у Селесте, кто такие куртизанки. Вот же ж, гад!
Я вновь надела свою красивую одежду и распустила волосы. У Ники было свободное время, поэтому она мне их немного выровняла и губы накрасила. Мы успели с ней немножечко поболтать. Я не спешила: ходит по куртизанкам — пусть ждет!
Когда я спустилась, он разговаривал с Фабио:
― Меня Пати отпустила, я больше ей не нужна сегодня, — все же он мой босс и необходимо объяснить свои частые отлучки: уже две за первый день.
― Конечно, Мия, не волнуйся. Счастливо отдохнуть!
Пожал руку Дмитрию, и мы направились к выходу:
― Куда поедем?
― К морю.
― Почему?
― Там спокойнее. Проходи сюда.
Вел меня среди машин, потом нажал на какую-то кнопку, одна из них пиликнула. Он прошел к пассажирскому сидению и открыл мне дверь:
― Это твоя машина?
― Нет, это машина принадлежит отелю.
― Опять угоняешь? — я наполовину забралась внутрь, но все же решила не садиться.
― Нет, что ты. Садись.
У меня дыхание перехватывало от волнения, потому что он находится рядом.
― Я волнуюсь, — сел в машину и с первого раза не попал туда, куда вставляется ключ, я забыла название.
― Ты же сказал, что не можешь читать мои чувства. Я тоже чувствую волнение.
― А я и не читал.
Завел машину, и мы отъехали от отеля. Меня накрыло еще большее волнение, потому что сегодня он вел себя не как обычно:
― Что-то случилось? Ты сам на себя непохож.
― Скорее я такой и есть, как сейчас. Извини, если разочарую.
― Ты можешь сказать, зачем мы едем к морю?
― Я сказал — там спокойнее.
― Ты бросаешь меня? Хочешь уехать?
― Давай доедем до места, хорошо?!
Мы ехали недолго, но больше не разговаривали. Я смотрела на домики, скалы и на приближающиеся море. Иногда украдкой смотрела на него: он был сосредоточенным и серьезным.
Когда мы подъехали к морю зазвонил телефон, Дмитрий посмотрел на экран и, видимо, выключил, потому что мелодия прекратилась.
― Кто это?
― Не бери в голову. Давай пройдемся.
― Ладно.
Он вышел из машины, подошел к моей двери и подал мне руку. Теперь я умею выбираться из машины правильно и красиво.
― Ты всегда умела, только спешила.
― Иногда я забываю, что рядом с тобой нужно не думать, — я улыбнулась.
― Тебе не придется больше об этом беспокоиться.
― Почему так говоришь? Ты уйдешь обратно в Рэдинию? Почему молчишь?
Он мне указал рукой в направлении песчано-скалистого берега у самой кромки моря и мы отошли от машины:
― Мне нелегко об этом говорить, но я не стану от тебя скрывать.
―
