все вместе вдруг избавились от иллюзий и увидели настоящее лицо «наших западных партнёров». Ведь у нас было столько надежд в отношении «дружеского» Запада. А потом эти бомбардировки…. У многих открылись глаза. Стало понятно, кто будет следующим и что даже в плен брать никто нас не собирается. А вместе с этим пришло понимание, что баксолюбов нужно срочно убирать из власти, чтобы спасти если не себя, то хотя бы своих детей. Сейчас правильные ребята доводят до кое-кого ультиматум: или идешь в тюрьму за разрушение страны, или, передав власть, можешь мирно умереть в своей постели, окруженный родными и почестями. Есть такая песенка: все тебя любят, когда ты мертвый. Нас не любят, потому что мы живые. Пусть и с приставкой «полу». Разрушив Сербию, НАТО, не желая и не понимая того, как разрядом тока, запустил почти переставшее биться сердце умирающей страны. Разворот самолёта Примакова над Атлантикой закрыл для нас «лихие девяностые». Начинается что-то новое, а что — зависит в том числе и от нас с тобой.
— А от меня-то что зависит? Как и чем я могу помочь, находясь за тысячи километров на нелегальном положении в рядах как раз того самого НАТО…
— Согласен, — кивнул Ежов, — возвращаться тебе опасно. Во всяком случае под своей фамилией. Придется пока оставить всё, как есть. А насчет того, что ты в НАТО… Так это хорошо, — и майор, подмигнув Распутину, улыбнулся такой знакомой улыбкой Лёхи-взводного.
Они попытались разобраться во французских скрижалях, но настроение было не бумажное. В итоге — плюнули, и Распутин повез друга, на правах старожила, показывать услуги местного общепита. Несмотря на то, что оба любили баранину, единогласно было решено отдать предпочтение сербской кухне. Товарищи заняли один из трех столиков в абсолютно безлюдном крошечном кофане на берегу речки с непроизносимым названием, не переставая обмениваться новостями.
— Да знаю я всё это, — устало отмахнулся Ежов от рассказа Распутина про последнюю разведку. — Сербских женщин от 10 и до 60 насилуют и убивают, мужчин подвергают процедуре осмотра «на предмет обнаружения признаков принадлежности мусульманской вере». Если таковых нет — вырезают половые органы… А сколько посаженных на кол, зажаренных заживо, сброшенных в стволы шахт… Но самое омерзительное во всем этом, что боевиков-садистов подвозят на броне к сербским сёлам англичане и американцы, да еще и следят, чтобы сербы не сопротивлялись. При попытках вооруженного отпора жёсткую зачистку проводят сами НАТОвцы… А потом опять запускают косоваров — завершить начатое.
— Зачем им это? — Григория передёрнуло от омерзения.
— Чисто бизнес, ничего личного. Требуется любыми средствами очистить территорию от нелояльного населения, — тяжело вздохнул Ежов, делая акцент на слове «любыми». — Вот смотри, какую интересную справочку подготовили для нас учёные, — и Ежов достал элегантную кожаную папку из дипломата, с которым не расставался. — Специалисты по рудам и минералам считают, что резервы свинца на одном местном руднике «Трепча» оцениваются в 425 000 тонн, цинка — 415 000 тонн, серебра — 800 тонн, запасы никеля — 185 000 тонн, кобальта — 6 500 тонн. На руднике «Гребник» к югу от Глины доказаны запасы боксита в 1 700 000 тонн. Четыре тонны боксита содержат две тонны глинозема, из которых получается тонна алюминия. «Гребник», таким образом, может произвести 425 000 тонн алюминия. Установленные запасы ферроникеля в Космете составляют 15 000 000, но, по оценкам специалистов, они значительно больше. Кроме этого, в Косово 17 миллиардов тонн запасов угля… Думаю, тебе не надо рассказывать, кто и на каких условиях получит концессию на эти ископаемые сокровища… Однако это не единственный интерес…
Ежов бережно вернул листок геологоразведки в папку.
— «Армия освобождения Косово» обеспечивает работу наркотрафика по маршруту Афганистан — Ирак — Турция — Косово — Босния — Европа, самого выгодного и безопасного канала для наркодилеров. Объем перевалки оценивается в три миллиарда долларов. За полтора последних года Армия Югославии здорово потеснила «борцов за свободу», обрушила наркотрафик, крышуемый ЦРУ и МИ-6, барыши от которого идут напрямую в администрацию президента США в Вашингтоне и королевской семье в Лондоне. Это переполнило чашу англосаксонского терпения, после чего на сербов посыпались бомбы…
— А теперь колись, командир, — скользнув взглядом по справке, прищурил глаза Распутин. — С каких это пор на стол майору ВДВ ложатся листочки с такой информацией? Или ты уже не в разведке?
— В разведке, Гриша, в разведке. Только она бывает разная…
— Во как? — вскинул брови Распутин. — Ну тогда слушай, майор. Тебе это может быть интересно….
* * *
— А всё-таки их ракия — барахло, — поморщился Распутин, приглаживая мясное рагу стопкой горячительного напитка, — хотя, конечно, лучше, чем тот шмурдяк, что мы с тобой пили на Кавказе…
— Значит, говоришь, Дальберг, — не реагируя на реплику Григория, задумчиво произнес Ежов, кусая губу.
«Новая привычка, он раньше так не делал», — отметил про себя Распутин.
— Слушай, Айболит, — медленно проговорил Леха. В его глазах заполыхал так хорошо знакомый Распутину огонь почуявшего дичь волкодава. — Мне придётся слетать по кое-каким делам в Москву, а тебя я прошу о помощи в деле, не терпящем отлагательств… Я получил информацию, что на этой, край следующей неделе из Косово в Албанию будут переправлены 172 девушки разных европейских национальностей для распродажи их на органы. Организаторы — некий доктор Вуле и местный бандит Рамуш Харадинай[25].
— Ты говоришь о фактах, несовместимых с человеческими нормами.
— Торговля органами тут началась ещё в 1996-м году. Крышуют ее, опять же, МИ-6 и ЦРУ. Организуют какие-то чины из «Врачей без границ» и «Красного креста». Да-да, не вскидывай брови. Я не хочу обвинять огульно всех медиков, но подонков везде хватает. А дальше весь бизнес идет через Турцию…
— Но почему девушки? — ужаснулся Григорий.
— Девушкам легче заморочить голову — их, якобы, везут для работы, они психологически и физически слабее. Женская печень, по мнению живодеров, самая легкая для трансплантации и подходит мужчинам.
Распутин поднялся, подошел к берегу, глядя на бегущую по камням воду, поднял окатыш и с силой запустил его в стремнину.
— Приказывай, командир.
— Минимум — надо узнать хоть что-то про названные мной фамилии. Кто этот загадочный доктор Вуле? Максимум — получить доступ к его тушке и бизнесу, узнать детали, имена бенифициаров, названия клиник, фамилии заказчиков органов. Хотя… Думаю, что эти вопросы уже не на твою и не на мою зарплату…
— В легионе мне точно за это не заплатят, — усмехнулся Распутин, — зато неприятностей за своё любопытство огребу полную чашу…
— Ну, тут мы в одной лодке. За самодеятельность, что я тут с тобой развел,
