Книга Хозяин моих желаний - Яна Лари

Если, конечно, подробности узнает – настаивал кураж. Настойчиво так настаивал. Я оценил вероятность, что своенравная Влада, наслушавшись нотаций о выгоде нашего брака, отнесётся ко мне непредвзято. По всему выходило, что даже слушать не станет. Сопоставил раскованность снимков и количество постов, где рассвет после тусовок она встречала в объятьях своего рекламщика. Прикинул отсутствие у неё зажатости и явное наличие сексуального опыта. И сдался.

Вблизи Влада оказалась ещё притягательней. Она выросла, стала дерзкой, но сохранила прежнюю ранимость, особенный запах и манеру хмурить бровки.

Щёлк – и образы сошлись. С трудом отвёл глаза.

Не сразу даже вспомнил, что претендует она пока разве что на мой мозг, который способна выедать даже на расстоянии. Унылая перспектива.

Временами хотелось плюнуть на всё и просто обнять – крепко-крепко, чтоб никуда больше не дёрнулась. Хотелось сразу стать ей домом, а не клеткой, хотел оберегать, заботиться, баловать. Легко сказать. Влада хорошая девушка: прямая, смелая, искренняя. Она заслуживает только хорошего обращения. Но и я бы плохого терпеть не стал.

Нелогичность моих поступков держала её в постоянном напряжении. У Влады летели шаблоны, у меня съезжала крыша. Держался только необходимостью дать чётко понять, что взаимность и компромисс – единственный способ ужиться комфортно.

Возмутительно, знаю.

Хороший парень поступил бы иначе на моём месте. Даже не сомневаюсь. Но хорошие парни что в бизнесе, что в отношениях – вечные аутсайдеры.

Не сомневаюсь, она уже выяснила, кто я такой. Пусть переспит с этой мыслью, переварит её. Дам ей время остыть до выходных, больше тянуть нет смысла. Незачем продлевать бессмысленную агонию. Влада меня изнутри согрела где-то там, где долгие годы была пустота. Она не подарок, я – сущий кошмар. Уверен, мы поладим. Просто её огненные волосы и губы горячие в моих мыслях прописались так прочно, что теперь из сердца не вырвать, из памяти не отнять.

​​​​​​​​​​​​​​​​​​​​​​​Я скоро приду за тобой, любимая.

Часть 3. Глава 15

Влада

С тяжёлым сердцем я выскользнула на заре из квартиры Раду. Мысль о том, что мы можем больше не увидеться вместо того, чтобы окрылить – давит стотонным грузом на плечи. И горько становится, тошно от самой себя, от того, что идти, кроме как домой, больше некуда, от дурной апатии, сковавшей мои мысли. Внутри так пусто, что жуть берёт. Мне некомфортно в самой себе. Всего десяток дней, когда ж я на него так подсесть успела?

Ладонь жгут взятые из бумажника Раду купюры. Таксист так настоятельно суёт мне в руки сдачу, что приходится резко рявкнуть. Мне от Савицких денег не надо.

Какой-то потерянный, тихий скулёж душит, запертый за стиснутыми зубами. Потому что нечего себя жалеть. Сама приняла решение, сама ему последовала. Чего я, спрашивается, ожидала? Думала гештальт закрою и полегчает? Только хуже стало. Если бы не салон подержанной машины – рухнула бы на землю, как рухнули мои ориентиры.

Что я там Метлицкому доказывала – я чем-то лучше той легкомысленной девчонки из клуба?

Не лучше Антоша, просто мне всё это время был нужен не ты. Всего-то.

Плевать От любви ещё никто не умирал.

Матери дома нет. Отец пьёт кофе в кабинете.

Я останавливаюсь в дверях, внимательно сканируя его реакцию.

– Привет.

Господи, у меня за эти дни жизнь с ног на голову перевернулась, а всё что я способна выдавить – одно скупое, безликое слово.

Тень удивления пробегает по его лицу и я не дышу даже, чтобы не упустить ни одной эмоции.

– Уже наигралась в независимость? Не ожидал, что так быстро.

Его недовольство может быть продиктовано как моим поведением, так и преждевременным возвращением. И спрашивать бессмысленно. Разумеется, будет отрицать.

– Нужно было пропасть на месяц? – С нажимом смотрю ему в глаза, пытаясь вывести на чистую воду.

– Нужно было выслушать, остыть и поступить адекватно. Ты давно не подросток, – спокойно произносит отец.

– Я остыла. Вернулась. Что дальше? Продолжишь устраивать за меня мою жизнь? – сухо уточняю.

– Я просто очень хочу тебе счастья. Прости если временами чересчур настойчиво и неуклюже. – Он встаёт из-за стола и крепко-крепко прижимает меня к груди, обеспокоенно всматриваясь в лицо. – Ты как? На вид слишком бледная.

– Не выспалась. А ещё познакомилась с сыном Савицкого. – Усмехаюсь криво.

Отец кивает. Знал.

Пока не пойму, злюсь или простила.

Счастье... Каждый его видит его по-своему.

– Он тебя не обижал?

За нейтральным вопросом слишком громко звучит беспокойство. Если меня до этого посещали мысли в сговоре с Раду и вертелись нехорошие предположения, то сейчас понимаю, что не мог он знать, как всё на самом деле было. Не мог поступить так со мной просто из-за выгоды. Я от его крови и плоти. Осознаю это лишь утыкаясь лбом в дряблую щёку: и возраст, подгоняющий пристроить кровиночку, и душевное тепло, и страх опоздать.

Папочка. Родной мой...

В удушливо-горькой паузе я отчётливо чувствую грызущую его тревогу. Нет, он привычно собран, никаких уточнений не следует, но тлеющую в интонациях готовность порвать обидчика – такое просто чувствуешь.

– Раз выжил, значит, всё нормально. Ты же меня знаешь. – Мягко отстраняюсь.

Уточнять, что ему наплёл Раду, желание пропадает. Отцу передел внутри компании ни к чему, а я не могу... Просто не вижу смысла это ворошить. Времени назад не отмотаешь, ошибок не исправишь. Я даже не сомневаюсь, что Раду не станет отпираться, если всё всплывёт. Он для этого достаточно больной на голову. Но что это изменит? Вот что? Хотя нет. Мы в два счёта способны разрушить то, во что вложили годы и души наши отцы. И если бы не похищение, я бы это ещё нескоро осознала, не поняла бы страхов родителей, не познала бы собственных потребностей...

Чёрт, ну что ж так сложно всё?

Отец трудоголик. Он крепко целует меня в лоб и уходит в офис, а я стою посреди кабинета и почему-то тупо таращусь в окно.

Падает снег. Глажу котёнка, и в мысли вплетается молчанье спящего леса, наш с Раду смех – искренний, звонкий:

«Т-ты... Влада... Невозможная...»

«Скажи, к кому я спешил домой?»

«О ком я думал целый день?»

«Я всю жизнь тебя люблю, Чертёнок»

Какая-то дичь вообще. Раду... Сволочь такая, задачку мне задал, попробуй решить. Тоска напополам со злостью в груди скребёт, не отпускает. Нужно встряхнуться.

Спустя неделю апатичного самокопания решаю, что трястись, конечно же, лучше всего в любимом