чувствовать это липкое противное ощущение.
А потом действительно осознала, что нахожусь в полиции, лишь тогда, когда меня поместили за решетку. Изолятор временного содержания вроде так он называется в фильмах или просто в народе обезьянник. Вот вам и примерная хорошая домашняя девочка оказалась зечка. Причем за хранение наркотиков, которых я в глаза ни разу не видела. Кто мне их подкинул? Лиза? Больше некому, она угрожала мне, причем так открыто, разве стала бы мне об этом так прямо говорить. Не настолько же она глупа, хотя чего ей бояться ее угрозы никто не слышал, только грязные оскорбления в мой адрес. После скандала про связь с преподавателем легче поверить и в ложь про наркотики. Вот же дрянь!
Я зашла и встала как вкопанная у порога. У стены сидела одна женщина. Явно в белом парике. В вульгарной одежде. Проститутка? Первое что промелькнуло в голове. Меня посадили вместе с девицей легкого поведения и то хорошо, надеюсь, она здесь из-за своей «профессии», а не из-за чего поопасней, может повезет и она окажется адекватной.
— Что стала, милая, проходи, — она оторвала свой взгляд от разглядывания маникюра, красного в крапинку, — Не укушу.
— За что замели? — продолжила она свой расспрос.
— Наркотики, — тихо ответила я.
— Я бы сейчас тоже не отказалась от косячка, а потом бы к своему, от них процесс нассыщеннее, ну ты знаешь…
Я села на противоположный край лавки, нас разделяло примерно метровое расстояние, но она подсела ближе.
— Я — Мари, куколка, — протянула мне руку.
— Кира, — легонько пожала ее пальцы.
— Ты главное на допросе веди себя пораскованней, такую красоточку не будут долго держать, если правильно все сделаешь, — сказала она свои наставления, от которых холодок пробежал по спине.
Правильно это как? Отрицать все, ведь наркотики не мои, нужно дождаться брата, он поможет. Они же должны проверить меня на употребление наркотиков, мочу и кровь. Да и все знакомые подтвердят, что ничего такого за мной не было замечено. Может Лиза просто хотела припугнуть меня, и по правде говоря, у нее это отлично вышло. Трухнула я конкретно, это зашло слишком далеко. А что бы она сделала, если бы я встречалась с Костей по-настоящему, если уж после парочки свиданий с ним она устраивает такое. Убила меня и спрятала труб в лесу, а ведь и правда могла попросить каких-нибудь гопников напасть на меня в подворотне, избить или того хуже. Уж лучше здесь. Здесь хоть есть надежда отстоять свои права. Мне помогут.
— Ульянов прямо тащится, когда прямо с яйцами… — донеслись обрывки фраз, начало я прослушала из-за своих размышлений.
— Что? — не поняла я, она сейчас о чем и кто такой Ульянов, надеюсь не тот капитан, что проводил задержание, он мне очень не понравился своей высокомерностью.
Она сейчас о том самом говорит или меня глючит? Она имеет в виду не как правильно вести себя на допросе, а как правильно ублажать мужчину-полицейского?!
— Умеешь правильно делать? Ты главное…
Тут я ее перебила, вот уж грязные извращенские подробности слушать совсем не желала.
— Не нужно ничего говорить.
— Аа ты из элитных, — понимающе хмыкнула, — Ну раз сама все знаешь, то окей, но вот грудь обязательно оголи и потянулась расстегивать пуговице на моей блузке. Я не позволила ей этого сделать.
Мне было страшно до этого, теперь же меня била дрожь, вдруг и правда меня заставят делать что-то подобное. Лучше бы вообще она молчала. Скорее бы приехал Глеб или брат.
— Ты права с твоей задницей и грудь не нужна, — подвела она итог, встала и повисла на прутьях решетки, стала звать того самого Сергееча.
— Что ты шумишь, Мари? — он вальяжно подошел.
— Андрюша, ну выпусти меня, я не останусь в долгу, — и потерлась о решетку как кошка, у меня чуть не вывернуло прямо тут.
Он хохотнул:
— Не сегодня, в этот раз придется немного посидеть.
Их прервал телефонный звонок, он взял трубку и посмотрел на меня.
— Пойдемте, Андреева, Лукрицин вас ожидает, — слава богу, не тот Ульянов, к которому у меня заранее было предвзятое отношение, благодаря моей соседки.
Я встала, ног вообще не чувствовала, как робот на автомате. Он проводил меня в кабинет к тому самому капитану, что и доставил меня сюда. Тот жестом указал мне на стул напротив него. Нас разделял стол, что давало ощущение небольшой защищённости.
В руках у него были бумаги. Он делал вид что вчитывался, хотя взгляд его не перемещался по строчкам. А потом его яркие голубые глаза уставились на меня, угрожающе.
— Ознакомитесь и подпишите протокол досмотра, — бросил передо мной на стол листы бумаги.
— Я ничего не буду подписывать, эти наркотики не мои, — начала упорствовать, не наделать бы сейчас глупостей. В таком состоянии это проще простого. Просто буду ждать, всё отрицать и ничего не подписывать.
— А чьи же?
— Откуда мне знать, я первый раз их в ваших руках увидела, — получилось чуть взволновано, чем я хотела казаться.
— Вы хотите сказать, что это мы вам подкинули, клевета на сотрудника полиции, знаете ли, ущерб авторитету сотрудников ОВД или сопутствующие распространению не соответствующих действительности порочащих сведений, — отчеканил он вызубренную фразу из кодекса.
— Нет, я имела в виду совершенно другое, — вот умеют же переврать на свой лад, когда король положения это легко.
— Кто мог вам их подкинуть? Если это так, как вы утверждаете…
— Лиза Кищук, мы с ней поссорились сегодня, она угрожала мне.
— Почему произошел конфликт между вами? — а сам даже не записал услышанное имя, не верит, просто подыгрывает мне.
— Она злилась, что я увела у нее парня.
— Как его имя?
— Константин Чернов, но я его не уводила, мы с ним просто друзья.
— С Глебом Черновым вы тоже друзья?
Меня насторожило, что он уже многое знает. Это наводило на тревожные мысли. Спрашивает лишь то, что сам знает, опуская важные моменты.
— Какое отношение он имеет к делу? — все же спросила у него.
— Прямое, мне
