на другого и размахивая кастетами, верещал Шон:
— На! На! Получай! Получай!
— Ха-ха-ха! Наш главный канонир не промах! — Олимора откровенно веселилась, разя врагов своей саблей. Она будто бы выплёскивала все накопившееся раздражение на головы монстров, которые ещё и не дохли с первого удара.
— Не смотри на него, — ровным тоном ответил Эндрю, филигранно фехтуя ятаганом. — Без толку. В его глазах лишь младшая дель Ромберг.
— Оу… — мурлыкнула Олимора. — Как скажет патриарх! Значит, буду смотреть лишь на патриарха.
Я рванул вперёд, уйдя от размашистого удара монстра, и заблокировал когти другой твари, которая тянулась к боку Уллы.
— Спасибо, Тайон! — выкрикнула она.
— Не зевай!
— Хах! Но ты ведь прикроешь!
Я усмехнулся и, усилив структурные вибрации в мече, снёс голову очередному врагу.
Справа Марси откинула группу тварей щитом.
По центру щит возвёл Берг.
Зазвучали новые выстрелы пистолей-кулеврин…
* * *
— Победа! — спустя какое-то время торжественно воскликнула Улла, вскинув гладиус к потолку пещеры.
— Все живы? — на всякий случай уточнила Марси.
Так-то видно было, что все из наших остались на ногах, хотя некоторых и потрепало.
— А как же иначе? — голос Берга звучал устало, но довольно. — С такой-то командой? Да таким вооружением?
— И? Что дальше, брат? — озираясь по сторонам, поинтересовался Починкко.
— Вот это, — изрёк Эндрю, стоявший уже в центре залы.
Мне пришлось подойти ближе — из-за густого ядовитого тумана я не смог сразу разглядеть то, на что он указывал.
— Странный механизм… — задумчиво проговорил я, разглядывая высокую трубу. Собственно, из неё и поднимался ядовитый туман. Притом в нижней части труба переходила в эдакий куб с отверстиями для вентиляции.
Я приложил ладонь к отверстию, её тут же притянуло.
— Он втягивает воздух и создаёт яд, — отметил очевидное Эндрю.
— Верно, — кивнул я, водя ладонью над поверхностью куба. — Как верно и то, что он неисправен.
Повернув голову, я уставился в ядовитый туман, выходящий из трубы. Я в самом деле видел его структурный контур.
Он был надломлен.
Такое случается, когда не хватает одного ингредиента.
— Они верили, что устройство будет работать само? Без поддержки? — задумчиво спросил я.
— Кто? — не поняла Улла. Как и остальные, она подошла к нам и внимательно за мной наблюдала.
— Те, кто его создал, разумеется, — отозвался я, всё ещё пребывая в размышлениях.
— А кто его создал? — спросила любопытная Марси.
— Вероятно, предтечи, — ответила за меня Олимора.
— Но… Тайон, — Улла попыталась заглянуть мне в глаза. — Что должно было делать это устройство?
— А? — я нехотя оторвался от своих дум. В голове уже сложилась структура правильного контура и появилось понимание, какой именно ингредиент необходим для ремонта.
Берг хохотнул. Остальные заулыбались.
— Брат, ты как всегда, — хмыкнул Починкко. — Как дело доходит до артефакторики…
— Или Лудестии, — поддержала его Марси.
— Или мореплавания, — добавил Берг.
— Так ты теряешь связь с миром, — закончили они едва ли не хором.
— Эй! — я возмутился. — Есть то, что важнее для меня всего вышеперечисленного.
— И что же? — с прищуром уставилась на меня Улла.
— Ты, — спокойно сказал я и подмигнул удивлённой девушке. А затем повернулся к своей команде. — И все вы. Друзья! То, что я сейчас скажу, лишь моя догадка, основанная на словах верховного шамана, обрывках информации, всего, что я увидел здесь и моих выводах. Так вот… давным-давно мир не был таким раздроблённым, как сейчас. Возможно, и вовсе не было Сумрака, а весь мир можно было оплыть просто по синему морю. Однако катаклизмы изменили мир. Правда, и даровали новые возможности. Люди открыли энергию внутри себя, внутри животных… Но, вероятно, мир был непригоден для проживания. Вероятно, он был загрязнён. И тогда предтечи, используя новые возможности и новую науку, а также, вероятно, всё ещё опираясь частично на знания предшественников, создали это, — я указал на странный механизм. — Задача этого прибора — очищать воздух. Делать его пригодным для жизни. При этом ещё и насыщая его структурными вибрациями. Возможно, именно поэтому даже сейчас алти из ближайших к прибору морей сохранили свои особые силы? — на миг задумался я. — Из-за того, что близки к этому прибору? А, не суть. В итоге, когда прибор испортился, как раз солнечные алти в Восьмом море пострадали больше других. Вы видели, что изменённые и извращённые структурные вибрации сделали с жителями острова, — я кивком головы указал на труп ближайшего человекоподобного монстра.
— Значит эти люди… обслуживали прибор? — напряжённо уточнила Марси.
— Вероятно, — кивнул я.
— Значит… — Улла поджала губы. — Такая же участь ожидала и всё наше племя?
— Не факт, — я мотнул головой. — Ведь ядовитый газ сильно действует на репродуктивную систему. Возможно, наше племя бы выродилось до того, как произошли бы необратимые структурные изменения. Кстати… то, что из-за уничтожения лунного племени, солнечное племя гораздо реже стало покидать воды Восьмого моря, и лунные алти сюда не приплывали, сделало море совсем уж изолированным. Я уверен, что из-за этой изоляции нарушился глобальный обмен энергиями, более того, ядовитый туман почти не покидал Восьмое море. Как итог, солнечные алти пострадали больше других.
— Но ты можешь это исправить? — в глазах Уллы вспыхнула надежда.
— И тогда, когда мы спасём наш дом, а заодно и все остальные моря, в которые этот туман с каждым днём проникает всё сильнее, ты станешь моей женой? — спросил я и достал из кармана самодельное кольцо-артефакт, позволяющий создавать полноценный корабельный щит.
Моя новинка, да. Даже себе ещё не успел такое сделать.
Улла опешила.
Я же заулыбался. Она ведь хотела, чтобы я как-то публично указал на наши с ней особые отношения? Вот, пожалуйста.
За спиной у меня послышался свист Берга и аплодисменты.
Все хлопали и смеялись.
— Тайон! Не время! — смутилась девушка.
— Да? Нет? — коротко спросил я.
— Да! — рявкнула она. — Если спасёшь мир.
Я усмехнулся и надел ей на палец кольцо, а затем сказал:
— Не недооценивай меня, милая. Я лучший артефактор всех Восьми Морей! Моя Лудестия стоит у входа. И на ней есть все нужные ингредиенты. Смекаешь?
Эпилог
Несколько лет спустя. Восьмое Море. Большая Земля. Главный портовый город Лаграндж-таун.
Новый город в новом море на невероятно огромной земле, называемой почитателями древних словечек «материк», строился с невероятной скоростью. Он уже почти стал крупнейшим городом Ойкумены — ещё пара лет, и ему точно не будет равных в размерах.
В этом городе бок о бок проживали люди с разным цветом кожи. В этом городе не было нищих и попрошаек на улице — для каждого находилась работа. И даже если человек не хотел работать… Его убеждали.
Город процветал.
Город радовался.
Город прославлял своих создателей.
На холме, недалеко от центра города был построен красивый особняк. Из его окон и с его двора открывался прекрасный вид на море.
Сидя в кресле-качалке, благообразный мужчина с зачёсанной назад шевелюрой с улыбкой смотрел на горизонт.
Три корабля уходили вдаль: легендарный сияющий фрегат с белоснежными парусами — «Лудестия»; лёгкий Фрегат с чёрными, как смоль, бортами, но белыми как снег парусами — «Лунная Дева»; и фрегат, очень похожий на Лудестию, но чуть больших размеров — «дель Лудия» — у её создателя и капитана имелась маленькая проблема с придумыванием названий. Кто-то даже осмеливался шутить про себя, что это у Марселлы дель Ромберг де Липшек от её биологического отца.
— Деда! Деда! Хватит спать! — к мужчине подбежали мальчик и девочка с кудрявыми волосами цвета свежей пшеницы и оранжевыми глазами.
— Да! Давай играть! — закричали детишки, чья кожа была чёрная, как ночь, а волосы белоснежные.
— Деда! Не разлёживайся! — поддержали друзей самые младшие из этой шумной компании — детишки с привычной для цивилов смуглой кожей и тёмно-русыми волосами.
— Иду! Иду! — бодро отозвался Александр Лаграндж, встал с кресла и побежал к ним, широко распахнув руки: — ВНУЧАТКИ!!!
С шестью ребятишками этот бойкий мужчина принялся играть в мяч.
Почти сразу, как началась игра, к ней присоединились маленькие барашки.
— Идиллия! — усмехнулась красивая женщина, выйдя из дома. — Дети оставили внуков и свалили в путешествие.
Мэри Кэролайн, а это была именно она, плюхнулась на освободившееся кресло, наслаждаясь видом.
— Не стоит удерживать людей от моря!
