в одиночестве. Я побуду в холле здания, пока вы будете знакомиться с материалами. А когда закончите, позвоните мне, и я вернусь в офис.
– Хорошо, – ответила Вольтарская, переводя растерянный взгляд с меня на лежащий перед ней диктофон. Она была явно удивлена такими странными на первый взгляд распоряжениями. Но я-то хорошо понимала, что эту запись ей будет лучше прослушать без свидетелей.
– Я только распоряжусь, чтобы меня не беспокоили и ни с кем не соединяли.
Я кивнула, это действительно разумно. Когда Вольтарская закончила давать инструкции своей секретарше, я включила запись на прослушивание и быстро вышла из кабинета.
Коротая время в просторном светлом холле с финиковыми пальмами в гигантских кадках в каждом углу, я от нечего делать читала на своем смартфоне последние городские новости. Вот и статья Виолетты об очередном разрушающемся здании старой немецкой постройки.
Статья была написана хлестко и злободневно, хорошим бойким слогом. Виолетта обращала внимание общественности и просто неравнодушных граждан, что, отремонтировав начавшее разрушаться здание, можно разместить в нем музей, что увеличит поток туристов в наш город с интересной и неоднозначной историей. Или же можно устроить в нем Дом детского творчества, или филиал одной из городских клиник, да мало ли что еще. Виолетта искренне сожалела, что уникальный памятник архитектуры будет навсегда утрачен для горожан, если немедленно не заняться решением этой проблемы. А хуже всего то, что в нем могут поселиться призраки, которые будут пугать жителей города и заставлять их сводить счеты с жизнью. Так, стоп! Ничего подобного в статье журналистки Веретенниковой не было, хотя я каким-то образом умудрилась это прочесть. Видимо, между строк. Мне определенно следует взять небольшую паузу, прежде чем приступить к следующему заданию.
Прежде чем я успела всерьез озаботиться своим психологическим состоянием, завибрировал мой смартфон. Вольтарская сообщила, что закончила прослушивать запись, и попросила меня вернуться в ее офис. Я поспешила к ней в кабинет, не зная, в каком состоянии застану свою клиентку. Хотя по телефону ее голос звучал довольно сдержанно.
Вопреки моим опасениям Вольтарская была вполне спокойна. Во всяком случае, внешне.
– Ну что ж, Татьяна, – обратилась ко мне моя клиентка чуть ли не весело. – Вы действительно лучший частный детектив. – А вот я, как выяснилось, очень плохо разбираюсь в людях, – со вздохом добавила она после недолгого молчания. В этот момент секретарь внесла поднос с кофе, и мы вынуждены были снова прервать беседу.
– А ведь она убила троих человек. – Вольтарская первая нарушила тишину. Ее голос звучал задумчиво и немного удивленно. – И насколько я понимаю, ни одно из этих убийств невозможно доказать. Как вы думаете, она действительно толкнула из окна мою дочь?
Вольтарская смотрела прямо на меня своими темными глубокими глазами.
– Если вы хотите, чтобы было возбуждено уголовное дело… – начала было я, уходя от прямого ответа.
– Нет, – Эвелина Николаевна покачала головой. – Но меня удивляет, как долго она с этим жила. Планировала, выслеживала. Подумать только, как калечит людей ненависть. И нищета.
– Я бы не сказала, что она так уж отчаянно бедствовала, – возразила я. – Во всяком случае не больше, чем Виталий. Думаю, что это все-таки зависть и жадность.
– Может быть, вы и правы. – Вольтарская с любопытством посмотрела на меня, затем взглядом указала на диктофон. – Мне было очень нелегко это слушать. И я вам очень благодарна, что вы предложили мне побыть одной. В наше время нечасто встретишь такую деликатность. Ну что ж, не буду вас долго задерживать…
С этими словами Вольтарская подошла к сейфу, встроенному в нишу между двумя шкафами. Она извлекла две внушительные пачки.
– Вот ваш гонорар. – Она передала мне деньги. – Я увеличила его вдвое, как и обещала.
– Но… – попыталась я возразить, однако Вольтарская властным взмахом руки отмела все возражения.
– Вы их заработали. Не займись вы этим делом, я так бы никогда и не узнала, почему погибла моя дочь. У меня даже близко не было подобных предположений. И зачем мне теперь деньги…
Эвелина Николаевна опустила взгляд и задумчиво помешала крошечной ложечкой давно остывший кофе.
– Вы замечательный человек и можете сделать людям много добра, – искренне заявила я, хоть и понимала, как наивно и по-детски это прозвучало. – Виталий говорил о вас, что вы очень добрая.
Вольтарская вскинула на меня глаза и впервые улыбнулась простой человеческой улыбкой, действительно очень доброй и грустной.
– Бедный мальчик… – произнесла она вполголоса. – Как же это все жестоко и несправедливо!
– А что касается возбуждения уголовного дела, – заговорила она уже совсем другим, деловитым тоном, – мой ответ – нет. Во-первых, маловероятно, что ее вообще осудят. Ну а даже если это возможно, она все равно не получит того наказания, которое заслужила.
Здесь мне возразить было нечего. Попрощавшись со своей клиенткой, я поспешила домой, чтобы успеть подготовиться к встрече с Андреем Мельниковым.
Глава 9
Ресторан «Тесси» был небольшим и уютным, скорее это даже был не ресторан, а кафе семейного типа. Мне нравилась его спокойная умиротворяющая атмосфера. Танцпола здесь не имелось. Это и послужило одной из причин нашего выбора. У нас с Андреем была негласная договоренность изредка встречаться именно здесь. Танцы предполагают некую интимность, дальнейшее крайне нежелательное для меня развитие отношений. Разумеется, вслух мы ничего подобного не обсуждали, просто, не сговариваясь, приняли для себя именно такой тип общения.
Однако несмотря на дружеский и в основе своей деловой характер наших отношений, я все же не смогла и на этот раз отказать себе в удовольствии примерить на себя соблазнительный образ для выхода в свет. Соблазнять в буквальном смысле я никого не собиралась, поэтому обтягивающие платья, а заодно мини-юбки и глубокие декольте мною изначально не рассматривались. Напротив, я выбрала длинное черное платье полуприлегающего силуэта, единственной сексуальной деталью которого были небольшие боковые разрезы, весьма умеренно демонстрирующие мои стройные ноги. Разумеется, это платье требовало обуви на высоких каблуках. Я подобрала к нему сногсшибательные лодочки из черной замши, а заодно и сумочку из аналогичного материала. Пусть современные стилисты, словно сговорившись, твердят, что сумочка в тон обуви в наше время – это моветон, но в моем случае комплект смотрелся великолепно. Еще
