гибель сокровищницы. А потом повернулись к ней спиной и пошли в сторону вольного города Лорха.
Пещера, которую нашёл Горан, была надёжным укрытием от непогоды. Здесь могли поместиться не только люди, но и лошади. Олег перелез через сугроб, который намело у входа, втащил следом коня. Выдыхая облачка пара люди стояли внутри не в силах даже расседлать коней. Сталактиты и сталагмиты превратили пещеру в ледяное царство вечного сна.
— Сто лет жизни отдал бы за костёр. — простонал Горан.
— Действительно проклятые горы. — согласился Олег.
— Ладно, немного передохнём и двинемся в путь. Олаг дай коням по краюхе хлеба.
Животные представляли собой ужасное зрелище, только кожа и кости. Теперь их оставалось лишь четверо. Навьюченные мешками с сокровищами империи они брели за людьми, и Олег опасался, что следующий шаг может оказаться для животных последним.
— Киран ты как? — спросил Олег, развязывая мешок с припасами.
Бледный молодой человек с обмотанной тряпьём кистью руки улыбнулся.
— Спасибо господин, со мной всё в порядке.
— Олаг Киран, просто Олаг. Потерпи ещё немного, мы обязательно доберёмся до Лорха.
— Я знаю.
— А там мы разведём в камине огонь, — громогласно поддержал Горан. — Потребуем себе море вина, молодого кабанчика, залезем по самые ноздри в горячую воду и будем отдыхать.
— А потом пойдём на базар и накупим Кирану кучу побрякушек.
Киран вновь слабо улыбнулся.
— Спасибо.
Горан принялся развьючивать коней. Один из мешков выпал из слабеющих рук киммерийца и по полу пещеры запрыгали драгоценные камни.
— Проклятые мешки — Горан тяжело опустился на колени и принялся сгребать в кучу сияющие, разноцветные кристаллы.
— Как странно — прошептал Киран.
— Что странно друг мой?
— Я стал равнодушен к богатству. Когда я жил в доме моего отца я так любил блеск украшений, красивую одежду, вкусную пищу. А сейчас я просто грязный, замёрзший, уставший сижу возле мешков с где камней на миллионы золотых монет и совсем ничего не чувствую.
— Нет желания быть богатым.
Киран поднял на Горана огромные глаза.
— Нет.
Олег хмыкнул и протянул Кирану полоску вяленого мяса.
— Вы со мной не согласны господин.
— Олаг — привычно поправил Кирана Олег — Просто Олаг. Я с тобой полностью согласен мой друг. Я смеюсь над собой. Почему то я решил, что для того что бы стать сильным надо пройти всеми дорогами. Дорогами страха, боли, смерти. Я дрался с чудовищами явными и чудовищами в сердцах людей. И закалившись в битвах… — Олег с трудом оторвал зубами солёный кусок и принялся жевать.
На улице выл ветер снежинки, влетая в пещеру, испуганно кружились вокруг людей а потом успокаивались, добавляя ещё капельку чистоты к белизне пещеры.
— И закалившись в битвах — продолжил Олег, лениво отдирая волокнистые полоски от куска мяса — Я понял что сила в слабости. Я страшный человек Киран. Тварь в пещере была права. Я безумен, в своём решении пройтись между светом и тьмой. Пройтись по грани, которая разделяет их. А этой грани не существует друг мой, как не существует моего королевства.
— Оно будет. — Киран положил здоровую руку на ладонь Олега. — Оно обязательно будет!
— Ты видел то безумство, которое охватило солдат в пещере. Это только начало. Власть страшнее золота. Я так не хочу Киран. Я не хочу, что бы тот кого я люблю однажды предал меня. Мне не нужно королевство, мне нужен только мой Бог, только моя душа. Этот мир потихоньку забирает её себе, а я не могу с этим бороться.
— А как же другие — спросил Киран — Как же те кто ждёт вас Олаг. Не вы выбираете себе королевство, а оно выбирает вас.
Киран поднялся с пола и посмотрел на Горана.
— Встаньте господин Горан.
Варвар прекратил жевать и растерянно посмотрел на Олега. Тот только пожал плечами. Горан прожевал то что было во рту, сглотнул и поднялся отряхивая меховые штаны.
— Я хочу спросить вас Горан сын Догара, — голос Кирана зазвенел в ледяной пещере. — Согласны ли вы, присягнуть Олагу как королю и находится с ним рядом всё время своей жизни. Согласны ли вы, считать Олага своим королём, своим господином и разделить с ним свою жизнь до конца.
Олег закрыл лицо руками, ожидая взрыва громоподобного смеха киммерийца, и вздрогнул, когда в ледяной пещере прозвучало:
— Согласен.
Олег оторопело поднялся и не веря своим глазам смотрел как его друзья преклонили колени. Горан неуклюже, а Киран почтительно.
— Я присягаю моему королю и клянусь ему быть верным, быть верным даже в то время когда поглотят землю пески смерти — Киран запнулся. — Или снега. Клянусь, быть верным как может быть верным воин восточных земель, как тот, кому боги дали душу. Клянусь идти с ним сквозь смерть, падения и взлёты, клянусь служить ему знаниями и мечом, клянусь отдать ему своё сердце без остатка.
— Клянусь! — повторил за Кираном Горан.
Казалось, этого не могло быть, но снег повалил гуще. Мир закрыла белая пелена, любопытные снежинки всё чаще залетали в пещеру где только что родился король.
А потом был ещё долгий путь между гор. Была изнуряющая дорога в неприветливом заснеженном лесу. Ныли раны и новые и старые и те которые ещё только предстояло получить. Шли люди связанные между собой неразрывной нитью, король и его великая армия веры и надежд. А когда поднялись впереди стены Лорха, к этой армии присоединилась ещё и радость.
Глава 30
Высокий, смуглый молодой человек вежливо постучался в дверь пальцами. Звук получился необычно громким, потому что на трёх обрубках пальцев человека были надеты золотые протезы.
— Входи Киран — прозвучало из-за двери.
— Пусть простит господин Олаг мою назойливость, но господин Горан взял из казны ещё десять тысяч золотых.
Киран изящно поклонился и застыл на пороге.
— Может господин Горан, решил раздать милостыню вдовам, или открыть приют для стариков?
Киран задумчиво посмотрел на Олега, наматывая на золотой палец прядь надушенных волос.
— Не думаю, мне кажется, что господин Горан собирается проиграть их в первом же кабаке, а потом рассказывать глупым девчонкам о том, как он богат.
— Ну что ж — Олег поднялся с резного кресла, в котором отдыхал после встречи с очередным ювелиром. — Нам придётся навестить господина Горана, пока он ещё дома. У тебя с собой его счета.
— Да — Киран кивнул головой — Но мне придётся пригласить слугу. Это очень объёмная пачка бумаг и мне не под силу донести её одному.
Олег подошёл к другу и положил руку ему на плечо.
— Горана можно понять
