тогда был убежден, что мы действительно жертвы произвола властей. Теперь же, общаясь со мной, он сделал другой, почти правильный вывод. О том, что наше бегство и последующие акции, являлись лишь прикрытием. Изначально нацеленные на то, чтобы найти Стикса.
— Одна ошибка. — я его не перебивал, дослушал до конца. — Такое случается даже с лучшими Аналитиками, не расстраивайся. Свою ты допустил в самом начале, в мотивационной части.
— Мне было бы интересно узнать, в какой?
— В той, где я и моя Структура выступает на стороне императора.
— А это не так?
— Ты даже представить не можешь, насколько не так.
Говоря это, я приблизился к пленнику, положив руку на его плечо, ближе к шее. Он едва заметно вздрогнул. И напомнил.
— Это не поможет. Насколько бы ты не был силен в Чертогах, я просто не знаю того, что ты ищешь.
— О, я вовсе не собираюсь тебя ломать, Наблюдатель! — дурашливо улыбнулся я. — Наоборот, хочу тебе кое-что показать. Ты не против?
— Как будто у меня есть выбор.
— Да, тут ты прав. Выбора у тебя нет.
В следующий миг Аналитик провалился в омут моих воспоминаний. И за несколько минут прожил всю мою долгую жизнь. Включая первые дни в теле Дениса Пичуги. Но не дальше. Того, что произошло после, ему было знать не нужно.
Мужчина вернулся в реальность дрожащим и мокрым от пота. В его взгляде, поднятом на меня, был чистый, ничем не замутненный страх.
— Понимаешь теперь, насколько мне плевать на эти ваши империи?
Короткий кивок. Да уж, дядьке нужно время, чтобы прийти в себя. Каким бы полным не был его контроль, увидеть подобное, очень сильное потрясение.
— Но так уж совпало, что какое-то время нам по пути. Стикс хочет свергнуть Стрельницкого. Прекрасно, мне император тоже мешает жить спокойно. При этом, твой босс сделал ставку на функций. Тактически это было верным решением, но с точки зрения долгосрочной стратегии: идея — полное дно. Союзники они такие себе. Особенно теперь, после того, как узнали, что из дома никто не прилетит на помощь. Они — последние функции в галактике. И выжили только потому, что не были подключены к общей сети. Однако, тут есть нюанс. Из сотрудничества с ними Стиксу уже не выйти. Живым, я имею ввиду. Ты же его Аналитик, понимаешь, что я прав, да?
— Понимаю. — на этот раз он ответил вслух. А быстро он в себя пришел. Уважаю. Точнее, уважал бы, не знай, кто он такой. Но самообладание и контроль действительно потрясающие.
— Ну так вот. У нас получается что-то вроде патовой ситуации. Сейчас функции больше используют Стикса, чем он их. И избавится от них твой босс не может. А я — могу, ты видел как. Так почему бы нам, как говаривали в прошлом, не объединить бренды, а? Стикс с помощью функций уничтожает Стрельницкого, при желании — занимает его место. А я, пользуясь его связями с пришельцами, уничтожаю их. Твой начальник получает свободу и власть…
— А ты?
Нет, он и правда хорош! Мы так недолго общаемся, а он не просто сумел оправиться после ментального просмотра эпической саги «Лях — Разрушитель Миров», но и пытается просчитывать ситуацию.
— Жизнь. — честно, действительно честно ответил я. — Жизнь, в которой у меня есть все, и нет памяти о том, что я совершил. Ты же понимаешь, что с этим довольно сложно жить?
Эпизод 23. Договор с врагом
Первая встреча со Стиксом прошла удаленно. Что, в целом, логично — мы же тут все так друг другу доверяем! Прямо в гостиничном номере, где мы его настигли, Наблюдатель создал защищенный канал связи. Ткнул пальцем в экран планшета. Оттуда мне улыбнулся анимированный смайлик, стилизованный под череп с костями с пиратского флага. Мило. Славная отсылочка.
Первым делом мой пленник отчитался начальству. Так, мол, и так, был захвачен при попытке бегства, требуют переговоров. На другом конце линии его выслушали молча, лишь в конце сказали: «Хорошо» и «Он здесь?» После этого разговор уже начался со мной.
— Ликвидатор? — произнес динамик. Голос, естественно, проходил через многочисленные фильтры, чтобы потом никто не смог его опознать.
— Он самый. — отозвался я. — А ты, значит, Стикс? Рад знакомству. Хотя, мы с тобой уже один раз встречались.
— Гимназия.
— Верно. На разных этажах, не видя друг друга, но именно так нас жизнь с тобой и свела.
— Что ты хочешь?
Правильный подход. Деловой. Ну, мало ли, что мы враги? Что толку сотрясать эфир, угрожать или, тем более, обижать собеседника. Спроси его лучше — зачем они пришел. Может ты с этого какую пользу получишь.
— Сказал бы, что того же, что и ты, но это было бы враньем. — не знаю, как меня транслировала камера планшета, может тоже какой-нибудь анимацией, но на всякий случай я улыбнулся. — Но часть задач у нас общая.
— Ты служил Стрельницкому.
— Очень сильно сказано. Я адаптировался к окружению, находясь в теле пятнадцатилетнего пацана.
— Спас его во время последнего покушения.
А, нет. Поспешил. Совсем не деловой подход. Больше похоже на обиженку какую-то. А помнишь тогда, в пятом классе, ты мне кнопку на стол подложил? И это террорист номер один? Или он специально меня провоцирует?
— Спасал я в основном себя. Не думаю, что придурки отправленные убивать императора, пощадили бы остальных. Тебе не кажется, кстати, что у нас как-то не так разговор начался? С претензий? У меня их к тебе тоже много, но я как-то не спешу их озвучивать.
— В чем твоя выгода?
— Незакрытый гештальт. Я, знаешь ли, не добил некоторое количество функций. Пойдет такой мотив?
Пару минут висела тишина. Наблюдатель сидел в соседнем кресле совершенно неподвижно, даже глазами не двигая. Жутковато. Моя команда частью находилась здесь же, частью контролировала подходы к зданию. Им слушать переговоры было не нужно — сопряжение Структуры это вам не рация на полупроводниках.
— Мне это зачем?
Измененный фильтрами голос, казалось, содержал издевку. Скорее, это я ее в него вкрутил. Ну и ладно! Обстоятельно, куда более подробно, чем в беседе с Наблюдателем, я объяснил Стиксу почему считаю, что он тоже хочет избавиться от функций. Точнее, сперва использовать их, как оружие против императора, а потом уже уничтожить. Все, как он
