что ты делаешь? Зачем ты притащил его сюда?
— Будет на подземной плантации гавно месить! Расистом назвал, сучара!
— Йа будет жаловаться в ООН! — донеслось из-за двери.
— Да хоть в Гринпис, блять, — усмехнулся я.
— Ты куда вообще собрался?! Что за дела? А как же сериал? Ты меня обманул, значит?!
— Тихо! — гаркнул я. — Слушай мою команду! Жди меня, я скоро. Никому не открывать. Снаружи сотни этих гавриков бегают. Там война.
— Саша…
— Все, пока! Обезьяну не выпускать, не кормить!
— Хорошо…
***
Грозно хлопнула дверь за спиной, оставляя позади этот безумный балаган. Лес призывал, хищно переливаясь кислотными оттенками. Снег упруго скрипел под тактическими ботинками.
Дико оскалившись в безумной ухмылке, я шел, выполнять свой долг.
Глава 36
Тела пендосов на реке шевелились. Но причина была не в зомби-вирусе. Что за бред вообще лезет в голову? И не в моей криворукости. Вчера я умертвил их со стопроцентной гарантией. Вороны. Сотни жирных птиц слетелись на халявное пиршество и теперь терзали мороженное мясо, выковыривая лакомые кусочки из-под брони и военной униформы. К горлу подступала тошнота, когда я выглядывал со скалы, чтобы осмотреть местность. Пожалуй, жрать ворон я больше не буду.
Действие жабы сходило на нет, а вместе с тем накатывала усталость. Решил не лизать второй раз. Надо дать передышку организму. Похоже, пендосы не торопятся на поиски своих людей. Тем лучше. Подежурю еще денька три, а потом схожу на разведку к бункеру Валеры. Сдается мне, Уайт не стал задерживаться там, отправился дальше.
Аккуратно раскладывая по полочкам в голове планы на ближайший месяц, я то и дело проваливался в сон. Мне снилось лето, зелень, довоенная жизнь, девчонки в коротких юбках, смех. Тогда я встряхивался, возвращаясь в стылую реальность ядерного апокалипсиса, и слышал только глумливый вой ветров да карканье ненасытного воронья.
Не знаю, что разбудило меня в очередной раз. Наверно, обострившееся чувство опасности. Я поднял голову, окидывая взглядом реку. Вот, Черт! Трупаки исчезли, словно и не бывало! Лишь воронье обиженно кружило в небе. Сзади раздался едва слышный шорох. Тело само дернулось в сторону, едва не сорвавшись с обрыва. В камень, где только что была моя голова, резко ударил деревянный приклад.
— Оттыж, йокарный иконастас! На пользу уроки дедовы пошли!
— Егорыч, блин! Может хватит лупить меня по башке своей «мосинкой»? — проворчал я, отряхиваясь.
— А неча дрыхнуть на посту боевом! — строго сказал лесник. — У нас в войну за такое на месте стреляли!
— А с чего ты взял, что я на посту? — подозрительно спросил я.
— Також не сложно догодатьси! — Дед довольно попыхивал махоркой.
Закурил и я.
— Спасибо, старче. Хреново что-то себя ощущаю. Силы куда-то делись…
— А это потому, што шебутной ты больно, Санек. Лазаешь везде, в каждую дырку затычка. На вот, угостись…
Егорыч протянул мутную склянку.
Поколебавшись, я сделал глоток бодрящего напитка. Совсем чуть-чуть, чтобы не насиловать организм, а просто прогнать сонливость. Пойло подействовало. Я ощутил себя отдохнувшим и окрепшим. Надолго ли? Потом ведь опять придется расплачиваться за расход внутренних резервов.
— А ты, дед, амеров случайно не видал?
— Видал, видал… — покивал старик. — Как не видать-то, коль за лесом дед приглядыват. Сюды идуть басурмане клятые…
— Это точно? Много их? Далеко? — Я с тревогой поглядел на противоположный берег.
— Достатошно! Шо, дед просто так штоль на подмогу явилси?
Я кивнул. С появлением Егорыча сразу как-то спокойней стало на душе. Ушли нервоз и мандраж, появилась уверенность в положительном исходе дела.
— Кстати, не ты ли обронил? — Дед потянул за шнурок, из-за елки выкатились мои лыжи.
— Ништяк! Спасибо! А то заколебался уже по сугробам, как страус, прыгать.
— Та не за што! — отмахнулся он, ухмыляясь в бороду.
Мы еще раз прошлись по верху скал. Я показал все огневые точки. Егорыч одобрительно кивал. Нарвав лапника, он улегся неподалеку и застыл. Потертая винтовка грозно уставилась в молчаливый лес на том берегу. Последуем его примеру. Поправив маскахалат, я нежно обнял корпус «Сайги».
Вскоре ветер донес треск сучьев, скрип снега и обрывки фраз. Говорили, естественно, не по-русски. Да, не умеет все-таки пендосня бесшумно передвигаться по лесу. Или считают, что такой толпой им нечего тут опасаться? Егорыч затушил самокрутку и весело подмигнул мне. Я показал большой палец. Мне передалось спокойствие деда. Наверное, в войну он также спокойно глядел из окопа сквозь прицел на цепи немецкой пехоты.
Маленькие серые фигурки начали появляться из-за елей. Кто-то выкрикивал команды. Одни солдаты залегли, другие разбегались вдоль берега. Хорошо, что Егорыч убрал трупы. Они бы выдали наши позиции. Я принялся считать. Тридцать… сорок… шестьдесят… после сотни сбился. А противник все выходил и выходил из леса.
Егорыч выстрелил первым. Эхо загремело в каменистых берегах. Пендос, ступивший на лед, пал замертво. Начал стрельбу и я. «Сайга» привычно отдавала в плечо, неся вражеским захватчикам смерть и увечья. Амеры, быстро опомнившись, замолотили в ответку. Я пригнулся за камнем. Пули свистели далеко. Егорыч, быстро перезарядив «мосинку», бесстрашно высунулся. Пендосы падали, как подрубленные, от его метких выстрелов. Крики, грохот десятков стволов сливались в единую мелодию битвы.
Мы отлично использовали эффект внезапности. В снегу остались лежать полтора десятка тел. Но у пендосов многократное огневое преимущество. Зато у нас господствующая высота. Солдаты отступили в чащу, изредка постреливая. Пора менять позиции!
Я махнул деду. Тот перекатился от края и побежал к соседнему камню. Я кинулся на точку что рядом, на ходу меняя магазин. Пули жалобно звенели, высекая искры из замшелых пород. Блять, сейчас они поняли, куда бить. Перегруппируются и пойдут в новую атаку.
И точно. Минут через пять вершину скалы, где была предыдущая позиция, начали методично обрабатывать огнем. Я ждал, затаив дыхание. Чертовы стрелки скрывались среди деревьев. Вдруг из леса вынырнуло сразу несколько групп. «Сайга» вновь заговорила в моих крепких, как сталь, руках. Егорыч не отставал. Бойцы падали. Кого-то срезала пуля, кто-то ступал на мои самодельные мины. Шквал огня усиливался, но этот натиск тоже удалось сдержать. Остатки нападающих отступили обратно.
БУ-ДУМС! ТЫ-ДЫЩЬ!
Скала подо мной вздрогнула. Чем это лупят? По ходу, из подствольников? Нужно снова менять укрытие. Я пробежал на десяток метров правее. Здесь лежал АК и пара трофейных «эмок». Берег встряхивало от все новых и новых ударов. Дым, вперемешку с пылью, облаком растекался в морозном воздухе.
Что-то мне подсказывает, сейчас эти суки пойдут в атаку по-серьезке. Отсюда мне было не видно Егорыча, но оглушительные выстрелы его «моси» не стихали. Зоркий дед наверняка видит их
