Вы в курсе, что Клеопатра была с Урала? А град Китеж – столица Атлантиды? То – то. А мои зрители скоро будут.
Дружков печально улыбнулся.
– Такая работа. Семья, планы, кредиты – все, как у всех.
– Да мы, в общем… Без претензий! – Иван не собирался учить телеведущего жизни, – нас интересует одна конкретная ваша передача.
Черешнин вкратце изложил тезисы: про стихии и приносимые им жертвы.
– Что-то припоминаю, – ответил Дружков, когда он закончил. – Но там был целый цикл, не одна передача.
– А откуда первоисточник? – спросил Иван. – В интернете я ничего не нашел.
– Какой первоисточник, я вас умоляю! – Дружков обаятельно расхохотался вполголоса. – Редакторы наши придумали. Как и все остальное. Минутку…
Телеведущий позвонил по телефону, и, спустя минуту, перед ними снова стояла уже очень – очень – очень – очень уставшая девушка.
– Зинушка, помоги ребятам разобраться, – попросил Сергей Дружков тоном, которому невозможно было отказать. – А меня вы извините, пожалуйста. Сейчас переозвучка, потом запись… Еще же надо вникнуть, что там про славянские корни Птолемеев понаписали.
Попрощавшись с Ложкиным и Черешниным, как со старыми друзьями, обаятельный Сергей покинул кафе.
Иван и Васька с надеждой повернулись к «Зинушке».
Во взгляде девушки кипела то ли ярость, то ли ненависть, угадать было сложно. Но что было совершенно очевидно: свалившееся ей на голову поручение она считает еще одним несправедливым обстоятельством, безмерно утяжеляющим ее и без того нелегкую жизнь.
Но зато она действительно смогла помочь.
– Да, я помню, – сразу сказала Зина.
Закатив глаза куда-то во внутренний архив памяти, она монотонно, но при этом сосредоточенно, без запинки, заговорила. Словно когда-то выучила все наизусть.
– Нашу землю населяют эмиссары более развитой цивилизации. В их обязанности входит следить за балансом добра и зла. С ними поддерживается космическая связь их родной расы, через которую им поступают задания. После отбытия срока службы они покидают нашу планету, переносясь обратно в свою высокоразвитую Вселенную.
– А что за цивилизация? – спросил Иван и выдал все, чем владел по этому вопросу: – Нибиру? Рептилоиды?
– Не, это для олдфагов, – Зина даже чуть – чуть скривилась. – Современному зрителю такое неинтересно. Цивилизация «Четырех стихий». Четырех основных элементов, из которых состоит все на свете. К ним же привязаны и знаки Зодиака. Двенадцать основных, всем известных, и Змееносец, не пришей кобыле хвост.
– Четыре стихии. Вода, воздух…
– Земля и огонь. Верно.
– А про жертвоприношение девственниц там что было, конкретно? – спросил Иван.
– Не помню, что мы там выдумали, – Зина задумалась. – Три – четыре передачи на эту тему было, надо лезть в архивы.
– А не могли бы вы?.. – начал довольно учтиво Черешнин, но был перебит.
– Когда я, по-вашему, должна этим заниматься?
Зина с таким чувством посмотрела Ивану прямо в глаза, что он совершенно потерялся.
– Простите, – сказал он. – Может, вы просто скажете, где найти?
Но продюсер уже взяла себя в руки.
– Извините, – сказал она, потупив взор. – Я чуть позже вам ссылку с доступом кину, и вы сами посмотрите. Так пойдет?
– Спасибо огромное, – Иван ее просто уже боялся. Но решился спросить еще. – Зина, а как, по-вашему, есть какой-то шанс, что кто-то, послушав вашу передачу, во все это поверил?
– Какой-то шанс? – девушка то ли оскорбилась, то ли удивилась. – Пойдемте, я вам кое-что покажу.
Спустя три минуты очередного забега за бешено мчащейся по коридорам и лестницам Зинаидой, они остановились перед дверью в некое подсобное помещение.
Зина открыла дверь и включила в подсобке свет. Помимо сложенных как попало пыльных частей телевизионных декораций, и разнообразного, принадлежащего уборщицам, инструментария, в помещении были высокие стеллажи, до потолка заставленные большими картонными коробками.
Зина взяла ту, что была поближе, и показала Ивану.
– Тут письма по передачам Сергея. Тысячи! – продемонстрировала она даже не распечатанные конверты, посланные неравнодушными телезрителями. – И столько же еще на имейл приходит.
– Поздравляю, – подал голос Ложкин. – Один из них маньяк.
Зина иронии не уловила.
– Один? Ха – ха! – без тени улыбки сказала она. – Да их тысячи, я же вам говорю!
Глава 17
Дома у Бочарова
Семья Андрея Бочарова жила в небольшом доме, принадлежавшем родителям его супруги, в качестве свадебного подарка переехавшим в менее беспокойную, в плане хозяйства, замкадную однушку. Неказистый, но крепкий одноэтажный дом с двумя фланговыми пристройками стоял в ряду таких же «крепышей», образовавших еще в советские времена несколько кварталов частного сектора. До сих пор успешно выживающих среди многоэтажных, все ближе подбирающихся к ним, городских новостроек.
Жену Бочарова звали Анастасией. Это была миловидная, тихая женщина с русской косой, всю семейную жизнь занимавшаяся больше детьми и мужем, нежели собой. Не то чтобы они доставляли ей непомерные хлопоты – все мальчики, сыновья, были тоже тихие, с учетом занятий отца, даже можно сказать законопослушные. Но было их сразу трое, родившихся за один прием, что естественным образом накладывало на весь быт неповторимый отпечаток.
Тройняшки, оставшиеся сиротами, вышли встретить Гуляру в коридор, где без всякой команды выстроились в шеренгу. Лишь присмотревшись можно было понять, что они не близнецы. Мальчишки носили одинаковые стрижки и имели общие, доставшиеся от родителей черты. Одежда на них была если и не идентичная, то, по крайней мере, схожая – в одном тоне, безликом, практичном, опрятном.
В доме царил безукоризненный порядок, более напоминающий стерильность. Примерно так по понедельникам с утра, после воскресной уборки, выглядят госучреждения. Но не во всем. Заметное отличие вносил неповторимый запах. Благоухала знаменитая коллекция Андрея Николаевича, некоторая часть которой размещалась прямо в доме, но основная – в пристройках.
Разумеется, первым делом Анастасия пригласила Гуляру на кухню.
– Давайте, выпьем чаю, – предложила она, и Гуляре сразу же вспомнился АНБ.
Настя была моложе Бочарова лет на десять – двенадцать, и Андрей Николаевич из-за этого нервничал. Именно поэтому, на самом деле, когда-то он и начал бегать и следить за собой другими здоровыми способами. Как известно, это не очень помогало внешне: со стороны Бочаров все равно выглядел рыхленьким пухляшом, с красноватыми щечками и уютным пузиком.
Поздоровавшиеся дети послушно ушли в комнату, смотреть тихий телевизор.
– Спасибо. Чаю, конечно, – ответила Гуляра и прошла на просторную, светлую кухню.
Вещи из кабинета Андрея, привезенные с собой, она передала Анастасии еще в коридоре. Вдова не стала в них разбираться при Гуляре.
– Тут все, кроме посуды, – сказала Гуляра, как будто оправдываясь. – Остались заварники разные и чашки, в основном. Я попрошу, ребята на неделе завезут.
– Ничего, – махнула рукой Настя. – Вы знаете, если это у вас останется, не страшно. Сами видите, нам хватает.
Настя указала на
