и ждать, пока тебя не найдут друкари, что они почти наверняка и сделают? — Хораг подался ближе, обдав Фабия своими миазмами. — Отчаяние — приятная штука, но мне не по душе, когда оно тратится впустую на столь неблагодарного ценителя, как ты.
Фабий нахмурился и откинулся назад.
— А что ты предлагаешь, Хораг? Чего ты от меня ждешь?
— Да хоть что-нибудь. Все равно что. — Хораг хлопнул ладонями по койке. — Я знаю тебя, Фабий. Знаю, что в твоих черных мозгах варится много планов. — Он пристально посмотрел на старшего апотекария. — Но если ты будешь тянуть и дальше, то рискуешь лишиться всего, что создал.
Фабий усмехнулся:
— Помнится, ты как-то уже говорил нечто подобное.
— Говорил. И был прав. Не надо было тебе вообще летать в эту Комморру. — Хораг отвернулся, печально качая головой. — Это было верхом высокомерия. Но я часто ловлю себя на мысли: а стоило ли оно того?
— Ты о чем?
Хораг обвел рукой вокруг:
— Стоило оно того, что все это чуть не рассыпалось, пока тебя не было? Что пропала база на Уруме, что твои создания решили взбунтоваться…
— Если все было спланировано, то это не бунт.
— Да, ты, наверное, назвал бы это по-другому, — сказал Хораг. — Но ответь на мой вопрос.
Фабий покачал головой.
— Альдари, независимо от принадлежности, могут многое предложить в плане знаний. Бездны мудрости, заключенные в кусочках хрусталя размером не больше моего ногтя. Сознания, которые существуют за порогом телесной смерти. Оружие, которое способно гасить или зажигать звезды. — Он спрыгнул с койки, встал и развел руки, чтобы пробирочники облачили его как полагается. — Я мог провести в Комморре сотни лет, постигая науки, которые были древними, когда галактика еще оставалась молодой.
— Так почему вернулся?
— У меня есть определенное чувство ответственности. Я уходил с конкретной целью, и как только эта цель была достигнута, я с ними распрощался.
— И, очевидно, не без того, чтобы нажить себе нескольких врагов.
— Нападки ограниченных умов никогда меня не останавливали.
— Они придут за тобой. Это лишь вопрос времени. Так мне поведал Дедушка.
Фабий нахмурился.
— И Саккара утверждает, что нерожденные говорили то же самое. — Он пренебрежительно отмахнулся. — Пусть приходят. Я буду готов.
— Как? Без союзников и без ресурсов — что ты сделаешь?
Фабий умолк.
Хораг выжидающе смотрел на него. Поняв, что ответа не последует, он печально рассмеялся.
— Дедушка помилуй, ты ведь понятия не имеешь, что делать дальше, да? — Он покачал головой. — Остальные были правы.
Взглядом Фабия можно было резать керамит.
— Я знаю, что делать дальше! Просто оцениваю параметры каждой возможной альтернативы, чтобы выбрать оптимальную.
Но эти слова ничего не значили — сейчас за Фабия говорило чувство протеста, а не правота.
— То, что ты описал, называется нерешительностью, — мягко сказал Хораг. — Ты забыл, что я стоял рядом с тобой на Гармонии, Фабий. Как и Арриан, я был на том проклятом корабле, когда Абаддон взял нас на абордаж и уничтожил твою работу. И я видел, что было потом. — Он ткнул толстым пальцем Фабию в грудь. — Я видел яму, в которую ты упал. Что бывает с прекрасным стратегом, когда его планы рушатся?
— Я никогда не утверждал, что я стратег, — недовольно возразил Фабий.
— Нет? Тогда чем же ты занимался последние пятьсот лет, если не разрабатывал грандиозный план по спасению Галактики, только в своем понимании? И теперь впервые увидел, что все это, возможно, зря.
— Ты понятия не имеешь, о чем говоришь.
Хораг вздохнул.
— Я не настолько глуп, как ты думаешь, Фабий. И могу понять, когда ты выжидаешь момента, а когда не можешь ничего сделать. Неделю после возвращения я думал первое. Уверял остальных, что у тебя есть какой-то план. Но я ошибался. Что-то в тебе надломилось. Еще с тех пор, как ты вернулся из Комморры. — Он помолчал. — Друкари? Их ты боишься?
— Нет. Меня страшит только провал.
— Так вот он, провал, перед тобой. Все, что ты создал, умирает, а ты ничего не можешь с этим поделать. — Хораг отступил назад и вздохнул. — Если это конец, то такой конец меня не устраивает. Второй раз терпеть это твое черное бессилие я не хочу.
Он снова хмыкнул и повернулся, чтобы уйти.
— И все же… я тебе завидую. Ты, наверное, чувствуешь такое отчаяние… такую безнадежность. Дедушка воистину благословил тебя.
После ухода Хорага Фабий несколько долгих минут просидел в молчании. На происходящее ему было не настолько плевать, насколько предполагал Хораг. Он смотрел, как первые, кто набрался храбрости, грабят его апотекариум. И велел Арриану и Майшане не мешать: пусть трусы заберут все, что смогут унести.
Украли в основном сырье — это он одобрял. Большая часть клонированного геносемени исчезла вместе со множеством зародышей боевых мутантов, созревавших в инкубационных сосудах. Мародеры благоразумно не тронули самое ценное содержимое его личного лабораториума, видимо, догадавшись, что там все заминировано как раз на такой случай. Его клоны остались в целости, как и образцы призрачной кости и все связанные с ними эксперименты.
В общем, могло быть и хуже. Фабий уже терпел подобные набеги в прошлом и почти наверняка будет терпеть снова — это неотъемлемая часть жизни в Оке. Но никогда еще он не видел такого от рук собственных учеников — во всяком случае, не ото всех сразу.
— Хорошего понемногу, — пробормотал он.
Несмотря на обвинения Хорага, его мучила отнюдь не нерешительность. Однако в одном Хораг был прав: такой конец Фабия не устраивал.
Думая о чем-то другом, он включил внешние пикт-каналы. На город опустилась ночь. Вдаль тянулся осыпающийся каменный виадук. Он весь порос зеленью, но под виноградными лозами и цветами еще угадывались его первоначальные формы. Как и все в этом городе, виадук напоминал Фабию о Лугганате, шедевре архитектуры, за сотворенное над которым даже сейчас где-то внутри он ощущал некоторое сожаление.
— Новое всегда приходится строить на костях старого, — произнес старший апотекарий вслух.
Большая часть города теперь была утрачена, разрушена конвульсиями умирающего мира и зарослями. Там, где когда-то гуляли альдарские патриции, сейчас собираются одичавшие звери и ночные птицы. Даже от древних причальных колец высоко наверху остались только осыпающиеся воспоминания. Раз в несколько лет с верхних слоев атмосферы соскальзывала секция и сеяла огненный град разрушения на и так уже израненный мир.
Но даже теперь из колец еще можно было извлечь какую-то пользу. Фабий регулярно посылал туда бригады монтажников, чтобы снять оборудование и запасные части с рассыпающихся причальных площадок. Ему удалось спасти значительную часть техники альдари, хотя он почти ничего в ней не понимал. Однако
