еще, как выяснилось, они были магически защищенные от всякой порчи. В общем, не гардероб, а мечта для той, у кого нет стиральной машинки и утюга. Мне подходило идеально.
И, вспомнив взгляды на улице и свою ситуацию, я решила, что раз Сэм хочет потратить эти деньги – пусть тратит. Но у всего есть пределы и никаких украшений я от него точно не приму. В одежде была необходимость. Во всем остальном – нет.
Так что, когда мне принесли на выбор разные кольца, колье и серьги, я отказалась сразу же и безоговорочно. Веталы удивились этому и, наверняка, подумали, что я сумасшедшая. Но в конечном счете сделали так, как я хотела.
Чтобы мне не было скучно, все это время меня развлекали тонной комплиментов, в которые я в другой ситуации и не поверила бы, но не получалось. Потому что ростовые зеркала в огромной примерочной действительно отражали то, о чем мне говорили. Стройную, молодую, красивую девушку с яркими зелеными глазами и улыбкой на лице.
Веталы даже прическу мне каким-то образом поправили, переплетя косу так, что она стала пышнее, гуще и золотистее.
А уже после того, как меня действительно одели с головы до ног, настало время недолгого ожидания. Его я провела на верхнем этаже в отдельной просторной комнате с мягким диваном и столиком, полных угощений, в виде фруктовых пирожных и легкого игристого вина.
Понятия не имею, как назывались эти блюда, но благодаря ним легкий ужин получился ничуть не хуже сытного обеда. А, заодно, теперь я знала, что как-нибудь еще закажу в академии у «скатерти-самобранки».
Что при этом делал Сэм и где он был, я не знала. На мой вопрос о том, а могу ли я с ним переговорить, девушки тактично рассказали, что в личные примерочные приглашают только очень близких людей. Или жениха.
– Нам стоит пригласить прима подняться к вам? – многозначительно уточнила сероглазая.
– Нет, спасибо, не стоит, – ответила я, радуясь, что сперва спросила об этом, а не попала в еще более пикантную ситуацию.
И как бы после этого доказывала Сэму, что он меня просто неправильно понял?
В конце концов, из всего того, что было сегодня пересмотрено, мне принесли шелковое бальное платье сочного, но нежного желтого цвета, который гармонично сочетался с цветом моих волос и кожи, словно наполняя меня внутренним сиянием. В этом образе я самой себе казалась не то сказочной принцессой, не то фарфоровой куклой.
– Шкатулку с остальным гардеробом мы уже отправили в академию по приказу прима, – рассказали девушки, убеждаясь, что платье сидит, как положено. – По его же приказу ко всем вещам добавили еще чары сокрытия артефактов. Теперь никто кроме вас не видит, какая на вас защита.
Кивнув этой полезной информации и еще раз поразившись собственному внешнему виду, я наконец-то спустилась к Сэму.
***
Сэмаэль арэ Нерт
Левая сторона лица все еще немного горела, и Сэм видел в отражении одного из зеркал холла, что она была слегка розовее правой, но не убирал след пощечины.
Во-первых, убирать его надо было сразу. А не делать это сейчас, магией привлекая к себе внимание посетителей. Вообще, в таких местах пользоваться силой без необходимости и специального разрешения – дурной том. А еще это могут посчитать нападением. И потом замучаешься объяснять властям, что же это было на самом деле. Да и ни к чему ему лишний раз пересекаться с властями.
Во-вторых, отпечатка ладони четко не просматривалось. Так что, кто знает, что у него с лицом. Вполне можно было решить, что у него просто такой тон кожи.
Хотя на самом деле причина была совсем в другом. И Сэм ее полностью осознавал.
Пощечина была получена им справедливо.
Он до сих пор ясно помнил чувства Татьяны, которые захлестнули тогда в саду и его тоже. Спасибо магическому откату.
И не то, чтобы он с самого начала не думал о том, как девушка отнесется к правде, если узнает. И не догадывался, что ей это не понравится. Конечно же, и думал, и догадывался. Поэтому-то немного соврал снова: Лан же просил его все отменить.
Но одно дело: представлять, решать и планировать... Находить тысячу объяснений для любого шага и поступка. Веских и непоколебимых. И совсем другое – самому испытать последствия. Прочувствовать на собственной шкуре, пусть и в отраженном виде. Так что, отпечаток гнева Татьяны на его щеке был им получен совершенно заслужено.
Но его было недостаточно.
Сэму очень хотелось загладить проступок и изменить отношение девушки к себе в лучшую сторону. В конце концов, эта малышка с самого начала стоила его внимания. Теперь же он всерьез задумался о том, что пока тяга к ней существует, самое время обернуть это себе на пользу.
Ему не нужно было думать, что Татьяна хочет или чувствует. Он точно это знал. Жаль только, что она не испытывала к нему ничего, кроме обиды и разочарования. Но эти ее эмоции были настолько яркими и чистыми, звенели, как натянутые струны гитары, что Сэм был рад им. Лучше такие, чем равнодушие. Их можно было исправить. Что он и решил сделать.
К счастью, повод сделать к этому первый шаг представился сразу же. А то, что для этого пришлось немного потратиться – ерунда. Сэм семьдесят лет не трогал эти деньги. Накопленные проценты с лихвой покрывали весь счет, выставленный ателье. Получается, он вообще ничего не терял.
Так он думал до тех пор, пока ему не сказали, что Татьяна готова и сейчас спустится.
А потом он просто поднял глаза...
***
Таня
Где-то по ателье ходили другие покупатели, сопровождаемые помощниками. Они все были заняты своими делами и им было на меня все равно. Как и мне на них.
Но сейчас, когда я медленно шла вниз, единственный человек во всем мире, кого я видела – это застывший у подножья лестницы мужчина в черно-золотом камзоле и с розовым цветком в руках.
И если до этого в зеркалах я видела себя просто красивой. То в отражении его ярко-медовых глаз почувствовала нечто гораздо большее. Нечто такое, от чего сердце забилось в груди пойманной птицей, щекам стало жарко, а дышать – трудно.
Кажется, он даже не моргал.
Не уверена, что моргала я.
– Вот... Как-то так, – начала я первая, подходя ближе, чтобы только разбавить это затянувшееся молчание хоть каким-нибудь звуком.
– Как-то так, да, – эхом повторил он. – Но, кое-чего все еще не
