я строила из себя жертву и, с какой стороны не посмотри, это выглядит очень неприглядно.
– Аза? – раздается голос Булата в трубке. – Ты в порядке?
– Да, это я, Булат. Здравствуй. Тебе не стоит беспокоиться обо мне, со мной все хорошо.
– Откуда мне знать, что он не заставил тебя сказать это угрозами? Ты не должна бояться, скажи мне правду и я вытащу тебя. Я же знаю, как он к тебе относился…
– Я позволила тебе так думать, чтобы мне не пришлось спать с тобой, – прерываю его, сгорая от смущения за такие откровенные слова, но понимая, что должна была их произнести. – Я люблю Джалала, Булат. Я всегда его любила и хотела остаться верна ему…
Замолкаю, не в силах продолжить говорить, чувствуя, как горит мое лицо, и когда Булат после невыносимо долгого молчания в трубке лишь вежливо говорит мне «Я все понял. Желаю тебе счастья», вешая трубку, я просто бросаюсь на постель и стону в подушку, надеясь, что к моменту нашей встречи когда-нибудь в будущем, он уже забудет о моих словах.
Эпилог
4 года спустя
– Эмирхан, прекрати бегать от меня! – кричу на сына, чувствуя, что еще чуть-чуть и я расплачусь от отчаяния.
Он с самого утра ведет себя, как самый настоящий чертенок. Разлил и размазал по полу и кухонным шкафчикам джем, который я забыла убрать после завтрака в холодильник. Потом, пока я убирала все это, так как у горничной сегодня выходной, опрокинул ведро с грязной водой, которой я отмывала липкий джем, а после того, как мне удалось вымыть и кухню, и его самого в ванной, отказался ложиться на обеденный сон. В итоге, уже семь вечера, энергии в его маленьком теле все еще полно, а я вот тихо умираю от усталости, надеясь, что Джалал вернется уже домой со своей встречи, ведь еще немного – и я реально разрыдаюсь, как ребенок.
– Эмирчик, ну давай наденем пижамку? – умоляю сына, который прячется от меня за креслом в гостиной.
Сегодня на него не действуют ни уговоры, ни строгий тон.
– Не хоцю! – раздается упрямый отказ и пока я медленно подбираюсь к нему, негодник разворачивается и резво убегает, перебирая маленькими ножками.
Боже, за что мне это? Я безумно люблю своего сына, но сладить с ним невозможно, а я из-за беременности еще и чувствую себя постоянно вялой и сонной. О чем я только думала, решив родить снова, когда мой чересчур активный трехлетка и так занимает все мое внимание и высасывает все силы! Как я справлюсь с двумя такими детьми?
– Кто это тут не слушается маму? – как джинн из бутылки, внезапно возникает на пороге вернувшийся Джалал.
– Папа! – бросается к нему Эмирхан, радостно визжа, когда отец поднимает его высоко над головой, прежде чем прижать к себе.
Их темноволосые головы склоняются друг к другу, когда Джалал держит довольного сына на руках, позволяя тому запустить хищные пальчики в свою бороду, а я смотрю на него сердито, злясь, что он бросил меня одну с ребенком на весь день, когда у нашей горничной выходной и мне даже некому было помочь.
– Не смотри на меня так, работа есть работа, рыжуля, – тут же говорит он, поняв причину моего плохого настроения. – Сейчас поужинаем на свежем воздухе и уложим этого хулигана пораньше, хорошо? А завтра начнем уже подыскивать няню.
– Моего сына не будет воспитывать няня, когда есть я! – возмущаюсь такому предложению, ведь я уже не раз говорила ему о своей позиции касательно этого вопроса. – К тому же, я не приготовила ужин сегодня.
– Тогда хорошо, что я заказал его из ресторана, – улыбается Джалал, подходя ко мне и снисходительно целуя макушку.
Бесит! Он думает, что если я такая маленькая по сравнению с ним, то со мной нужно обращаться, как с беспомощным ребенком?! Ему даже наклоняться приходится, чтобы поцеловать меня в голову. Наклоняться! То, что он такой высокий тоже бесит, уф!
– Давай, женушка, иди, садись в саду, а я одену Эмира и присоединюсь к тебе.
– Не указывай мне, что делать! – возмущаюсь на пустом месте, где-то внутри понимая, что не права, но не в силах контролировать свое раздражение.
– Ты снова нарываешься на порку, – с предвкушением рычит муж, гладя мое бедро. – Иди, Аза.
– Я в ванную! – задираю нос, идя в противоположную сторону, лишь бы сделать наперекор его словам.
Со мной творится что-то ужасное в эту беременность, но Джалал, хоть и терпелив, однако не позволяет мне совсем уж зарываться, предпочитая направлять всю мою негативную энергию в другую плоскость. Как только Эмирхан уложен на ночь, мы с ним сразу же запираемся в спальне и через пару часов от моего раздражения обычно не остается и следа, но сегодня этот сценарий не сработает. Я уверена.
Умыв лицо холодной водой, я вытираюсь и смотрю на себя в зеркало. Странно, что чувствуя себя постоянно уставшей и злой, я как-то умудряюсь внешне оставаться свежей и чуть ли не сияющей. Мое лицо горит румянцем, цвет кожи здоровый, а под глазами никаких темных кругов, как было, когда я ждала Эмирхана. Повернувшись боком, поднимаю легкую сатиновую рубашку, которую надела из-за ее удобства, несмотря на не совсем привлекательный вид, и смотрю в зеркало на свой все еще незаметный живот. Только если потрогать, можно нащупать крохотную выпуклость.
– Ох, малыш, неужели еще несколько месяцев твоя мама будет такой мегерой? – вздыхаю с сожалением, поглаживая живот, в котором удобно, и в ус не дуя, разместился еще один маленький хулиган или хулиганка, а потом выхожу из ванной, потому что кто-то звонит в дверь. Наверное, доставка прибыла.
Через десять минут мы втроем уже уплетаем за обе щеки пиццы, которые заказал Джалал, разместившись в саду. Я настолько довольна вкуснющим ужином, что даже не обращаю внимания на то, что Эмирхан измазал пижаму, в которую его все-таки удалось одеть Джалалу.
– Я умою его, – говорит муж, когда наш сын заканчивает есть, подхватывая его на руки и унося в ванную.
Они оба довольно быстро управились с едой, но я все еще продолжаю жевать, не в силах оторваться от самой вкусной пиццы в своей жизни. Все-таки, стоило переехать в Италию хотя бы ради еды. Просто чудо, как я не расплылась от жизни здесь, учитывая, что ни о каком здоровом питании и подсчете калорий даже речи нет.
Доев последний кусочек сырной, которая понравилась мне больше мясной, я встаю и иду проверить своих мужчин, находя их
