— Ладно, хрен с тобой, не хочешь — не надо, — сказал Майор. — Это вашу посудину вчера притащили военные?
— Нашу.
— Нас тоже подобрали. Забыл заправиться, представляешь? А с вами что случилось?
— Тайфун. Молния. И я немного облажался.
— Знакомая ситуация.
Майор немного помолчал, а потом сказал:
— Джордж, или как там тебя, ты должен плыть с нами. Ты совершенно адекватно воспринимаешь жизнь. Это же ты вчера крикнул про «насрать и розы»?
Егор покраснел:
— Это меня капитан заставил.
— Капитан? Мне нравится этот парень. Где он?
Не слушая возражений Егора, Том Брайдер ввалился в кубрик.
Капитан, решивший неспокойную ночь переждать на своём корабле, по счастью, уже проснулся, поэтому встретил нежданного гостя вполне по-морскому:
— Какого чёрта вам здесь надо?
— Мне надо вас, — ответил Майор. — Я ищу компаньонов.
— Сэр, проспитесь — а потом ищите.
— Я уже нашёл. Мне нравится ваш юнга.
— Во-первых, не юнга, а моторист. Во-вторых, он мне самому нравится. В-третьих — у вас ширинка расстёгнута.
— Где? — Брайдер нагнулся посмотреть, и в это время Тедди ухватил его за кончик носа и повёл наверх, как послушную, но гнусаво завывающую овечку.
— Ой-ой-ой, что вы делаете? Бде же больдо! — вопил Майор.
Но Бишоп хладнокровно вывел гостя на палубу, развернул лицом к океану и дал такого пинка, что Брайдер рыбкой перемахнул фальшборт и плюхнулся в воду, подняв огромный фонтан.
Егор и Тедди склонились над водой.
Майор вынырнул и стал отфыркиваться.
— Сэр, вы в порядке? — озабоченно спросил Егор.
— Спокойно, Марв, — ответил за Майора Бишоп, — дерьмо не тонет.
— Дерьмо прекрасно тонет, — ответил Брайдер, покачиваясь на волнах. — Уж поверьте, капитан, я разбираюсь в дерьме.
— И почему я не удивлён? — ехидно сказал капитан. — Ладно, Марв, кинь ему верёвку, мы не можем точно знать, из какого дерьма сделан этот наглый ублюдок.
— Вы что себе позволя… — послышался с «Лары Крофт» возмущённый девичий крик, оборвавшийся на полуслове.
Лицо девушки, насмешливое и улыбчивое, моментально изменилось: наполнилось сначала ужасом, потом радостью, а потом снова ужасом. Она его узнала!
Она соскочила на пирс, добежала до траулера и остановилась перед трапом, не веря своим глазам.
— Юся? — спросила она. — То есть Егор? Ты один?
Егор не узнавал девушку, но она назвала его имя. Назвала по-русски.
— Ты меня что, не узнаёшь? Я Викса! Вика Цыпуштанова! Я этажом выше живу… жила!
— Я тебя узнаю, Вика Цыпуштанова, — послушно повторил Егор, боясь, что девушка уйдёт.
— Я ничего не понимаю, — почти кричала Викса. — Это ты или не ты?
— Это я.
— Кто — я?
— Егор.
— А где Юся?
— Какой Юся?
— Майор, я сейчас с ума сойду, — вдруг расплакалась Викса и уткнулась в мокрое плечо выползшего на борт Майора. Майор с укоризной посмотрел на Егора и попытался успокоить рыдающую Виксу. Егору было страшно неловко, он хотел попросить прощения, хотя и не знал, за что извиняться.
Викса резко обернулась к нему.
Плача и смеясь одновременно, она вцепилась в Егора, едва не задушив в объятиях.
— Егор, это правда ты? — причитала она, и покрывала поцелуями нос, лоб, щёки и губы Егора. — Откуда ты упал? С неба? Егор, а где Юся? Вы спаслись? Вам операцию сделали? Егор, не молчи!
— Я… Я не знаю. Я не помню.
За этой сценой с непередаваемой гаммой чувств наблюдала с кормы «Лары Крофт» красивая женщина неопределённого возраста.
Эпизод 24
Взрыв застал Горемыку дома — он недавно проснулся и пил кофе на кухне, сидя в одних трусах на табурете и меланхолично переключая каналы.
Бахнуло хоть и не особенно громко, но стёкла в окне звякнули. Такое иногда случается, когда реактивный самолёт преодолевает звуковой барьер, но Петрович оставил кофе недопитым и пошёл одеваться — мало ли что случилось.
— Ты куда? — спросила спросонья жена.
— Выйду, прошвырнусь по участку.
— Выходной же, — проворчала она.
— Есть такая профессия — родину защищать, — заметил вполголоса Горемыка, натягивая носки.
Но жена спала, и пафос не нашёл отклика в её сердце.
Быстро собравшись, участковый вышел на улицу. Вокруг уже начиналось нездоровое оживление.
— Что случилось? — спросил он у компании подростков.
— Да мы сами ничего толком не знаем, Семён Петрович.
— А откуда шум был?
— Вроде, от института.
Предчувствуя недоброе, Петрович двинул в сторону института генетики. Только бы не Юся, только бы не…
Рванула остановка. Та самая, где Юсю из мусорки доставали. Несколько раненых, один погибший, свидетели утверждают — сварщик из ЖЭУ. Когда Горемыка подошёл, здесь уже стояли патрульная машина, «буханка» опергруппы и «скорая», где-то неподалёку ревела пожарная, хотя она здесь, скорей всего, понадобится много позже — смывать кровь с асфальта.
Сзади к участковому кто-то подошёл.
— Доигрались?
Петрович оглянулся. За спиной стоял капитан Воронин.
— Кто доигрался, я? — уточнил участковый.
— Если я всё точно помню, этот Кефир находится под вашей протекцией.
— А при чём здесь Кефир?
— А при том, что у нас на него ничего нет. Человек-фантом, человек-загадка. Это же вы ему паспорт фальшивый состряпали?
— Я не понял: вы что, на него всё повесить хотите?
— Он самый очевидный подозреваемый, вы не находите? Ни документов, ни фотографий, странные навыки в электронике.
— Но это же бред сивой кобылы! Неужели террорист не мог себе документы сделать?
— Откуда мы знаем, что у него нет документов? И, между прочим, вы заметили, что он бороду носит? Где вы видели у нас молодых людей с бородами? А ваххабиты носят бороду во время газавата, и не бреют, пока не погибнут все неверные.
— Сдаётся мне, вы просто крайнего нашли. Я же всё ваше начальство на уши подниму, я до самого верха поднимусь!
— Это ваше право. Вы же на пенсии — можете заниматься, чем хотите.
Ага, угрожает — значит, боится.
— Ну, пока я ещё при исполнении. Так что пшёл отсюда, падаль, не видишь — опергруппа работает.
