Ознакомительная версия. Доступно 12 страниц из 57
до того хранились в крестьянском доме родственников Веры Фогельсон в Шаталове. Эти родственники ничем не примечательны – я Веру вчера расспрашивала. Колхозники обыкновенные, фамилия Зябрины. Погодите, вспомнила! Не сейчас, а давно, когда в школе учились, классе в седьмом, я была у Верки дома, на дне рождения, мы ведь одноклассницы. Там и родители ее были, и бабушка пришла. У Веры бабушка интересная была, со следами былой красоты. Меня заинтересовало, что это по матери бабушка, а нисколько они не похожи. У Веры отец еврей, а мать русская. И у этой русской матери (с вполне славянской внешностью) мать не походила на нее… другой совершенно тип. Я поначалу думала, что это отца Вериного мать, хотя и на него не похожа совсем. У нее внешность была необычная для деревенской старухи: волосы гладкие, иссиня-черные, ни одного седого волоска. А возраст уж за шестьдесят был тогда! Брови черные и лицо слегка скуластое, но тонкие черты. Не славянского, а скорее цыганского типа внешность. И да, она из деревни происходила. Теперь знаю, что из Шаталова.
– Так может, она цыганкой и была? Дед этой Веры, крестьянин из Шаталова, мог ведь жениться на цыганке. Тогда понятнее – Глинка мог ей ноты подарить, потому что музыка цыганская.
– Погодите, сейчас спрошу! – Шварц вынула мобильник.
Вера даже не удивилась вопросу о бабушке.
– Да! – закричала она тотчас. – И на сестру свою она была не похожа! Говорила, что пошла в отца, прадеда моего. Он был такого же типа, чернявый. Мама говорила, дед был похож на Христа, как на картинах его рисуют: глаза большие, лицо тонкое, черная борода…
– А не цыган он был? – в лоб спросила Шварц. Тут уж ей было не до церемоний, убийство надо раскрывать.
И Верка как надо поняла.
– И я! И я ее спросила так же. А она говорит: «Нет, он в Шаталове родился и вырос, местный был, крестьянская семья Зябриных спокон веку там жила, русские были. А почему брюнет… Не знаю, такой уродился. Может, какой цыган в роду и затесался, кто ж его знает…» Так бабушка сама говорила. А чего ты спрашиваешь? Это с нотами связано?
– Связано! Потом расскажу! – И Леля спрятала мобильник в сумку.
Потапов, который слушал по громкой связи, кивнул.
– В общем, понятно. Глинка мог ноты фантазии на цыганские темы какому-то цыгану подарить, а потом они в эту семью в Шаталове попали… но нам это ничего не дает. Давайте с другой стороны заходить. Кто из Дашиного окружения мог узнать, что ноты дорогие? Это ведь недавно выплыло, раньше никто ими не интересовался.
– Тут нам известны только трое. То есть шанс у нас есть. Только трое нотами интересовались. Тот музыкант, Денис Борисов, который утверждал, что это Бер. Славик, который их якобы потерял, а они у него в квартире были. И Ирина, которая вообще в курсе Дашиной жизни была.
– Есть и четвертый, – вставил Потапов после раздумья. – Вы забыли про студента.
– А при чем здесь студент?
– Я присутствовал при допросе в полиции. Он сказал, что дней за десять до убийства говорил с Дашей о нотах. И на другой день написал угрожающее письмо. Полуэктов его собирается разрабатывать.
– Ну что ж – может, и так. А я предлагаю приглядеться к Борисову. Почему он так перепутал? Все же пятьдесят лет между Глинкой и Бером. И дарования разного масштаба. Как же он настолько ошибся? Может, он нарочно сказал Даше про Бера? Что, мол, рукопись не особо дорогая? А сам украсть ее хотел?
– Зачем же тогда вернул? – возразил Потапов, разглядывая ее своими «буравчиками». Он мог просто не возвращать и даже про Бера не говорить. Обычные ноты за триста рублей. Потерял, извини. Вот тебе другие, лучше!
– Действительно, – вздохнула Леля. – Логики нет. Все ж давайте с ним побеседуем. Может, яснее что-то станет.
– Звоните прямо сейчас, договоримся о времени, Елена Семеновна!
– У меня нет его номера. Я с ним не общалась никогда и не видела даже.
– Так что же, опять мне Полуэктова беспокоить? Надоел я уже ему… Да и вообще не хочется раскрывать наш план – если путь неверный, он над нами будет смеяться.
– И не надо Полуэктову! Ира, наверно, знает! Я ей сейчас позвоню. – И она стала набирать номер.
– Ира, у тебя, наверно, есть телефон Дениса Борисова? Вы ж учились почти вместе и интересы общие…
– Дениса? Кажется, был где-то. Хотя ведь мы на разных курсах учились. А общие интересы… Он уже известный пианист, а я студентка, не так много общего.
– Все ж посмотри, девочка!
– Конечно, уже смотрю. А зачем он вам?
– Ничего особенного. Про ноты Дашины хочу кое-что уточнить.
– Вот, нашла! – И Ира продиктовала телефон.
Глава 34. Маленькая ложь Дениса Борисова
Музыкант звонку очень удивился.
– Ноты Даши Леоновой?! – воскликнул он. – Но меня вызывали в полицию как свидетеля. Я уже все сказал, что знаю. И, извините, я не совсем понял, с кем я говорю.
Наверно, любая другая интеллигентная дама здесь смутилась бы и не стала настаивать. Любая, но не Елена Семеновна. Наша замечательная героиня, напротив, крепче сжала телефон в руке.
– Повторю свое имя еще раз: Шварц Елена Семеновна. Я говорю от имени Дашиной матери, Юлия Петровна еще в Смоленске и не уедет, пока расследование не завершится. Я ей помогаю. – Она запнулась, но не от смущения, а от желания «дожать». Что бы такое ему сказать, чтобы он не смог отказаться от встречи? – Мы занимаемся частным сыском! – выпалила наконец она. – Да, частным сыском и сотрудничаем с полицией! О вашем допросе мы, конечно, знаем. В свете открывшихся новых фактов считаем нужным продолжить беседу.
Последнее предложение Шварц произнесла своим фирменным железным тоном. Она редко им пользовалась. Услышав эту интонацию, бывало, самые безалаберные студенты испуганно притихали.
Возможно, пианист испугался тоже. А может быть, его заинтересовало сообщение об «открывшихся новых интересных фактах».
– Ну, давайте встретимся… – пробормотал он. – А куда подойти?
Потапов и Шварц переглянулись: этот вопрос они не продумали. Однако Шварц сориентировалась быстро.
– Можете ли вы прямо сейчас подойти в кафе «Русский двор»? – спросила она строго. – Мы будем ждать вас на открытой площадке.
Потапов и Шварц заняли место за одним из столиков под навесом. Есть обоим не хотелось, взяли только кофе с пирожными.
В тени старых деревьев было совсем не жарко.
– Хорошо хоть, здесь большие деревья сохранились, – вздохнула Шварц. – Совсем город оголили: вырубают и вырубают.
– Да, – кивнул Потапов. – А я вот помню, когда участковым служил на
Ознакомительная версия. Доступно 12 страниц из 57
