— Теперь все это принадлежит тебе.
Мэл огляделась вокруг и положила голову ему на плечо.
— Знаешь, Гарри, сейчас мне почему-то захотелось, чтобы пошел сильный снег. Мы могли бы развести огонь, зажечь лампы и…
— И что? — удивленно переспросил он.
— И устроить грандиозный пикник, — быстро добавила она, так и не осмелившись сказать, о чем она подумала. — Не знаю, как ты, а я ужасно проголодалась.
Они вернулись в дом и зашли на кухню, которая поражала воображение старинными предметами обихода и почти антикварной посудой. В дальнем конце была устроена огромная ресторанная печь со стальной поверхностью, рядом с которой стоял сосновый стол, окруженный дюжиной разных по форме стульев, а чуть поодаль виднелся большой камин с резной полкой.
— Когда отец был жив, сюда приезжало много людей, — пояснил Гарри, оглядывая кухню. — А до него здесь часто бывал дедушка с моими многочисленными дядьями, тетками, двоюродными братьями и сестрами и всеми остальными родственниками. Трудно даже сказать, сколько здесь перебывало людей за последние сто лет. А вот под этим огромным столом я часто прятался, когда был маленьким. Мне очень не хотелось идти спать, и только здесь я мог укрыться от своей маменьки. Разумеется, они все прекрасно знали, где я нахожусь, но делали вид, что никак не могут найти меня, и это доставляло мне наибольшую радость. А они сидели у камина почти до утра, пили вино, рассказывали анекдоты, вспоминали смешные истории и обсуждали предстоящую рыбалку или охоту.
Он посмотрел в окно и показал рукой на лес.
— А больше всего на свете я любил, когда шел снег и завывала пурга, а моя мать готовила на этой печке вкусный обед, запах которого просто сводил с ума. И отец часто пек хлеб, он был таким вкусным и ароматным, что можно было за один присест съесть весь каравай. Это было его хобби, которое, как он говорил, позволяло ему забыть обо всех неприятностях жизни. При этом он так колотил кулаками по тесту, что мать смеялась и говорила, что он воображает, будто лупит своих клиентов.
Мэл смотрела на него и по-хорошему завидовала, что у Гарри остались такие приятные воспоминания о своем детстве. Завидовала, потому что у нее таких воспоминаний, к сожалению, не было. Там, где должны были быть друзья, тепло родных и близких, в памяти осталось лишь пустое место, омраченное одиночеством и неприкаянностью.
Гарри провел рукой по уже успевшей зарасти щетиной щеке и улыбнулся.
— Могу сказать только одно — наши предки умели веселиться в те дни, чего не скажешь про нас. При этом у них не было ни телевидения, ни радио — ничего того, что искусственно вызывает у человека определенное настроение. Правда, моя мать иногда включала старый проигрыватель, но это бывало редко и только в исключительных случаях. Кстати, он до сих пор стоит в гостиной на полке возле камина, там же лежат старые пластинки, включая ее любимую «Дым застилает глаза».
А самым главным нашим развлечением было старое пианино, на котором играли практически все, включая и меня. Конечно, никто из нас не играл по-настоящему хорошо, но мы не обращали на это внимания. Мы также играли в карты, но из всех карточных игр я запомнил только покер. А когда день клонился к закату, мы усаживались перед камином, мужчины выпивали по рюмке бренди и пели старые песни. Гарри замолчал и задумчиво посмотрел в окно. — Конечно, я был маленьким и не принимал участия во всех этих событиях, но я видел, как они веселятся. Сейчас все это похоже на сладкий сон, а моих многочисленных родственников уже давно нет в живых. Но когда я приезжаю сюда один, то всегда ощущаю их незримое присутствие. В такие минуты мне кажется, что я окружен старыми и надежными друзьями.
Мэл завороженно слушала его, как ребенок слушает волшебную сказку. Гарри грустно улыбнулся:
— Теперь ты знаешь, почему я люблю это место. Оно пробуждает приятные воспоминания. И если говорить откровенно, я хотел бы передать эту память своим детям.
Он подошел к столу и открыл корзину с едой.
— Если не ошибаюсь, ты сказала, что ужасно проголодалась? Не пора ли нам перекусить?
Но Мэл была так увлечена его воспоминаниями и погружена в совершенно неведомый ей прекрасный мир благополучной большой семьи, что не слышала этих слов и никак не — прореагировала на его предложение. Сейчас ей хотелось не есть, а поглубже окунуться в его жизнь, похожую на ту, о которой она раньше знала только из книг да кинофильмов. Гарри, положив в миску куски мяса, позвал Сквиза, и тот радостно набросился на еду, изредка поглядывая на хозяина, словно благодаря его за доброту и щедрость.
Пока он возился с собакой и доставал из шкафа тарелки, Мэл отправилась готовиться к пикнику. Увидев, что она решила поджарить цыплят, картошку и сделать салат из овощей, Гарри очень удивился.
— Мэл, вообще говоря, я хотел обойтись какими-нибудь сандвичами, чтобы не терять время.
Мэл взмахнула рукой:
— Я привезла тебе пищу богов, а ты хочешь какие-то паршивые сандвичи.
— Я шучу, — пошел он на попятную. — Кстати сказать, для такого обеда требуется по меньшей мере бутылка хорошего красного вина.
Он уже было пошел за вином, но Мэл остановила его.
— Нет, нет, никакого вина! — запротестовала она. — Во всяком случае, сейчас. Воды будет вполне достаточно. Мы же собираемся прогуляться в горы, а для этого нужна свежая голова, не затуманенная винными парами.
— Прогуляться? — оторопел Гарри. — После обеда? А мне казалось, мы немного отдохнем после долгого пути.
Она весело рассмеялась:
— Послушай, Гарри Джордан, я потратила немало денег на специальное снаряжение и намерена воспользоваться им.
В этот момент к ним подошел Сквиз и жадно посмотрел на жареных цыплят. Гарри оторвал кусок и бросил ему.
— Да, похоже, что и Сквиз решил как следует подкрепиться для такой прогулки. Ну что ж, я вынужден подчиниться.
Мэл улыбнулась и подумала о том, что истинное счастье чем-то напоминает деньги: когда их нет, человек не знает, что это такое, а когда они есть, сразу же забывает об их существовании. Так было всегда и, наверное, будет всегда.
— Ну ладно, — решительно заявил Гарри, посмотрев на часы. — Если ты так настроена, то советую поспешить. Даю тебе пять минут, чтобы переодеться. Не будем терять время, а то погода в этих краях очень переменчива и может измениться в любую минуту.
Мэл удивленно посмотрела на безоблачное небо, но не стала с ним спорить и быстро пошла в дом собирать вещи.
— Кстати, — крикнула она ему от порога, — а где ты будешь сегодня спать?
Гарри улыбнулся:
— А мне казалось, что ты не задашь этот бестактный вопрос. Разберемся, когда вернемся с прогулки. Не волнуйся, в этом доме достаточно места чтобы разместить сколько угодно гостей. Впрочем, миссис Мэлоун, могут появиться и другие варианты.
— «Мэллори», — сколько раз можно говорить тебе! — возмутилась Мэл и скрылась за дверью, решив, что действительно не стоит торопиться с определением спальни. В конце концов, это можно сделать и поздно вечером. Она вошла в комнату, где оставила свои вещи, надела простые брюки защитного цвета, такую же рубашку, толстые носки и специально купленные для такого случая туристские ботинки на толстой подошве с шипами. Поправив волосы, надела бейсбольную кепку, подкрасила губы и вышла из дома.
