Ознакомительная версия. Доступно 14 страниц из 66
из существующих на этой планете. Впрочем, это не совсем справедливо для Советского Союза образца восемьдесят седьмого года. Деньги у людей были, пусть и не очень большие, проблема была их потратить.
А еще я часто думал о своей семье. Той, которая действительно моя. Отец и мать еще не познакомились, они живут далеко, в небольшом сибирском городке, она — учительница русского языка, он — инженер. Познакомятся они в следующем году, а еще через год я появлюсь на свет. Или не появлюсь? Я изо всех сил старался гнать от себя такие мысли, но они все равно лезли в голову и буквально сводили меня с ума...
С каким удовольствием я уехал бы куда-нибудь на несколько месяцев! Так, чтобы спокойно и тихо посидеть и разобраться, если не во всем, то хотя бы в чем-то. Но куда уедешь? Семнадцать лет, выпуск из школы, активная жизнь — вокруг все бурлит и меняется.
А потом наступил выпускной. К нему готовились основательно — маменька повезла меня к портному-армянину, шить костюм, и уже через неделю я стал счастливым обладателем роскошной серой тройки.
Перед выпускным я позвонил Марине. Сам не знаю — почему. Что-то я к ней чувствовал, что-то особенное. Не любовь, нет, оно было более подростковое, болезненное и хрупкое.
— Привет, — сказала она весело. — А я думала, что все. Уже не позвонишь.
— Пошли гулять! — предложил я лихо.
Она как-то сразу согласилась. В тот день стояла прекрасная погода — конец мая, когда уже достаточно тепло, но еще не жарко, городские клумбы расцвели тюльпанами, а городские фонтаны извергали водяные столбы.
Мы гуляем по парку и болтаем о пустяках.
— Буду поступать на педагогический, — говорит она. — Родители против, но мне все равно. Музыка — не мое, я ее вообще терпеть не могу. У нас дом наполнен музыкой всегда, сколько я себя помню. Я уж сбежать готова... куда угодно, хоть на БАМ, хоть в общежитие...
— Это правильно, — отвечаю я. — Если не лежит душа, то зачем...
Совсем не то я хочу ей сказать, но продолжаю говорить о пустяках.
— А я на экономический, — говорю я. — Мой отец говорит так: экономика это всегда экономика! Закончу и пойду на завод, экономистом.
Мы смеемся.
— А как ваш бизнес? — спрашивает она. — Процветает?
Я пожимаю плечами.
— Хочешь, пойдем посмотрим?
До видеосалона минут пятнадцать ходьбы. На хозяйстве Витёк с Валеркой, готовят сеанс «Назад в будущее» — очень символический фильм, максимально в тему.
— Ну пойдем, — говорит она с удивлением.
Видеосалон уже окружает небольшая толпа, ожидающая сеанса. Я открываю дверь, и мы проходим внутрь.
— О, какие люди! — Витёк с Валеркой улыбаются.
Мы садимся перед телеком.
— Так это ваш бизнес? — спрашивает она с улыбкой. — «Мир кино» — название сами придумывали?
— Название как название, — пожимаю плечами я. — Разве в названии дело? Люди хотят посмотреть фильмы, и мы их людям показываем. Что, скажешь, опять наживаемся на временных трудностях? Ну не хочет Госкино показывать то, что всем интересно! А люди вот, — я махнул в сторону двери, — стоят, ждут сеанса.
Она ничего не отвечает, просто улыбается. Видеозал тем временем заполняется людьми, оставшиеся без мест — недовольны. Их успокаивает Витёк — завтра все будет повторяться! Затем свет гаснет и мы погружаемся в приключения Дока и Марти. Я видел его несколько раз и в приличном качестве, но смотрю снова с огромным удовольствием. Тогда еще умели снимать хорошие фильмы.
После сеанса мы нова прогуливаемся.
— Понравился фильм? — спрашиваю я.
— Интересно, — говорит она. — И идея, и сюжет... А вот если бы ты оказался в прошлом, вот как этот Марти? Что изменил бы тогда?
Я вздрагиваю от этого вопроса.
— Сложно сказать. Вообще, большой вопрос — можно ли что-то менять? Ты представляешь, какая это ответственность? Допустим, я смогу предотвратить какую-то катастрофу. Крушение поезда, например. И люди, которые должны были погибнуть — не погибнут. И один и тех, кто не погибнет, оказывается врачом, который придумает жуткий вирус, убивающий процентов девяносто носителей...
— Ну, нет, — говорит она. — Если в таком духе рассуждать, то и тонущего человека спасать нельзя... Ребенка из-под колес вытаскивать.
— Это совсем другое, — говорю я. — Даже в этом фильме Марти менял будущее только своих близких, а не стран и народов. Он не побежал убивать, я не знаю... создателей ядерных бомб! Он и понятия не имел, где их искать!
— Мне понравилось, — улыбается она, — как он сыграл рок-н-рол в прошлом. Музыку своего времени. И народ сначала веселился, а потом просто обалдел. А ты бы хотел послушать музыку будущего?
Ох, Марина, ты сама не знаешь, о чем говоришь, думаю я. Одно дело там еще «Hi-Fi» или Земфира... Но вот, например, Мишаня Круг или Валя Карнавал. Или этот татуированный с ног до головы парень... вечно забываю, как его... тоже музыка будущего, и не сказать, чтобы такая уж прекрасная.
— Я думаю, — говорю я осторожно, — что на музыку будущего мы отреагируем также, как в кино отреагировали на музыку Марти. А может быть еще и хуже.
— А я бы хотела, — говорит она. — И не только музыку будущего, но и вообще — знать, чего и как произойдет. Это же очень интересно! Лет через двадцать, наверное, на Марс полетим. А через тридцать и еще дальше. Рак победим и многие болезни. И войн наверняка не будет уже. Так интересно!
У меня внутри опять выбивает предохранитель.
— Чрез два года, — говорю я скучно, — советский прокат порвет фильм о валютной проститутке. В это же время начнутся национальные конфликты — армяне начнут резать азербайджанцев, узбеки — турок-месхетинцев, а грузины — абхазцев. Еще через четыре года все развалится. Они, конечно, попытаются все удержать в девяносто первом, но ничего не выйдет, Союза не будет.
— А Горбачев? — спрашивает она растерянно и, кажется, даже испуганно.
— Пойдет пиццу рекламировать. Куда ж еще. А потом начнется такое, что и представить сейчас сложно. И на Марс мы не полетим. Только роботов запустим. И рак не победим полностью, еще и куча новых болезней появится.
— Ты шутишь, — говорит она испуганно, — очень плохая шутка, не смешная совсем. Зачем ты так?
Я моментально остываю.
Ознакомительная версия. Доступно 14 страниц из 66
