и приятелей, стонущие раненые, хрипящие умирающие, лужи крови, отсечённые конечности и трупы, трупы, трупы… Много трупов, среди которых в том числе и погибший хозяин. За кого умирать? За чванливого мальчишку? Я знал, что они сейчас выберут. Китар посрамил меня.
— Куда?!
— Пусти?!
— Сбежать думал?! А мы?!
Из-за борта повозки видно, как пытавшегося забраться на привязанную у края лагеря лошадь Якова, сдёргивает на землю сразу несколько человек.
— Куньи отродья! Трусливая падаль! Мрази!
Громкая затрещина обрывает поток ругательств. Мальчишке затыкают рот тряпкой и принимаются спешно обматывать его верёвками.
— Эй! Ваша Милость! По рукам! Сейчас будет!
Короткая потасовка — и ещё кто-то чересчур верный слову или контракту падает с перерезанным горлом. Вопрос решён окончательно.
— Затащите его в лес на пару дюжин шагов и оставьте! — приказывает снова перебежавший на новое место Китар. — И мои мечи прихватите! Те, которыми Никодим дрался!
Он услышан. Инициативная группа проносит между повозок извивающегося мальчишку и углубляется в лес. Смотрим за ними, спрятавшись за сосну. Стрела на тетиве. Но никакого подвоха здесь нет. Отсчитали шаги, бросили тело на землю, положили рядом мечи. Молодцы! Даже ножны сняли с пояса трупа.
— Ваша Милость! Готово! Уходим!
Дождавшись, когда дружинники вернутся на тракт, Китар выскакивает из укрытия и подбегает к гусеницей дрыгающемуся на земле пленнику. Вот и поменялись местами.
— Принял! — орёт мальчишка. — Свободны! Род Соболевских вам мстить не будет! Жизнь куплена честно!
И всё. Ни боя, ни риска, ни моей помощи. Китар добился своего сам. Причём, очень легко. Весомый аргумент, к сожалению, не в мою пользу в предстоящих переговорах. Будет сложно теперь не прогнуться, но путь его безотказного слуги себя исчерпал. Если я не могу удержать власть над телом — а переход из пояса в пояс доказал это окончательно и бесповоротно — то терпеть и ждать подавления личности носителя смысла нет. Только взаимовыгодное партнёрство по моим правилам. Иначе нас ждёт тупик, меня поражение, а человечество гибель.
— Вот видишь, Ло, — ухмыляется Китар, взваливая пленника на плечо. — Не так уж это было и сложно.
Взбрыкивающий Яков бьётся головой о ствол дерева. Сделано это было умышленно. Мальчишка быстрым шагом удаляется от тракта. Преследователей нет и не будет. Минут через двадцать, когда звуки лагеря окончательно стихают вдали, Китар останавливается и бросает живой груз на землю.
— В штанах мокро? — жутким ледяным голосом спрашивает он у Якова, выдёргивая у того изо рта кляп.
— Давай договоримся! — сдавленно визжит купчонок. — Дед заплатит! Сколько скажешь!
— У вас столько нет.
— Есть! Есть! Мы богатые! Ваша Милость…
— Ой, брось. Ты не понял ещё? Никакой я не князь.
— Как же…
В глазах Якова непонимание на миг подвигает ужас.
— Я — Китар, сирота из Подгнилья, обычный мальчишка. Не питай ложных надежд, ублюдок. Умереть от руки настоящего князя у тебя не получится.
— Не убивай! Не надо! Не надо!
Тряпичный кляп возвращается на своё прежнее место.
— Не собираюсь о такую падаль руки марать. Живи.
Китар отворачивается от Якова и уходит. Жестоко. Привлечённые криками и запахом крови хищники сейчас сбегутся к тракту со всех окрестностей. Долго ли проживёт в лесу связанный человек? Магнус не даст соврать — нет. Участь младшего Зимородова решена. Месть свершилась.
— До ближайшей обозной стоянки нам топать и топать. Дай Единый, к рассвету выйдем, — Заговаривает со мной Китар, как ни в чём небывало, едва мы отходим от мычащего смертника. — Теперь можно и поговорить, бес.
Мальчишка прав — прогуляться предстоит нам прилично. Но успеем. Прошедший днём навстречу обоз на ночёвку встал именно там. Он большой. Хоть один одарённый там должен найтись. В одиночку, и даже вдвоём в одном теле, по лесу на материке бродить лучше не стоит. Китару нужен напарник. Вот только возьмёт ли меня он в напарники. Слугой быть отказываюсь.
О, призвал! И первое, что ему я скажу:
— Я не бес.
Глава девятая — Что дальше?
Ну вот мы и снова вместе, как в старые, не скажу, что добрые, но точно не в самые плохие, как я теперь понимаю, времена. Святотатство, кощунство… Но с бесом, которого в любой момент можно призвать, мне как-то спокойнее. Кабы не он, я, что тогда бы не справился — много раз бы не справился — что сейчас бы погиб. Только что-то он за время нашего расставания обнаглел больно. Понимает, зараза, что после того, как бросил моих и удрал, я больше в его сказочки не поверю. Решил больше не притворяться? Хотя бесом по-прежнему себя называть не хочет.
— Да бес, бес. Можешь, не юлить больше. Ты себя истинного уже показал.
И призываю Ло. Посмотрим, сознается или будет и дальше свои небылицы про спасение рода людского рассказывать.
— Волки.
Ло кладёт на землю копьё, снимает с плеча лук с колчаном, чтобы ничего не мешало. Достаёт из ножен мечи. Свои, Вилором Лантом подаренные. Те, что запасными бес брал, пришлось бросить. Странно выгляжу с двумя парами разом. Да и тащить неудобно.
— Сто раз тебе говорил, что к вашему Низверженному никакого отношения не имею. Сомневаюсь даже, что он существует. Я — человек. Ну, или дух человека. Всё, что прежде рассказывал — правда.
Тем временем волки взяли нас в кольцо. Кружат поодаль, присматриваются. Семь голов в стае. Нападать не спешат. Сплошь молодой зверь. Только вожак малость выше всех остальных в холке. Он в итоге и бросился.
— Ты столько раз доказывал, что не дурак, — продолжает Ло, разрубив слишком смелого на свою беду зверя надвое. — Отчего же ты не хочешь принять очевидное?
Поданный вожаком пример пошёл впрок. Волки порычали, поскалились и двинулись дальше.
— Люди, так как ты, себя не ведут, — выгнав беса, вложил я обратно в ножны мечи. — Я больше не собираюсь верить в твои сказки.
Поднял с земли остальное оружие и зашагал дальше.
— Будто, ты мне раньше верил, — фыркнул вернувшийся бес.
— В бредни про бесчисленные миры не верил. В то, что с тобой можно договориться — да.
Призывать и изгонять Ло получалось мгновенно. Как и раньше, я делал это, не задумываясь. Привычка никуда не делась.
— Волки нашли Якова.
Я прислушался. И действительно. Звуки, доносящиеся с той стороны, где я оставил Яшку, не оставляли сомнений — ублюдок нашёл свою смерть в звериных зубах, как я и хотел. Поделом гаду.
— Ладно, хорошо, пусть я бес, — продолжал Ло. — Но гахары. Они тогда тоже бесы? Или может-быть слуги Единого? Как ты для себя объясняешь их охоту за мной?
Знамо как.
