— Джеймс ни разу не обидел меня, — горячо возразила Алина. — Даже, когда я заслуживала. Он не станет принуждать меня.
— А ему и не потребуется принуждать. Он просто тебя уговорит. А может быть, и это не понадобится, ведь ты сама уже уговорила себя.
— Нет, я понимаю, что в этом случае совершу ошибку.
— Ты совершишь нечто большее, чем просто ошибку. Ты влюбишься в этого человека еще сильнее. Свяжешь себя с ним. Говоришь, он тебя никогда не полюбит, но не уверена в этом. А если сэр Джеймс тебя полюбит? Насколько больнее ему будет узнать, в конце концов, что ты его обманывала?
— Прекрати! — Алина прижала ладони к ушам. Джемма убрала руку подруги.
— Я понимаю, ты не хочешь меня слушать, но тебе придется это сделать. Если сэр Джеймс по-настоящему полюбит, тем больший удар обрушится на него. Он будет чувствовать себя еще более несчастным. И потом, разве сможет он проводить с тобой каждую ночь, наслаждаться твоим телом и совсем не любить тебя? На такое способен только человек без сердца.
— Нет. Джеймс не такой, — тяжело вздохнув, Алина опустила глаза.
— Но это еще не самое худшее, что может случиться. А если ты забеременеешь?
Вскинув голову, Алина растерянно уставилась на Джемму.
— Да. Ты должна знать: если ваши отношения дойдут до постели, это вполне может произойти. И что тогда будет с тобой и ребенком?
— Не знаю, — чуть слышно прошептала девушка.
— Ты должна все это хорошо обдумать, Алина.
— Знаю. Поначалу все было как нельзя лучше. Я избегала Джеймса, он сердился и тоже сторонился меня. Но сегодня, когда на нас напали разбойники, все изменилось. И теперь я просто не могу вести себя, как раньше. Как мне оставаться равнодушной к этому человеку? Ведь я люблю его.
Джемма вздохнула.
— Не знаю, девочка. Но ты должна что-то решить.
Оставив Алину раздумывать над ее словами, Джемма пошла, помогать готовить ужин.
Джеймс подошел к крыльцу замка и, обернувшись, посмотрел на лагерь, разбитый на скорую руку. В центре ярко горел костер, и по одну его сторону слуги раскладывали постели. На противоположной стороне стоял маленький шатер леди Клариссы. Свет, падавший от костра, проникал даже сквозь толстые шерстяные одеяла, из которых соорудили шатер, и Джеймс видел темный силуэт жены. Шатер был очень маленьким, а очертания фигуры Клариссы — едва различимыми, но все же Джеймс не мог отвести глаз. Интересно, ждет ли жена его прихода? Стоит ли вообще входить в этот шатер? Сегодня днем, когда он мечтал об их первой ночи, в первую очередь представлялась мягкая, удобная постель. Но теперь придется довольствоваться холодной и жесткой землей, застеленной парой шерстяных одеял, и неизбежным соседством слуг, расположившихся всего в нескольких метрах. Но даже при таких обстоятельствах перспектива ночи в одной постели с Клариссой, казалась Джеймсу весьма заманчивой. Но сможет ли он лежать рядом с ней, ощущать тепло прекрасного тела и не воспользоваться при этом ее беспомощностью? Джеймс знал, что Кларисса рано или поздно уступит ему. Но он хотел, чтобы она решилась на это сама, без усилий с его стороны, чтобы отбросила все свои страхи и сомнения. Джеймсу хотелось, чтобы свою первую ночь жена запомнила на всю жизнь, как что-то удивительно прекрасное. А торопливое сближение на одеяле, расстеленном на голой земле, в месте, где они далеко не одни, едва ли можно назвать прекрасным.
Глубоко втянув в себя холодный ночной воздух, Джеймс запрокинул голову. На небе ярко сияли звезды. Он попытался представить, какой окажется его жизнь с этой женщиной. Через несколько дней они устроятся в собственной спальне, и на лице Клариссы не будет даже тени испуга. Она успеет привыкнуть к тому, что рядом в постели лежит он, Джеймс, расслабится, и все ее сомнения исчезнут. А потом отдастся ему, и эта ночь будет незабываемой.
Жаль, что ожидание этой ночи столь мучительно.
Джеймс подошел к шатру, отдернул полог и, согнувшись, осторожно забрался внутрь. Жена лежала, укрывшись грубым шерстяным, одеялом, прекрасные волосы разметались мягкой шелковистой волной. Когда Джеймс откинул полог шатра, Алина села. Одеяло, которым она укрывалась, соскользнуло с плеч, открыв, светлую ночную сорочку, плотно облегающую грудь и руки. Материал был достаточно плотным и нисколько не просвечивался. Но одного вида жены в ночной сорочке Джеймсу было достаточно, чтобы возбудиться. Просто он подумал, что под сорочкой ничего нет.
— Вы пришли, — только и сказала девушка.
— Да. А вы не ждали меня?
— Не знаю. Поскольку придется ночевать здесь, в этом тесном шатре, а рядом другие люди… Я не была уверена, что вы все же желаете… — голос Алины дрогнул, и она замолчала.
— Я все равно хотел бы этого, где бы мы ни находились, здесь ли, в замке или где-нибудь еще, — беззаботным тоном ответил Джеймс и стал раздеваться.
При тусклом свете, проникающем сквозь тонкие стенки шатра, Алина наблюдала, как раздевается муж. Сбросив штаны и верхнюю тунику, он остался в нижней тунике, доходящей до середины бедра. Сильные, мускулистые ноги покрывали темные курчавые волоски. Алина попробовала представить, как выглядят под туникой его грудь и плечи, но ничего не получалось.
Забравшись под одеяло, Джеймс улегся рядом с женой. Легла и Алина. Их руки находились на расстоянии менее дюйма. Через какое-то время девушка повернула голову и посмотрела на мужа. Успев прочесть на его лице выражение неистовой страсти, Алина судорожно перевела дыхание и быстро отвернулась.
— Джеймс. Я хотела бы задать вам один вопрос. Обещайте ответить на него честно.
— Обещаю.
— Расскажите о том брачном договоре. Правда ли, что вы обманули моего дядю, как утверждает он?
— Да.
Услышав ответ Джеймса, девушка невольно вздрогнула и на какой-то миг лишилась дара речи. Ей вдруг захотелось плакать. Она уже успела свыкнуться с мыслью, что Джеймс не сделал Танфорду ничего плохого.
— Он предложил мне вас, — продолжал, Джеймс, — а взамен я должен был предать своего брата.
— Что?! — Алина была шокирована. Но потом вспомнила, что уже слышала что-то подобное в тот день, когда Джеймс похитил ее.
— Да. Танфорд хотел настроить меня против Ричарда, чтобы потом, убив с моей помощью Ричарда и Элизабет, стать опекуном Мэри и прибрать к рукам земли Норвенов. Я сделал вид, что согласился, и поставил в известность Ричарда. В конечном итоге, я, конечно же, не сдержал обещания и встал на сторону брата. Вот почему Танфорд так ненавидит меня. Я обвел вокруг пальца даже такого хитрого лиса, как он.
— О, благодарю вас, вы сняли тяжелый камень с моей души, — Алине было страшно даже думать, о чем просил Джеймса Танфорд, но слова мужа рассеяли последние сомнения. Он прибегнул к хитрости и, наверное, был не совсем честен, но Алина не могла винить его за это. Джеймс сделал все, чтобы обеспечить благополучие брата.
