Ознакомительная версия. Доступно 12 страниц из 58
почтительном расстоянии сопровождали меня везде. Мера, конечно, не лишняя. Хотя по большому счету, если очень захотят убить, то противостоять этому трудно. Не сейчас прихлопнут, так через месяц. Или через год, когда бдительность угаснет. Тут только на опережение работать надо. Как военные говорят: «Лучшее средство противовоздушной обороны – танки на аэродроме противника»… Еще установить бы наверняка этого самого главного противника…
Я бросил кусочек хлеба. Утка поймала его на лету.
Круглый аккуратный пруд располагался в сквере перед зданием бывшего дворянского собрания, теперь являвшегося Домом пропаганды и агитации. В воде чинно плавали утки и белый лебедь. В числе многих желающих покормить птиц я тоже припас хлеб для такого доброго дела.
– Смотри, какая картинка наблюдается, – сказал я Фадею. – Зюзя проговорился, что перед тревогой на заводе они на пустыре какого-то, как он сказал, фраера должны были прирезать.
– Думаешь, это подрывник?
– А кто еще? Тулияк говорил, что у него планировалась встреча после закладки часового механизма. А задумка простая. Завод взлетает на воздух. В это же время находят труп Тулияка. В кармане – схема подрыва завода на листочке, который взят из пачки черновиков в кабинете главного инженера. А еще квитанция с фамилией шофера. Организаторы специально подставляли под удар свою терроргруппу, чтобы вместе с ней закопать и руководство завода.
– Похоже на то. И точно знали, что НКВД пойдет на поводу у их комбинации. Кстати, еще они знали все о тебе. Твои маршруты. И что твой водитель болен. И очень точно навели убийц. Так что верна наша версия – у врага в нашем ведомстве уши и руки.
– Все же Грац, – кивнул я.
– Очень похоже. Его пытливый комбинаторный ум ощущается. Но главные организаторы люди куда серьезнее. У них большие ресурсы. Одна тонна динамита, концов которой мы найти не можем, дорогого стоит.
– Зачем при таком основательном подходе «Картелю» пользоваться услугами уголовников? – Я бросил кусок хлеба лебедю, но его опять перехватила на лету утка. Лебедь даже не отреагировал – он был старый, ленивый, сытый, его знал весь город.
– А почему нет? Тыкать шилом или стрелять уголовная шантрапа умеет не хуже профессиональных головорезов. Зато после задания этих урок можно списать и не вспоминать. Думаю, их утопили бы в реке после ликвидации взрывника. Но с ним не срослось, и их оставили про запас – на особо поганое дельце. Когда враги поняли, что это ты агента «Моисея» забрал и не отдаешь, решили тебя валить. А уголовники… Думаю, что это их прощальный бенефис был. Так что ты Зюзе жизнь спас.
– Надеюсь, ненадолго. – Я задумался, а потом сказал: – Пора нам, Фадей, начинать рубить гордиевы узлы…
Глава 10
Я вышел на ректора университета, который по ряду причин не мог мне отказать. Он выписал Антонине командировку в Ленинград на курсы повышения квалификации. «Прибыть срочно». На месяц. Тут ей, как человеку дисциплинированному, возразить нечего. А за месяц, я думаю, все определится. Или грудь в крестах, или голова в кустах.
Мы прощались вечером на вокзале. С одной стороны, груз с плеч – хоть как-то я оградил ее от возможных неприятностей. С другой – пусто и тоскливо на душе. Тяжело мне без нее. И ей без меня тоже.
Она была насупившаяся – подозревала, за какие заслуги ей командировку выписали. Но напоследок вцепилась в меня и крепко обняла. Прошептала:
– Я знаю. Ты всех их положишь на лопатки.
– Нет сомнений.
– Ты из племени победителей, Ермолай. Из тех, кто гнет судьбу, а не она их.
– Твоими бы устами, да мед пить… Все, пора! – Я поднял чемоданчик, и мы направились к вагону, куда проводница в форме пропускала пассажиров по билетам.
Паровоз пыхнул паром и утащил в ночь зеленый поезд из одиннадцати вагонов. А меня терзала навязчивая мысль – только бы увидеть Антонину вновь…
На службе обстановка накалялась.
Гаевский назначил внутреннее расследование. Так положено в случаях применения оружия. Проводил его особоуполномоченный Билибин. Тот самый, за кем числился агент «Моисей», которого я припрятал на черный день в лесничестве.
Капитан Билибин являл собой аморфное жирное тело. Вечно голодный, он постоянно пил чай-кофе и что-то жевал. Пряники. Бутерброды. Сушки. Шкаф и стол в его кабинете заполнены всякой бесполезной едой – чтобы не наесться, а побаловаться. Такая машина по переработке продуктов.
Был он ленив и неинициативен, но если звучала команда начальства «фас», то начинал носом землю рыть, не задумываясь, а надо ли это.
Обычно в таких случаях хватает одного простого объяснения – шел, напали, пристрелил. На этот раз Билибин вытягивал из меня все жилы – детально и въедливо. Как я оказался на месте нападения? Какие были мои действия? Так ли необходимо было применение оружия или можно было обойтись словами? И вообще, как я умудрился уцелеть? И еще его сильно интересовало, что мне наговорил Зюзя, когда я его спеленал.
– Да ничего, – ответил я раздраженно. – У меня было время с ним по душам говорить? Дал ему пару раз револьвером в лоб для душевного спокойствия.
– То есть превысили полномочия, – закивал многозначительно Билибин.
– Чего? – уставился я на него. – Ты что сказал? Тебя бы туда, прыщ канцелярский! Поглядел бы, как бы ты с вооруженным душегубом лясы точил!
Билибин был юристом с университетским образованием, практикой судебной работы и являл собой классический образец заправского крючкотвора. Он завел старую песню:
– Пока человек судом не признан преступником, он такой же полноправный гражданин СССР, как и мы.
– Ты где этого набрался? – в моей груди закипала праведная ярость. – Ты вообще не заговариваешься?
– Я выполняю распоряжение руководства. В том числе проверяю ваши действия на предмет законности и превышения.
– Когда у Граца лупцуют задержанных – это не превышение? Слушай, Николай Сергеевич. Не буди во мне зверя.
– Это угроза особоуполномоченному?
– Какому особоуполномоченному? Который призывает чекиста перед врагом руки поднять и не сопротивляться, когда его потрошат? Который сотрудников НКВД ради странно понимаемой им законности под вражескую пулю готов подставить? А нет ли в этом чего-то большего, чем просто политическая близорукость? Сегодня напишу запрос особоуполномоченному центрального аппарата НКВД СССР, узнаю – в его ведомстве ныне так принято? Или это личная инициатива капитана Билибина?
Билибин спал с лица. И тут же потянулся за печеньем, озадаченно и испуганно захрустев им.
– Ну что ты в бутылку лезешь? – произнес он. – Ты же знаешь, есть юридическая процедура.
– Вот и занимайся процедурами, а не лезь в мутные авантюры, которые тебе боком выйдут. – Я внимательно посмотрел ему в глаза.
Глаза он отвел. Заграбастал еще печенья и еще отчаяннее захрустел.
Вопросы он стал задавать с
Ознакомительная версия. Доступно 12 страниц из 58
