начали.
Поскакали гонцы, передавая воеводам слова Властителя. Кольцо вокруг городка стало сжиматься. Но кочевники не бросали оружие. Стрелы у нас закончились, и напрасно терять пехотинцев очень не хотелось. Оставшиеся кочевники собрались в центре городка. Их оставалось тысяч десять-двенадцать.
— Они подняли шест с двумя хвостами! — громко сказал Ром.
Даже не представляю, о чём с ними договариваться. Но обычай нарушать нельзя. Быстро поставили шатёр, положили циновки. Я сел впереди, Владетели сзади. От кочевников пришёл тот самый седой воин со свежим шрамом на щеке, который на последних переговорах сидел слева от Кхана. Поклонившись мне, он сел напротив. Я слегка кивнул. Он всё понял правильно и заговорил.
— Молодой Кхан, да съедят его внутренности песчаные лисы, ещё ночью сбежал со своими всадниками. Он также забрал часть женщин и детей. Ну и казну отца. Когда Кхан бросает свой народ, остаётся только умереть. Дайте нам время до вечера. Мы справим по себе тризну, поедим на последней трапезе, а затем поможем друг другу присоединиться к хозяйке коней ветра. Просто не мешайте.
— Я услышал тебя. Даю вам время до заката небесного огня.
Воин встал, и не оборачиваясь пошёл к своим. Наше войско немного отошло, но круг не разомкнуло.
— Не хочу на это смотреть, — твёрдо заявил я, — Оставляю за себя тигра и коня, проследите за всем. Когда закончится — доложите. Буду в своём шатре.
Никто не возразил. В сопровождении своей охраны я добрался до шатра и рухнул на свою постель. Спал я без сновидений. Вечером все опять собрались у меня. Война закончилась. Пора было подводить итоги. Первым делом выслушали гонца от Кханы.
— Молодой Кхан убит. Он стал защищать свою казну и получил от Кханы копьё в живот. Те, кто его не послушал, ушли в сторону степи. Они разрознены и убегают в разные стороны. Завтра к вечеру наше войско вернётся. Казна захвачена и будет отдана Властителю.
— Вся? — насмешливо спросил волк.
Гонец гордо выпрямился.
— Клятва Кханы — наша клятва. Мы люди Властителя, и…
— Да пошутил он, — раздражённо махнул я рукой, — Он всё время шутит и когда-нибудь дошутится. А тебе спасибо за добрые вести.
Бак поднёс гонцу простой пояс с железным мечом и кинжалом. Тот склонился в глубоком поклоне и пятясь вышел из шатра.
— Завтра с утра считаем трофеи. Когда вернётся Кхана, поговорим о лошадях. Следующий день всё делим. А на утро расходимся. Я со змеями, жабами и Кханой пойду в земли Дома Лиса. Моё ополчение возвращается домой. Дома Тигра, Коня и Волка приводят в порядок свои армии. На сегодня всё. Это был длинный день и всем надо отдохнуть.
Когда все разошлись, я переговорил с Баком.
— Если казна действительно до нас дойдёт, тайно перегрузим её на наши повозки. Кибитки Кхана я возьму с собой, а казну повезёшь ты, с ранеными и ополченцами. Безопасность будет в тайне и в том, что никто бы так не сделал.
— Я понял. В Руте сдам всё казначею, пусть порадуется.
— По дороге будь аккуратен. Идите одним отрядом. Когда дойдёшь до наших земель, можешь пойти быстрее.
— Хорошо. Аккуратнее без меня, Рапи.
— Справимся как-нибудь, — ответил за меня Ром, — Рапи, ты сегодня спишь в другом шатре. Возьми плащ гонца. Перед входом мой человек в таком же плаще, пойдёшь за ним.
— Ты что то узнал? — спросил я, надевая плащ.
— Нет. Но как то мне…
— Бак, отдохни сегодня у гвардейцев, — распорядился я уже у выхода, — Если что-то намечается, пусть думают, что охраны меньше.
Меня отвели в маленький неприметный шатёр, изнутри выложенный щитами. Я устроился на походном ложе и заснул. Рано утром меня разбудил Бак, сказав, что тяжёлый день надо начинать рано утром. За ночь мой шатёр обстреляли из луков дважды. Причём, явно зная, что стены укреплены, стреляли навесом — через крышу. Двоих поймали, но зарубили так быстро, что они ни в чём не успели признаться. Владетели клялись, что это не их люди. Уже после завтрака, Ром шепнул мне, что убили только одного. Второго же взяли живьём, а вместо него подложили тело одного из убитых вчера кочевников. Естественно, переодев его в плащ убийцы и обезобразив лицо. Кто знает, что он расскажет. Связанный же по рукам и ногам убивец лежит в моём шатре. Решив закончить с ним как можно быстрее, я позвал Рома с Баком. Зайдя в шатёр, мы начали деловито чертить на полу какие то линии. По поводу одной из них у нас даже разгорелся спор.
— А я говорю, что тогда его труп поднимется только завтра! — надрывался Бак, — А нам надо сегодня!
— Но так будет больно! Он и умереть сможет! — отстаивал своё видение линий Ром.
— Так он же всё равно… — покосился на связанного Бак.
— Зато не попадёт в вечный костёр проклятых!
— А нам какое дело? И, потом, важнее его правильно умертвить! Рапи, как поступим?
— Я должен знать всё ещё до завтрака. Сделаем так…
Связанный замычал и отчаянно задёргался.
— Чего это он? — спросил Бак.
— Не знаю, — отмахнулся Ром, — кстати, а где мой любимый нож с двумя крючками?
— Под щипчиками для снимания кожи, — отозвался я, — и смотрите, ничего не порвите в этот раз!
Бак вытащил тряпку изо рта пленника и сочувственно вздохнул.
— Мне надо на лбу вырезать твоё имя, как тебя зовут?
— Не надо, — захрипел тот, — я всего лишь исполнял приказ своего Владетеля, лиса!
— Чем докажешь?
— Он собирает большое войско на границе с волками. Но боится тебя, Повелитель.
— Сколько вас было?
— Двое. Никто не хочет оказаться на пути корабля Повелителя из Дома Летучей Рыбы Рапи Жестокого! Не бросайте меня в костёр проклятых!
Дальше можно не слушать. Хорошо, что его послали не свои. Теперь надо решить, нужен ли мне этот убивец.
— Ты повторишь всё это в присутствии Главы Дома Лиса?
— Да, я скажу ему всё прямо в его подлую рыжую морду!
Похоже нужен.
— Ром, спрячь его до поры. Покушение на Властителя это прекрасный повод для войны.
В полдень в лагерь вернулись всадники Кханы. За ними следовал табун лошадей и сотни три кибиток. Отдельно двигались мои разведчики и люди тигра. Пятнадцать кибиток встали у моего шатра. Спрыгнув с лошади, Кхана преклонила колени, но не склонила голову.
— Властитель, война закончена. Я убила Кхана народа Белого Жеребца. Это его казна, она твоя по праву.
— Я благодарен Кхане и её людям. Вы смелые воины и вам найдётся достойное место в моём войске. Пусть все отдыхают, а тебя я жду вечером на совете.
