там и вправду оказались деньги. Но, как я с первого взгляда понял, вовсе не та сумма, на которую мы рассчитывали. Небольшая стопочка трешек, пятерок и всего восемь червонцев. Где та мифическая сумма, о которой говорил Юрка? Я быстро пересчитал деньги, оказалось всего четыреста двадцать пять рублей. Ровно в два раза меньше, чем требовалось.
Быстро положив добычу в карман, я достал из нижнего ящика шкафа кусок ветоши и бережно протер места, где побывали мои пальчики.
Пора возвращаться. Ну что же… попробую уговорить фарцовщика Костю продать пистолет в кредит…
Глава 18
С кражей все обернулось очень скверно. Когда я похитил деньги у завхоза и возвращался по крыше спортзала, услышал сзади шаги на лестнице. Это точно не семидесятилетний сторож Тимофеевич!
Я бросился к спасительном тополю.
– Стой, сука! Стрелять буду! – послышался грозный оклик сзади.
Я даже не стал оборачиваться, в прыжке бросившись на дерево. Прозвучал гулкий выстрел, я уже вцепился в ветку и приготовился к скоростному спуску. Короткий сук воткнулся в плечо, но сжав зубы и стараясь позабыть о боли, я стремительно спускался, и вдруг услышал, как Юрка заорал:
– Серега, менты!
Я запсиховал и наступил не на тот сук, который сразу же надломился, и я рухнул вниз, когда до земли оставалось чуть больше двух метров. В ноге что -то хрустнуло, я резко подскочил, и тут же пластом растянулся на земле, заскрежетав зубами от боли.
Подняв голову, я увидел, как Юрку за плечи держит чернявый милиционер. Ко мне подошел второй патрульный, невысокий плечистый сержант и усмехнулся:
– Ну что, Гагарин, долетался?!
За окном стояла глубокая ночь.
Приоткрыв слипшиеся веки на казенной кровати в больнице, я услышал тихий хриплый голос в коридоре.
…– Нет, перелома, к счастью, нет. Но очень сильное растяжение…
В палату вошли двое. Незнакомый хмурый мужик в белом халате, небрежно наброшенном на замшевый костюм и невысокий доктор Хворостянский, который осматривал меня в приемном отделении:
– Ну как ты себя чувствуешь, Сережа?
– Дайте, пожалуйста, анальгин. Башка раскалывается.
– Олег Владиславович, может немного подождете с допросом? – тревожно спросил врач.
– Да я и не буду его сильно тревожить. Мне трех минут достаточно.
– Хорошо,– кивнул доктор,– я пока схожу за таблетками.
Когда он вышел, мужик бесцеремонно присел на соседнюю кровать.
– Колчин, ты зачем это сделал? Зачем ограбил родную школу?
– Водички подайте…– я кивнул на графин с водой на соседней тумбочке
Посетитель налил пол стакана воды и протянул.
Я медленно выпил до дна, поставил стакан на тумбочку и вздохнул:
– Вы из милиции?
– Нет. Я от Мещерякова. Капитан Поляков. Комитет Государственной Безопасности. А с милицией тебе еще предстоит иметь дело.
– А… вы раньше успели.
– Сережа, друг ты мой сердечный, нам очень нужны твои мозги. А тебе, видать, голова совсем не нужна… а если бы ты шею свернул, когда летел с дерева? Зачем вообще на это преступление пошел?
– Скажите… меня теперь закроют?
– По нашим сведениям, у тебя уже накопилось достаточно подвигов, чтобы упечь в специнтернат.
Я задумался.
– Давайте поступим так. Я сообщу важные сведения, касающиеся госбезопасности СССР. А вы отмазываете меня от ментов. И Юрку пусть не трогают. Он здесь вообще не при чем. Это я заставил его на шухере постоять.
– Что за сведения? – сузил глаза капитан.
– Важные. Майор Мещеряков знает, что я туфту гнать не буду.
В двери осторожно вошел доктор.
– Олег Владиславович…
– Да мы уже закончили,– кивнул посетитель.
– Согласуйте с Мещеряковым и приходите после обеда,– кивнул я ошеломленному комитетчику.
Капитан уже хотел выйти из палаты, но я окликнул его:
– Постойте. Думаю… в ваших силах сделать так, чтобы и в школе, и наши родители не узнали про этот нелепый случай.
Растерянный доктор смотрел то на меня, то на посетителя, переминаясь с ноги на ногу.
Комитетчик кивнул и быстро вышел из палаты.
– Выпей, Сережа…– доктор положил на тумбочку таблетку.– Я попрошу медсестру чтобы до утра тебя больше не беспокоили. Отдыхай пока…
Я выпил таблетку, но в душе все же понимал, что мне сейчас не до отдыха. Ногу я действительно сильно потянул, хорошо что не сломал. А ведь послезавтра должен ехать в пионерлагерь. Что же теперь будет? Юрку сразу посадили и увезли в патрульку, а меня в больницу. Мы даже не успели согласовать, что говорить в милиции. И главное, почему патрульные так быстро появились? Но главное, что я сейчас чувствовал – глубокое чувство стыда и позора. Если чекисты не подсуетятся и все окружающие узнают, что я ограбил родную школу – это такой стыд, что в пору хоть из города уезжать. Но тут я поймал себя на мысли, что думаю совсем не о том. До страшного события оставалось всего восемь дней, а я неожиданно повредил ногу… Сейчас даже не могу самостоятельно перемещаться по палате и все планы опять пошли насмарку…
Родители приехали в больницу в половину девятого. Они осторожно вошли в палату в дежурных белых халатах
– Ты как, Сергей? – тихо спросил отец.
Мама сразу зачем-то поднесла ладонь к моему лбу.
– Да нормально все. Небольшое растяжение…
– Сережа, ты уже взрослый мальчик, в шестой класс перешел…– нахмурилась мама, – зачем по деревьям лазишь?
Я вздохнул и пожал плечами.
Отец достал из черной сумки термос:
– Сын, ты голоден?
– Пока нет… пап, узнай у доктора, какой смысл мне здесь с растяжением лежать? Может, лучше домой отпустят…
Отец поставил термос на тумбочку и осмотрелся:
– А ты прямо как министр, один в
