гостевой спальне, когда услышала шаги на лестнице. Почти тут же в двери показался Саид. Он смерил ее презрительным взглядом и прошел дальше, в свою спальню. Внутренне Вера вся сжалась, но продолжила работу. Саид вернулся домой неожиданно и был одет в легкий спортивный костюм. Наверное, был в спортзале, а вовсе не на работе, как она думала. Странно, что это он посреди дня по залам ходит? Неужели специально не поехал в офис, чтобы застать ее, Веру, здесь и поиздеваться вдоволь?
Девушка услышала шум включенной воды в ванной, что была в спальне Саида, и спустилась на кухню. Если она поспешит, то успеет все закончить и уйти до того, как Саид примет душ.
На кухне было девственно чисто. Здесь явно не готовили последнюю неделю, а то и больше. Вере оставалось только протереть поверхности и заглянуть в холодильник. И на этом ее миссия (или наказанье?) будет завершена.
– Свари мне кофе, – услышала она за спиной голос, от которого вся похолодела.
Вера обернулась. Саид стоял лишь в намотанном на бедра полотенце. По широкой мускулистой груди стекали капельки влаги. Когда она подняла глаза, то поймала на себе полный ненависти взгляд Саида. Ну и пусть! Пусть ненавидит. Вера ни слова не сказала, отвернулась, открыла одну полку, потом вторую и, найдя упаковку молотого кофе, засыпала его в кофеварку. «Мог бы и кофемашину купить, – подумала она. – Или это у него тактика такая: заставлять работающих на него женщин ему кофе варить-подавать?» Вера так и осталась стоять спиной к Саиду, ожидая, пока кофе будет готов. Каждой клеточкой кожи она ощущала на себе его пронзительный взгляд.
Она молчала. И он молчал. А когда кофе был готов, Вера почувствовала, как ее резко схватили за талию и развернули. Губы Саида впились в ее. Он целовал ее страстно, будто не мог насытиться, но было в его страсти столько ненависти, что Вера захлебнулась в ней. Девушка уперлась в его грудь обеими руками, пытаясь оттолкнуть, но Саид не отпускал. Он оторвался наконец от ее губ и начал покрывать поцелуями шею, бормоча:
– Сколько стоят твои поцелуи, Вера? А? Сколько ты берешь за один поцелуй?
– Прекрати! – вырывалась она.
– Почему же? – рука Саида скользнула под свитер, коснулась обнаженной кожи спины. – Ты же на все готова ради денег, разве нет? – Его руки настойчиво прокладывали путь к Вериной груди, но когда-то такие нежные, они теперь были грубы. Вера почувствовала, как ее захлестнул страх.
– Прекрати! – выкрикнула Вера, пытаясь выкрутиться из сильных рук, скользивших по ее животу и груди. – Насиловать меня будешь?
Эти слова отрезвили Саида, и он тут же отпрянул.
– Насиловать? Зачем? – его губы издевательски искривились. – Я тебе заплачу. Сколько возьмешь за перепих?
Вера сама не поняла, как ее рука поднялась и звонко приземлилась на щеке Саида.
– Перепихивайся со своей невестой, а меня больше не смей трогать! – со сдерживаемой злостью спокойно произнесла Вера. – Ненавидишь меня? Ненавидь. Только знаешь, Саид, ты тоже меня разочаровал.
Она сама не знала, как сумела так хорошо совладать и с собственным отчаянием, и с бушевавшем в ней гневом. Вера обошла все еще потирающего щеку Саида и двинулась в сторону выхода.
– Я тебя разочаровал? – рявкнул он. – Интересно, чем же? Это не я тебя обманывал!
Вера обернулась.
– А что, измена, предательство теперь обманом не считаются? – с горечью спросила она.
– Измена?
– Да, измена! Или ты забыл, что переспал с Никой до того, как узнал, что я не Вера Покровская?
Саид нахмурился, но тут же рассмеялся, горько рассмеялся, наигранно.
– Не сваливай с больной головы на здоровую, – сказал он. – Если хочешь знать, я тебе не изменял и с Никой не спал… В тот раз не спал.
Вера посмотрела на него с жалостью:
– Мне все равно. Уже все равно. Я думала о тебе лучше, чем ты есть, – уловив непонимание в его взгляде, Вера объяснила: – Ты злишься, потому что полюбил меня, а я тебя обманула? Грош цена твоей любви, Саид, если ты поверил первому же плохому слову обо мне. Знаешь, поначалу мне хотелось найти возможность все тебе объяснить. Я молила Бога, чтобы он дал тебе разум выслушать меня. А теперь… А теперь я рада, что все получилось именно так, потому что ты не стоишь ни моих слез, ни моей любви.
Вера натянула пуховик и взяла сумку, оставленную в гостиной.
– Ты забыла деньги за уборку, – он вытащил несколько купюр из лежавшего на кофейном столике бумажника. – Или ты наличкой не берешь? – продолжал он насмехаться, но взгляда на Веру не поднял.
– Да пошел ты, Саид.
– Зря ты хозяина посылаешь. Как бы не пришлось новую работу искать!
– Надеюсь, ты никогда не пожалеешь ни о чем, потому что после вот этого всего я простить тебя уже не смогу.
– Ты? Меня? Простить? – ехидно сказал Саид. – Ты меня обманула и теперь заявляешь, что не простишь меня? Гонору у тебя многовато для обслуживающего персонала.
– Все дело в этом, да? – ее слова отдавали горечью. – Богатенького мажорчика разочаровало то, что он начал испытывать чувства к простой служанке?
– Дело не в этом… – начал со злостью в голосе объяснять Саид.
Вера остановила его, бросив на прощанье:
– Надеюсь, ты нашел в Нике достойную себя партнершу. На мой взгляд, вы как сиамские близнецы – от обоих одинаково тошно! – и хлопнула дверью, решив больше не возвращаться в эту квартиру никогда.
Глава 42
«Все дело в этом, да? Богатенького мажорчика разочаровало то, что он начал испытывать чувства к простой служанке?» – все прокручивал и прокручивал в голове слова Веры Саид. Да ни черта подобного! Ему было абсолютно наплевать на то, кем она работает. Он, в конце концов, не английский лорд, чтобы придавать значение таким вещам. Его обидело и взбесило другое, и Вера прекрасно знала, что именно. Она обманула его, притворилась Вероникой Покровской, решила выбить побольше денег с Ники и с него заодно, почувствовав, что он увлекся. Он ненавидел лицемерных продажных сук. Именно такой и была Вера. Все доказательства налицо. Он видел, сколько денег она получила от Ники за шантаж. А сколько она бы получила с него? А он, дурак, влюбился и повелся.
Но что делать с глазами Веры? Столько в них было разочарования и боли, когда она смотрела на него в последний раз. Неужели эти глаза могут лгать? Разве возможно это? У Саида сердце заходилось, стоило ему вспомнить о тепле ее объятий, об аромате ее кожи, о мягкой
