Книга Спящая кукла - Джеффри Дивер

Дэниэл Пелл оторвал взгляд от компьютера Дженни, с помощью которого он вошел в Интернет, и увидел, что она в обольстительной позе склонилась над ним. Они все еще находились в мотеле «Си-Вью».

— Пойдем в постель, детка, — промурлыкала Дженни. — Займемся любовью.

Пелл свернул сайты, чтобы она не видела, что он ищет, и обнял ее за талию.

Мужчины и женщины ежедневно проявляют свою власть друг над другом. Мужчинам поначалу труднее. Им нужно пробиться сквозь защитные механизмы женщины, наладить очень тонкие психологические связи, узнать, что ей нравится и что не нравится, и то, чего она боится, — другими словами, все то, что она пытается скрыть. Иногда на то, чтобы набросить на нее ошейник, уходят недели и даже месяцы. Но как только вы ее заарканили, она в вашей власти настолько, насколько пожелаете.

У женщины в распоряжении есть ее сиськи и «киска», и ей нужно только коснуться ими мужчины — а иногда и в этом нет особой нужды, — и она может заставить его сделать все, что нужно. Но когда секс завершен, женщина теряет власть над мужчиной.

Со времени побега Пелла Дженни Марстон несколько раз удавалось заполучить контроль: на переднем сиденье «тандерберда», затем в кровати, когда он крепко связал ее чулками, и в третий раз — наверное, самый эффективный и самый длительный — на полу с теми аксессуарами, которые больше всего возбуждали Дэниэла Пелла. (Дженни, конечно, такой вид секса не очень нравился, но то, что она повиновалась с явным нежеланием, возбуждало Пелла гораздо больше, чем если бы он видел, что подобные вещи ее на самом деле заводят.)

В данный момент, однако, ее чары не действовали на него так, как тогда. Тем не менее хороший учитель никогда не должен показывать ученику, что тот его не интересует. Пелл широко улыбнулся и бросил на ее тело такой взгляд, словно у него возникло острое желание.

— Жаль, но не могу, милая, — вздохнул он. — Я слишком устал. И кроме того, мне нужно, чтобы ты выполнила одно мое поручение.

— Я?

— Да. Теперь, когда они знают, что я остался здесь, мне необходима твоя помощь.

В новостях говорилось, что Пелл, вероятнее всего, находится где-то в районе Монтерея. Поэтому ему приходилось быть предельно осторожным.

— О, хорошо. Но я бы лучше занялась с тобой любовью.

Чувствовалось, что она немного на него обиделась. Дженни, по-видимому, относилась к числу тех женщин, которые полагают, что если сделать обиженный вид, мужчины сразу же станут паиньками. Она заблуждается, и когда-нибудь он даст ей это понять. Однако в данный момент им предстояли гораздо более важные уроки.

— А теперь иди остриги волосы, — сказал Пелл.

— Волосы?

— Да. И перекрасься. Люди в ресторане тебя видели. Я купил тебе коричневую краску. В мексиканском магазине.

Он вытащил коробку из сумки.

— О! А я думала, ты купил ее для себя.

Дженни виновато улыбнулась, взяла несколько прядей и зажала их между пальцами.

Дэниэл Пелл рассчитывал, что стрижка сделает Дженни менее узнаваемой. Но он понимал, что в этом его требовании есть и кое-что еще. Волосы Дженни чем-то напоминали ему ее розовую блузку. И его сразу заинтриговала мыль о том, как она будет выглядеть с новой прической. Он вспомнил, как увидел ее в первый раз в «тандерберде» и как гордо она смахивала с лица длинные пряди густых волос.

Конечно, Дженни совсем не хотелось остригать волосы. Длинные волосы слишком много для нее значили. Он полагал, что она отпустила их в качестве защиты от негативного образа своего «Я». Как символ не слишком радостной победы над плоской грудью и бесформенным носом.

Дженни продолжала сидеть на кровати. После минутной паузы она сказала:

— Милый, я обязательно их остригу. Конечно. Все, что ты пожелаешь. — Снова пауза. — Но я подумала: может быть, будет лучше, если мы уедем? После того, что произошло в ресторане? Я не переживу, если с тобой что-нибудь случится… Давай найдем другую машину и поедем в Анахейм! Там мы счастливо заживем. Я обещаю, детка! Я сделаю тебя счастливым. Я буду работать за нас обоих. А ты сможешь сидеть дома, пока они не забудут про тебя.

— Все, что ты говоришь, замечательно, любимая. Но пока мы не можем уехать.

— О…

Она явно хотела получить объяснение.

Пелл же только повторил сказанное:

— Иди постригись! — И добавил шепотом: — Покороче, как можно короче.

Он протянул ей ножницы. Дженни взяла их дрожащими руками.

— Хорошо.

Она прошла в маленькую ванную, зажгла там свет. Следуя навыкам, полученным в парикмахерской, в которой когда-то работала, или просто потому, что пыталась затянуть время, прежде чем начать стрижку, она заколола пряди. Некоторое время Дженни смотрела в зеркало, с тяжелым чувством теребя в руках ножницы. Дверь в ванную она оставила приоткрытой.

Пелл пересел на ту часть кровати, откуда она была хорошо видна. Он почувствовал, как краснеет у него лицо и как растет возбуждение.

Ну давай, милая, сделай это!

Слезы потоком бежали по ее щекам, когда Дженни взяла густую прядь волос, сделала глубокий вдох и обрезала ее. Вытерла лицо от слез и обрезала еще одну прядь.

Пелл наклонился вперед, вперив в нее взгляд.

Он снял брюки, затем трусы, схватил рукой напрягшийся член. И всякий раз, когда очередная прядь волос падала на пол ванной, Пелл совершал мерное движение кулаком.

Дженни стриглась очень медленно. Она изо всех сил пыталась не изуродовать себя. Кроме того, ей часто приходилось останавливаться, чтобы перевести дыхание и вытереть слезы.

Пелл полностью сосредоточился на ней. Его дыхание становилось все более учащенным. Стриги их, милая. Стриги!

Один или два раза он был совсем близок к тому, чтобы кончить, но сумел вовремя замедлить процесс.

В конце концов, на свете нет ничего, что он не мог бы держать под контролем.

Госпиталь залива Монтерей — очень красивое место, расположенное рядом с поворотом шоссе № 68, в которое вливается множество самых разных дорог и даже сельских улиц, от Пасифик-Гроув до Салинаса. Шестьдесят восьмое — яремная вена земли Джона Стейнбека.

Кэтрин Дэнс очень хорошо знала госпиталь. Здесь она рожала сына и дочь. Здесь сидела у постели отца после операции на сердце и у постели коллеги — агента КБР, получившего три пулевых ранения в грудь.

В морге этого госпиталя ей пришлось опознавать тело мужа.

Больница находилась на поросших соснами холмах неподалеку от Пасифик-Гроув. Невысокие, беспорядочно расположенные здания перемежались садами, а всю территорию окружал лес. Пациенты, приходившие в себя от наркоза после хирургической операции, обнаруживали за окнами колибри, порхающих среди ветвей, или оленей, с любопытством глядящих на них с поляны.