уменьшить поголовье врага, поверьте, не будет.
— Может, они вообще свалят, — предполагает Эристан.
— Так и будет, — поддерживает его Вэра. — Песчаные бури смертельно опасны.
— Я должен попытаться. Это наш…
Звенит разбитое стекло — мы инстинктивно пригибаемся — и по полу катится увесистый камень. В столовую врывается воздушный вихрь, гонит по полу пыль и песок.
— Что за… — бормочет Надана.
— Враг решил, что буря работает на него и начал штурм. Все — на стены! — ору я, завязывая лицо куском ткани, которым мы прятали лица при первом штурме. Уже на выходе командую: — Надана, Лекс, остаетесь внизу, будете подавать камни наверх. Я буду курсировать по стене, будьте внимательны! Слушайте мои команды.
— Арбалеты и лук при таком ветре использовать нецелесообразно! — дополняет меня Вэра. — Лучше оставить их здесь.
Бах! Бах! Бах!– клацают камни по крыше. Со звоном разлетается стекло с другой стороны модуля. Похоже, враг обзавелся пращами и ведет неприцельный обстрел скорее не чтобы перебить, а чтобы деморализовать нас.
— Кто куда? — спрашивает пританцовывающая от нетерпения Надана.
Представляю крепость, расставляю на ней своих бойцов. Наверху есть запас камней, сейчас, во время обстрела, находиться внизу опасно, потому правильнее пока всем подняться на стены.
— Тейн, Аркан — восток. Инджо, Вэра — север. Лекс, Эристан — запад. Надана, я — юг. При необходимости Надана и Лекс спускаются на подачу камней. По местам!
По совету Вэры мои люди хватают щиты, прикрываются ими от ветра. Нас хоть немного спасают стены крепости, а в пустыне ад. Поднявшись наверх, вижу вокруг лишь буро-желтое месиво, в радиусе полутора метров видимость нулевая.
Обстрел из пращей продолжается, камни летят над головой, бьются о стены, падают во двор — настоящий град.
С будки, где сидит Аркан, срывает кусок пластика и уносит. Будка раскачивается, свистит, хлопает пластиком, будто крыльями, и в конце концов отрывается целиком и улетает, с грохотом обрушивается на один из модулей. Чувствую, после сегодняшнего шквала не будет у нас уютных спален.
Оббегаю стену по кругу, но не вижу врагов в пределах досягаемости программы, пока они обстреливают нас издали — то ли надеются случайно кого-нибудь поранить, то ли просто выматывают. Солнца не видно, вокруг темень, но еще не смеркается, по ощущениям где-то пять вечера.
Останавливаюсь на своем месте на южной стене между Наданой и Тейном. Под маской не видно, улыбается ли маори, наверное — хищно скалится. Постояв на месте, продолжаю неторопливо двигаться по стене, придерживаясь и закрыв глаза, но по-прежнему все ограничивается летящими во двор камнями, и программа никого не показывает за стенами.
Атака начинается, когда всем надоедает торчать наверху и глотать песок. К тому моменту у нас осталась только северная будка дозорного, остальные сорвало ветром и, надеюсь, прибило ими нескольких врагов.
Сразу три человека бегут к стене с моей стороны, я их не вижу из-за бури, но программа показывает, где находятся красные силуэты. Судя по движениям, один забрасывает кошку — как только за стену цепляются крючья, я сразу же рублю веревку, — а двое карабкаются прямо по стене. Видимо думают нас обмануть, оттянуть внимание на веревку.
Хватаю лежащий под ногами камень, обращаюсь к Надане:
— Враг в метре от меня!
Девушка подбегает, хватает камень, но программа показывает, что эти двое спрыгивают со стены и улепетывают. Надо было делать все молча. Бегу в сторону Тейна, который трет глаза и ничего не видит, даже брошенной кошки. Рублю веревку, обрушиваю тесак на башку поднимающегося сюда врага, вскрикнув, он падает на стену, заливая ее кровью. Бросаюсь на штурмующего, которому удалось залезть. Как и все мы, он наполовину слеп от засыпающего глаза песка, но замечает Тейна, стоящего, как истукан, замахивается, одновременно замахиваюсь я:
— Тейн!
Парень отшатывается. Враг промахивается — чиркает железо о бетон. Мой тесак разрубает ключицу атакующего и застревает в ребрах. Ногой отталкиваю его, и он летит во двор.
— Атака! Внимание! — разоряюсь я, понимая, что вдалеке меня не слышат, а добежать до всех я не успею. — Малейшее подозрительное движение — бейте!
И едва успеваю пригнуться — меня чуть не цепляет ножом обороняющий стену Аркан.
— Свои, твою мать! Там! — Указываю ему за спину.
В летящей пыли мне врага не видно, но его силуэт подсвечен красным, как и еще один, карабкающийся по стене. Хватаю камень и сбрасываю на штурмующего. Что за хрени у них, позволяющие лазать по стенам? Или просто блоки, из которых сделала стена, не бетонные, а их структура более мягкая, и можно зацепиться?
Сквозь рев ветра прорывается вскрик раненого — Аркану удается зацепить одного, и я бегу дальше, но останавливаюсь, заметив, что Аркан ранен, и его правое плечо рассечено наискось. Сильного кровотечения нет, но мышцы повреждены. Срываю с лица повязку, сую ему, чтоб перетянул. На его стене опасности нет, бегу дальше к Инджо и Вэре. Вэра, выпрямившийся в полный рост, видимо, получил камнем из пращи — правая половина его лица напоминает отбивную, но карталонец не обращает внимания на рану, совершенно точно бросает камень в ползущего по стене врага.
Дальше должен держать оборону Инджо, но тибетец, видимо, мертв. Вместо него вижу красный силуэт на стене, который соскальзывает по веревке во двор и бежит к воротам, собираясь их открыть. Сука мрачная! Приходится возвращаться к Аркану, он как раз над воротами стоит с тесаком в левой руке. Хватаю камень и бросаю во врага, который меня не видит. Камень тяжелый, промахиваюсь, а рамоновец начинает стрелять из арбалета по стенам вслепую. Второй брошенный валун сшибает его с ног, третий приканчивает.
Если бы не программа, невозможно было бы разобрать, где свои, а где чужие — рамоновцы тоже закрывают лица повязками. Рублю очередную веревку с крючьями, наблюдая, как падает красный силуэт, спешу на подмогу Эристану, который рубится сразу с двумя врагами, один падает, а второй бьет его в спину. Не успеваю. Ловлю обмякшее тело Эристана, выплевывающего кровь мне на плечо, нанизываю врага на тесак, сбрасываю. Бережно кладу умирающего парня на стену, он таращит глаза, силится что-то сказать, и на его губах пузырится кровавая пена.
Прости, Эристан! Мальчик, который безумно любил жизнь.
Переступаю через товарища, которому не помочь, спешу к Лексу, рублю того, кто собирается ударить его в спину, и тут медальон на шее раскаляется, печет огнем — предупреждает о смертельной опасности. Кладя руку на плечо Лекса, смотрю вниз…
Это конец.
Во дворе только в зоне видимости два… три… пятеро! Откуда они взялись? Неужели через наш подкоп?.. Вэра и Аркан ранены, Эристан и Инджо мертвы. Не отобьемся.
— Лекс, крепость, захвачена. Уходим.
— Как? — вскрикивает он.
— Не знаю. Прыгай и жди с той стороны. Я выведу остальных.
По моим прикидкам враги должны открыть ворота и впустить оставшихся своих, в это время арбалетчики вслепую будут расстреливать нас на стенах.
— Но…
— Прыгай, дебил! — рявкаю я, убегая, и он слушается, слава Танит.
Невредимая Надана с камнем наизготовку ждет врагов. Вздрагивает, услышав мой голос:
— Враг в крепости. Ворота открыты. Прыгай за стену и жди меня. Вопросы потом.
— Йопт! — она судорожно вцепляется в мою руку. — Лекс?
— Жив. Прыгай.
Бегу дальше, в зону действия программы попадают ворота, куда вбегают штурмовики, шесть человек, выстраиваются вдоль стен, и по позам я понимаю, что они собираются стрелять из арбалетов. Маори Тейн не видит их, в реве бури не слышит скрежет петель и не знает, что ему грозит опасность. Кричать я не могу, тогда я раскрою карты, и враг побежит отлавливать нас за пределами крепости.
Подбегаю к Тейну, и в этот момент враг начинает стрельбу.
— Прыгай. Крепость захвачена. Жди под стеной
Маори не задает вопросов, разворачивается, а я на четвереньках, как таракан, бегу к Вэре и Аркану. Аркан корчится, словив несколько болтов в поясницу и между ребер.
— Надо бежать. Встать сможешь? — Он поднимается. — Прыгай!
Вэре повезло больше: болт прошил бедро, но, похоже, перебил крупную вену.
— Прыгаем, — говорю карталонцу.
Больше слов не надо, он перемахивает через стену, держась за край, отпускает руку, я следую за ним. Прыгая, я группируюсь, и обходится без травм. А вот Вэра лежит, запрокинув голову и закусив губу, держится за раненую ногу. Склоняюсь над ним, отмечая, что расквашенное лицо залеплено песком, и одним глазом он точно не видит.
— Идти сможешь? Надо уйти в безопасное
